Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 14 РЯБА, НО НЕ КУРОЧКА





— А что такого? — восседающая на высоченном страусе девчонка явно обиделась — во всяком случае украшающая ее голову настоящая корона из огромных пышных черно-белых перьев гневно затрепетала. — Между прочим, в Египте и в Древнем Риме на страусах ездили и даже в колесницы запрягали, а они не глупее нас были!

— Страусы? — переспросил Вадька, не в силах оторвать глаз от этого дива. Девчонка, кажется, была чуть постарше Катьки, но младше остальных ребят — значит, лет одиннадцать-двенадцать. Но уверенности в этом у Вадьки не было, потому что кроме убора из перьев, физиономию наездницы украшал еще и совершенно зверский макияж — накрашенные «светофором» с переливом из разноцветных теней глаза, подчеркнутые уходящими почти до самых висков черными «стрелками», и тщательно прорисованные пятна горячечного румянца на щеках.

— Римляне! С египтянами! — ответила девчонка, кривя кроваво-алые губы.

— Жуть! — выдохнул Вадька, имея в виду, кажется, вовсе не римлян, а саму девчонку.

— Ничего подобного! — неожиданно вступилась Кисонька. — Если бы она в таком виде в школу пришла — тогда, конечно, ужас, а в сочетании с перьями и верховым страусом — чувствуется единый стиль! — она запрокинула голову к возвышающейся над ней собеседнице и, стараясь начать непринужденную беседу, очень светски проорала: — Это у тебя эму?



— Ты чего, дура? — девчонка поглядела на нее сверху вниз — с высоты страуса это было несложно. — Это страус!

— Она имеет в виду: страус — эму? — вступился за Кисоньку Сева.

Девчонка тягостно вздохнула:

— Сказано же — страус! Ну что непонятного? Эму — в Австралии, нанду — в Америке, а это — страус! Африканский! Вы что, не видите? У него на ногах... — она указала вниз, на две толстые, как ветки старых деревьев, страусиные ножищи, — ...не по три пальца, а по два! — и она обдала компанию таким презрительным взглядом, что сразу стало ясно — если ты не полный дебил, то просто обязан знать, сколько пальцев на ногах у эму, а сколько — у страуса! — Это у вас гусь пропал? — явно не желая больше общаться с неграмотными, требовательно спросила девчонка.

— А тебе какое дело? — неприязненно поинтересовалась обидевшаяся за сестру Мурка. — Вот сейчас галка прилетит, и мы себе пойдем.



Видно было, как под слоем косметики наездница побагровела. Она гневно подобрала поводья, словно собираясь повернуть обратно:

— Я не летаю! А если ты на мои перья намекаешь...

До Вадьки начало наконец доходить:

— Погоди, так галка — это... — он не закончил.

— Ну да, я — Галка, — кивнула та. — Мне отец велел вас на пруд вести. У вас какой гусь был? — с любопытством спросила она. — Арзамасский, тульский, литовский, холмогорский, тулузский, эмденский, менгрилл?

— У нас белый, — ответила растерявшаяся Катька.

— Белый банатский, белый болгарский или белый чешский? — немедленно уточнила Галка.

— Не знаю я! Он просто — гусь! — взвыла Катька.

— У нас тут птиц — до фига, а я про каждую все знаю! А у тебя всего один гусак, и ты даже не в курсе, какой он породы! — Оба — и страус и Галка — возмущенно встряхнули перьями. — Ты, похоже, вообще о своем гусе не заботилась, неудивительно, что он у тебя потерялся! Отец сказал вашего гуся найти, но я бы тебе его не отдавала! — гневно отрезала девчонка. — У нас ему лучше будет!

— Давайте мы его для начала найдем, — дипломатично предложил Вадька.

Девчонка снова гневно тряхнула перьями и недовольно скомандовала:

— Поворачивай к пруду, Яшка! Пойдем искать гуся неизвестной породы!

Перебирая жилистыми лапами, страус развернулся и, старательно придерживая стремительный шаг, пошагал вдоль дорожки. Хотя он не спешил, остальным пришлось следовать за ним почти бегом. Последней тащилась Катька — лицо у девчонки пылало, а в глазах закипали слезы.



— Не слушай ты эту дуру в перьях! — прошелестели ей прямо в ухо.

Катька вздрогнула, обернулась... Неловко и сочувственно улыбаясь, рядом с ней шел Сева.

— Только тот, кто вас с Харли не знает, может сказать, что ты о нем не заботишься! — горячо прошептал мальчишка.

— А если она права? — шмыгая носом, спросила Катька. — Если это я виновата, что Евлампия Харлампиевича похитили? Недоглядела...

Сева остановился, крепко держа Катьку за плечо:

— Поверь мне... — проникновенно сказал он, глядя ей в глаза. — Не ты виновата, что он пропал. И он обязательно найдется, слышишь! — крепко встряхнув девчонку за плечо, он еще мгновение пристально глядел на нее, а потом зашагал вперед, догоняя остальных.

Катька, уже улыбаясь, вытерла глаза ладонью и заспешила следом. Вроде бы ничего не изменилось, но на душе почему-то стало легче. Интересно только, почему утешать ее явился не брат и не близняшки, а именно Сева? Катька поторопилась догнать мальчишку и пошла рядом, вопросительно поглядывая из-под ресниц. Но, видно, нежданный порыв сочувствия уже прошел, и Сева больше не обращал на нее никакого внимания, прислушиваясь к разговору Вадьки и Галки:

— Если твой страус — африканский, как он наши морозы выдерживает? — спрашивал Вадька, разглядывая остающиеся в снегу отпечатки действительно двупалых страусиных лап.

— Черных лебедей на городском пруду видел? — снисходительно отвечала девчонка. — Как они выдерживают, ты не задумывался? Ведь они же все австралийские, а в Австралии тоже холодно не бывает! Привыкли, — сама ответила она на свой вопрос.

— А болезни? Птичий грипп?

— Да ты что! — девчонка аж поводья страуса натянула с перепугу. — Ты представляешь, что будет, если к нашим птичкам попадет эта гадость?

— Сотни тысяч баксов откинут копыта. В смысле, лапы с крыльями, — проворчал Сева.

— Мы знаешь как бережемся! — вскричала девчонка, которую сама мысль о птичьем гриппе приводила в ужас.

— Ваших птиц, наверное, постоянно эти... санинспектора проверяют? — вспомнив разговоры с директором «Дикой фермы» и менеджером «Охотничьего», поинтересовался Вадька.

— Еще не хватало! — Галка от возмущения чуть не взвилась над седлом страуса. — У нас тут частная территория, а это все — наши домашние животные! — она похлопала страуса по шее. — Нечего тут всяким халявщикам шляться! Если надо, мы к профессиональным ветеринарам обращаемся!

— Ну а все-таки... — Вадька не отставал. — Если другие птицы ваших страусов заразят? Например, поставщики зараженную птицу привезут?

— Не было у нас такого! — Галка нервным рывком поводьев так дернула своего страуса, что тот мог бы — на дыбы встал. — Мы без анализов птицу не берем! А что это ты меня все выспрашиваешь? Ты случайно не шпион? — сделав всего один шаг на длинных ногах, ее страус надвинулся на Вадьку, едва не сшибая его грудью. — На «Агро-юнион» работаешь? На нашу Рябу нацелился? Фиг вам, а не Ряба, ясно? — подгоняемый девчонкой страус все наступал и наступал на Вадьку, мальчишка пятился и наконец упал в снег. — Вам бы только подушки понабивать и яичницу на полтора кило с одного яйца зажарить! А страусов любить надо! Заботиться! Тогда у вас несушки помирать не будут!

— Что ж нас сегодня все за шпионов принимают? — всплеснула руками Катька.

— Вопросов задаем много, — проворчала Мурка, аккуратно вклиниваясь между упавшим Вадькой и страусом. — Спокойно, Галка, спокойно! Я так понимаю, твоя Ряба — это не ларьки с куриными окорочками?

— Наша Ряба — это Яшина мама! Лучший страус-несушка на всю страну! Вашему «Агро-юниону» отец четко сказал — не продали и не продадим, и не надо нам рассказывать, как нужна несушка, как нет времени ждать, пока из Африки привезут, и сколько в страусиный проект вложено! Мы на вас Общество защиты животных натравим! Думаете, мы не знаем, что вы своих страусов на мясо пускаете?

— А вы — нет? — невольно поинтересовался Вадька.

— Конечно — нет! Разве можно — это же наши друзья! — горячо возразила Галка, от полноты чувств пиная страуса Яшку пятками в бока и тут же осаживая его. — Мы из них чучела набиваем. У нас целый музей!

Вадька подавился воздухом, а Катька просто застыла с раскрытым ртом.

— А что? — оглядываясь на них, искренне удивилась Галка.

— Ну вот теперь я знаю, что в случае чего с друзьями делать, — меланхолично заключил Сева. — Готовьтесь, народ, будете у меня в прихожей стоять. С пуговичками вместо глазок.

— Ты чего? Ненормальная? — потерянно глядя на нее, спросила Катька.

Этого не надо было говорить. Совсем-совсем не надо.

— Я нормальная! Нормальная! — завизжала Галка, так что страус заплясал под ней. — Я папе расскажу! Все, и как вы меня обзывали! — она принялась тыкать пальцем в мобильник. — А ты следи, чтоб они ко мне не сунулись! — сквозь всхлипы скомандовала она страусу.

Сыщики беспомощно переглянулись.

— Это ты во всем виноват! Со своими вопросами! — прошипела Катька брату. — И ты, со своими шуточками! — накинулась она на Севу.

— А кто ее ненормальной обозвал? — тихо ответил Сева.

— Нас сейчас выгонят отсюда! Остановите ее! Вы же каратистки! — потребовала Катька у близняшек.

— Видишь ли, Катенька, нас никто не учил рукопашному бою со страусами, — нервно ответила Кисонька.

— Наверное, тот еще кикбоксер, — опасливо поглядывая на толстые жилистые ноги, пробормотала Мурка.

Галка тем временем уже истерично вопила в трубку бессвязные обвинения. Потом вдруг резко замолчала, слушая ответ. Сунула телефон обратно в карман... И вполне дружелюбно сказала, разбирая поводья своего страуса:

— Ну пошли, чего встали? До пруда недалеко!

— А... а... что тебе отец сказал? — подобрав отвисшую от такой мгновенной перемены челюсть, выдавил Вадька.

— Ты, наверно, просто такой любопытный по жизни, раз столько вопросов задаешь, — снисходительно ответила Галка. — Сказал, что я могу не нервничать — «Агро-юнион» ему звонил, извинялся, им наша Ряба больше не нужна, потому что им прямо сегодня новую несушку привезут!

— Откуда? — немедленно спросил Вадька.

— Понятия не имею! — снова начала раздражаться Галка.

Катька немедленно ткнула брата кулаком под ребро:

— Не зли человека! — прошипела она. — Чего ты к ней пристал?

— Просто странно, — отставая от уехавшей вперед Галки, пробормотал шеф детективного агентства, задумчиво почесывая в затылке (видно, чтоб унять свербящие мысли). — Эта Галка сама говорила, что им «Агро-юнион» сообщил, будто у них нет несушки, будто они не могут ждать несушку, будто они кучу денег потеряют... А теперь несушка вдруг откуда-то взялась...

— Не наше дело! — в один голос заявили Катька и Сева. И переглянулись, пораженные неожиданным единодушием.

— Нам за разборки со страусами денег не платят, — пояснил Сева.

— Нам надо хватать Харли и убираться, пока здесь из него от большой дружбы чучело не набили, — ответила Катька. — Где уже этот пруд?

— Да вот он! — страус поднял свою всадницу на небольшой пригорок, ребята пошли следом... Вадька присвистнул.

Глава 15 ВРЕМЯ ТЫРИТЬ

Лежащий чуть ниже пруд был... крут! Иначе и не скажешь! Куда там городскому, в центральном парке! Этот был раза в полтора больше, а уж по богатству птичьего населения городской ему и в подметки не годился. Если, конечно, у пруда могут быть подметки.

Посреди водоема, как грибы на полянке, торчали аккуратные птичьи домики на сваях. Вадька подумал, что, будь такой домик самую малость побольше, вышла бы отличная дачка. Слегка прихваченная ледком у подножия домиков, у краев пруда вода бурлила — видно, именно там ее подогревали. И жизнь на самом пруду тоже бурлила. Черно-белыми запятыми на мелкой ряби покачивались лебеди. У заснеженного бережка, прямо в подогретой воде, стоял на одной ноге длинноносый журавль, явно не собиравшийся улетать ни в какие теплые края, а мимо неторопливо, как на прогулке, проплыла парочка пеликанов. Крякали утки, еще какая-то совершенно незнакомая ребятам птичья мелочь носилась из конца в конец пруда.

— Ой, глядите, воробей нырнул! — изумленно взвизгнула Мурка.

— Это не воробей! — засмеялась Галка. — Это американская оляпка! Потрясающая птица. Она под водой, по дну гулять может, как мы с вами по бульвару! А гуси вон, на другой стороне, — она снова подпихнула страуса пяткой, и они двинулись вдоль берега.

У Катьки сердце колотилось нетерпеливо и испуганно. Харли здесь? Или... его опять нет и хрупкая надежда найти гуся живым станет уж совсем маленькой и призрачной?

Она всегда любила именно предновогодние дни, даже больше, чем сам Новый год! В эти дни школы уже не было, а праздник еще оставался впереди, и каникулы тоже, и ничего еще не кончилось, потому что начаться толком не успело, и хотелось по-кошачьи жмуриться в предвкушении. В этот раз ей не хотелось ничего. Был только изматывающий страх за Харли и немного злости на ребят за их невозмутимое спокойствие и какую-то легкомысленную уверенность, что Харли как-нибудь да найдется.

Кисонька вдруг издала коротенький испуганный крик и нырнула за страуса, словно надеясь спрятаться. Вытянув длинные шеи и угрожающе встопорщив алые гребни, по дорожке неслись петухи-охранники. Их отделанные сталью когти зловеще поклацывали. На дорожке воцарилась короткая паника — под прикрытие страуса теперь старались забраться все. Но петухи, не обращая ни на ребят, ни на хозяйку ни малейшего внимания, промчались мимо и ринулись в сторону деревьев.

Смущенно кашлянув, Кисонька выбралась из-за Яшки.

— Они на нас уже кидались...

Галка согласно кивнула:

— Знаю. Они вообще странные какие-то сегодня. Вот куда их несет? — она поднесла к губам свисток, и морозный воздух располосовал уже слышанный ребятами резкий звук.

Белый и черный остановились, будто их дернула назад привязанная к лапам веревка. Они топтались на месте, гребни их раздувались и наливались кровью, они подпрыгивали то на одной лапе, то на другой, и окованные железом шпоры кромсали воздух, словно пытаясь нащупать невидимого врага. Белый сделал несколько шагов назад к хозяйке, потом снова повернулся и, работая ногами не хуже страуса, опять рванул к неведомой цели. Черный кинулся следом. Через мгновение они скрылись за деревьями.

— Ах, так? Я вам покажу — не слушаться! — разозлилась Галка и снова поднесла свисток к губам.

— Подожди! — крикнул Вадька. — Раньше с ними такое случалось?

Галка растеряно помотала головой.

— Они же охранники, — напряженно сказал Вадька. — Если они так мчатся, значит, что-то не так! А ну за мной! То есть за ними! — повелительно махнув рукой, он устремился за петухами.

— А как же гуси? — растерянно сказала Катька. — Мы не будем их смотреть?

— Ну где ж нам гусями заниматься, — ехидно протянул Сева. — Мы все время во что-то вляпываемся! — но все же побежал за остальными.

Всех, конечно, обогнала Галка верхом на Яшке. Когда ребята вломились в глубь парка, больше похожего на лес, она уже стояла, спешившись, и разглядывала что-то, неподвижно застывшее в заснеженном подлеске. Что-то белое. И что-то черное.

Петухи лежали, все так же вытянув шеи — словно рухнули прямо на бегу.

— Они умерли? — дрожащим голосом спросила Катька.

Склонившаяся над петухами Галка выпрямилась и покачала головой:

— Спят! Вот так взяли и уснули! Ничего не понимаю! — она обвела ребят растерянным взглядом.

— Может, они это... пьяной вишни наклевались? — высказал робкое предположение подбежавший Сева. — А что? У вас на кухне перед Новым годом наливку какую домашнюю или крюшон никто не готовит? Выбросили пропитанную спиртом вишню, петухи наклевались, сперва буянили, на людей кидались, а теперь валяются вот... под забором... ну или под деревом! Отсыпаются спьяну. И ничего страшного!

— А пьяное «ку-ка-ре-ку» они, случайно, не горланили? Крыльями не обнимались, «ты меня уважаешь» друг у друга не спрашивали, не слышал? — издевательски процедила Галка. — В «Эмиле из Лённеберги»[4] про пьяных кур вычитал, да? Так чтоб ты знал — ни кур, ни петухов напоить невозможно! У них мозги не то что у людей!

— Куры умнее? — очень серьезно поинтересовался Сева.

— Некоторых — да! — неодобрительно косясь то на Севу, то на Галку, прокомментировала Мурка. — Если их напоить нельзя, почему они дрыхнут?

— Не знаю, — помотала головой Галка. Перья на голове жалобно затряслись. — Заболели?

— Или их усыпили, — присевший на корточки возле петухов Вадька поворошил теплые перья. — Они же у вас вроде сторожевых собак? Зачем обычно усыпляют собаку?

— Чтобы ограбить дом, — немедленно ответила Мурка.

— А что... — пробормотал Сева. — Набить полную сумку тех соколов — это ж какие бабки! — В голосе его, как всегда, когда он говорил о чужих деньгах, звучало легкое сожаление.

— Колька с Петькой только в парке сторожат, — возразила Галка. — В доме и соколятне свои охранники. И вообще, у нас система видеонаблюдения! — она кивнула куда-то вверх.

Ребята подняли головы... Под ветками, прямо на золотистой коре сосны была прикреплена небольшая камера. Только красный глазок ее не горел, а объектив оказался вдребезги разбитым.

— А что у вас там? — Вадька ткнул пальцем меж деревьями и уточнил: — Ну, куда петухи бежали?

— Вольер со страусами! — растерянно доложила Галка.

— Значит, «Агро-юнион» уморил свою несушку и хотел купить вашу Рябу. А сегодня сказал, что ваша Ряба ему не нужна, потому что им откуда-то несушку привезут. Наверняка привезут! — неожиданно торжествующе вскричал Вадька. — Спорим, что вашу и привезут! Вот прямо сейчас и увозят! Самое, между прочим, время страуса тырить — как раз перед Новым годом, когда все расслабились!

— Они украдут нашу Рябу и выдадут ее за свою страусиху? — недоверчиво пожала плечами Галка. — Ну ты и псих! Мы же всегда можем сказать, что у нас страуса похитили и их несушка — вовсе не их, а наша!

— Сказать вы, конечно, можете, — ехидно заверил Сева. — А они вам ответят, что если вы о своих страусах не заботитесь, что они у вас пропадают, так нечего на чужих зариться!

Мгновение Галка стояла, мучительно осмысливая Севины слова, потом сгребла спящих петухов в охапку и одним прыжком взвилась в седло.

— Скорее, Яшка! Скорее!

Взбивая лапами снег, будто крем миксером, страус рванул вперед и скрылся за деревьями. Вадька очертя голову ринулся следом.

— Ну и зачем мы туда бежим? — задыхаясь на бегу, спросил Сева.

— За Вадькой, — грустно ответила Мурка и вдруг наддала, да с такой скоростью, что вполне могла потягаться со страусом.

Парковые деревья расступились, и запыхавшиеся ребята выбежали к широкому вольеру. Незапертая калитка, чуть слышно поскрипывая, качалась на ветру. Разбитая камера наблюдения глядела мертвым зрачком. Страус Яшка бродил у ограды. Его всадницу прибежавший Вадька сперва не заметил. Да и сам вольер был пуст. С десяток длинноногих черно-белых красавцев потерянно бродили далеко позади. На каждом красовалось точно такое же, как на Яшке, седло и сбруя. Среди этих «оседланных скакунов», трепеща черно-белой короной из перьев, металась прижимающая к груди спящих петухов Галка.

— Ну твой страус и бегает! — ковыляя к Галке, прохрипел задыхающийся Вадька.

— Страус выжимает по 70 километров в час! — машинально ответила та. И тут же отчаянно закричала: — Ее нет! Ряба исчезла! Остальные страусы на месте, а ее — нет! И дядя Вася тоже пропал!

— Кто такой дядя Вася? — немедленно спросил Вадька.

— Инструктор... Тренер... Папа хочет страусиные бега организовать, а дядя Вася наших страусов тренирует... Единственный в стране специалист! — гордость заглушила даже дрожащий в Галкином голосе ужас.

— Ставки делать будут? — подбежавший Сева не успел еще толком отдышаться, но все, что касается денег, интересовало его в любом состоянии души и тела.

— А работать дядя Вася у вас начал до того, как в «Агро-юнион» несушка погибла? Или после? — торопливо спросил Вадька.

— После, — потерянно пробормотала Галка, и взгляд ее стал жалким.

— Тогда за дядю Васю можно не волноваться — он точно не пропадет, — «утешила» ее Мурка.

— Это что? — присаживаясь на корточки над разлинованным мягким покрытием ровной дорожки, спросил Вадька.

— Беговые дорожки. На Новый год первый забег готовили. Для гостей, — тоскливо доложила Галка.

— Я не о дорожках спрашиваю! — рявкнул Вадька. — А о том, что на дорожке! — его палец уткнулся в четко отпечатавшиеся на гладком чистом покрытии мокрые следы шин. — Вы на чем по поместью ездите? Кроме страусов?

Галка насупилась, но, похоже, решила, что сейчас обижаться не время:

— Еще на электромобилях. Ну, на специальных таких мелких машинках.

— Спорю на что угодно — у них расстояние между колесами гораздо уже, чем здесь. Это — следы грузовика. — Вадька мазнул по следу пальцем. — И между прочим, совсем свежие. Похитители только что были здесь!

Он вскочил, огляделся по сторонам. На его лице отразилась напряженная работа мысли.

— 70 километров в час, говоришь... А ведь если постараться, их еще можно догнать! — глаза его полыхнули лихим азартом.

— Да, только с какой радости нам так суетиться? — поинтересовался Сева, но Вадька, уже не слушая его, рванул к оседланным страусам, ухватил ближайшего за узду и поволок покорно переступающего длинными лапами «скакуна» к ограде вольера. Не успели остальные сыщики охнуть, как детектив уже взобрался в седло.

Почувствовав на спине тяжесть, гигантская птица затанцевала, переступая с лапы на лапу. Вадька судорожно вцепился в длинную шею.

— Назад отодвинься, чуть-чуть назад! На горло ему не дави! — немедленно завопила Галка (хотя на самом деле хотела спросить, какого черта он туда вообще залез). Вадька послушно поерзал в пышных перьях, обеими руками вцепился в узду и... пнул птицу каблуками в бока.

Высоко запрокидывая ноги, страус стартовал. Мальчишка мотылялся в седле, норовя вот-вот вывалиться, и мчал к деревьям парка...

— За мной! — ветер донес до остальных его совсем не героический, а жалобный вопль. — Снимите меня кто-нибудь отсюда!

Глава 16 В СЕДЛО, ПО СТРАУСА-АМ!

В первый момент Катьке показалось, что она плюхнулась на здоровенную перину. Та спружинила, словно принимая девочку в свои объятия для сладкого сна... Катька заорала. Ну перья, бывает, еще из подушки выпирают... Но кости! Невероятно твердые, жесткие и какие-то даже колючие, косточки оседланного страуса выпирали даже сквозь седло и впивались почему-то не только в то место, каким садятся, но и во все остальное тело! Поерзать, чтоб устроиться поудобнее, Катька опасалась. Ей казалось, что косточки у страуса должны быть невероятно хрупкими — птица все-таки, хоть и трехметровая, — и она боялась сломать ему спину.

Под не прекращающиеся вопли Галки «За горло не хватать!» Катька одеревеневшими пальцами вцепилась в поводья...

— А-ах! — толчок, она воспарила над страусом, плюхнулась обратно ему на спину, воспарила снова...

Кататься на страусе — это было совсем не то, что кататься на багажнике Севкиного байка! Байк ногами не перебирает и не скачет по бездорожью, подбрасывая Катьку физиономией прямо на свисающие ветки деревьев. И земля... Ой, мамочки! С такой высоты земля казалась такой далекой, проносилась под ногами так быстро, что Катька моментально уставилась прямо перед собой, поклявшись больше не глядеть вниз. Но и впереди ничего хорошего не было — судорожными прыжками окружающий мир мчал ей навстречу, дрожал и трясся, будто сейчас развалится. Желудок съехал со своего законного места, пополз наверх и обосновался в горле.

Рядом скакал Вадька — ему удалось выровняться в седле, и он больше не орал — сквозь стиснутые зубы вырывались лишь сдавленные постанывания. За Вадькой несся Сева — причем, судя по его страдальческой и одновременно зверской физиономии, несся он не за похищенной Рябой, а именно за Вадькой. И что сделает с ним, когда догонит, Катька боялась даже представить.

— Куда мы? — поравнявшись с Вадькой, проорала Галка.

— Где... здесь... у вас... вместо забора... сетка-рабица?.. — расцепив зубы, в такт скачкам страуса выдавил Вадька.

— Откуда ты знаешь?.. — задохнулась Галка.

— Да весь город знает! — ответил Вадька таким презрительным тоном, будто про забор услышал не сегодня от менеджера охотничьего ресторана, а в его компьютере уже минимум год висит база данных по всем городским заборам (включая написанные на них неприличные слова).

— Сюда! — Галка резко швырнула своего страуса вбок.

— А-а! — вираж на страусе оказался много страшнее виража на байке.

— А-а! — теперь уже орала Галка — две секции сетчатого забора лежали на земле, открывая здоровенную дыру. В тянущемся за забором снежном покрове четко отпечатались шины небольшого фургона.

— День такой у меня сегодня — за грузовиками гоняться! — проорала сзади Мурка. — Па-аберегись!

Мимо Катьки на дикой скорости пронеслись близняшки, кажется, вполне освоившиеся со своими страусами. Аккуратно вписали верховых птичек в петляющую меж редкими деревцами колею и погнали вперед. Секунду Катька зачарованно смотрела, как скачут они — черно-белые перья страусов развеваются, рыжие волосы девчонок полощут на ветру...

— Мы нагоняем, нагоняем! — обернувшись через плечо, закричала Кисонька. — Слышу мотор!

Через мгновение и Катьке почудилось, что впереди них, захлебываясь оборотами, отчаянно пробиваясь сквозь снег, рокочет машина... Еще чуть-чуть и... Осмелев, она подпихнула своего страуса пятками...

Мотор впереди взвыл, будто машина преодолевала какое-то препятствие... И тут же Катька поняла, что слышит гул уже не одного, а многих авто.

Редколесье кончилось, и они на полном страусином скаку... вылетели к шоссе. Проложенная в снегу колея упиралась в средней высоты бровку. Грязные отпечатки шин виднелись по другую ее сторону, на дороге... и исчезали, раскатанные колесами десятков движущихся к городу автомобилей.

— Опоздали! — завизжала Галка. — Упустили! — прямо перед ребятами на шоссе неторопливо катили десятки маленьких грузовичков: пикапов, «Газелей», маршруток и просто закрытых фургончиков... Угадать, в каком из них сейчас билась пленная страусиха, не смог бы никто!

Кроме Вадьки!

— Разберемся! — рявкнул он, бросая своего скакуна через бровку. — Ищите грузовик с открытыми окнами! Полностью открытыми!

— Зимой? — прыгая следом за ним, крикнула Мурка.

— Вот именно! — погоняя страуса, Вадька вломился прямо в поток машин.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.