Глава 4 ДИКАЯ «ДИКАЯ ФЕРМА»

— Ничего не знаю! В наших фургонах все гуси наши собственные и никаких чужих гусей там в принципе быть не может! А если гусь в нашем фургоне — так он никакой не чужой, а наш собственный! В принципе! — от удара крепким кулачком по столу утиное чучело на верхней панели монитора закачалось на пружинной подставке, словно поклевывая зерна, и заткнутая в полураскрытый клюв пищалка издала что-то вроде кряканья.

Дядька за столом сам был чем-то похож на утку — тупого переваливающегося Скруджа Мак-Дака! Катька с ненавистью уставилась на утиный профиль собеседника и, сдерживаясь из последних сил, процедила:

— Пожалуйста, нам только нужно узнать, куда ехал ваш фургон!

Дядька схватился за мышку стоящего перед ним компьютера, пощелкал, поглядел что-то на закрытом от ребят экране, довольно кивнул сам себе и с торжеством провозгласил:

— Маршрут следования — это, в принципе, наша коммерческая тайна! — и пригладил редкие волосенки.

— Не нужен нам маршрут! — Катька аж куснула себя за язык, чтоб не наговорить этому «принципиальному» все, что она о нем думает. — Скажите, кому вы сегодня поставляли птиц, а мы уж там сами разберемся, какой гусь чей!

— Неразглашение имен клиентов — главный принцип нашей компании! — почти пропел утконосый Мак-Дак, явно получая удовольствие от каждого своего слова.

— Вы что, контрабандой редких птиц занимаетесь, раз у вас все клиенты засекречены? — не выдержав, пробормотал Вадька.

Дядька аж подпрыгнул. В глазах его вспыхнул недобрый огонек:

— А ну-ка убирайтесь отсюда, шпана наглая! — опираясь на кулаки, он поднялся над столом во весь свой небольшой рост. Его утиный носик гневно задергался. — Во-он! Охрана! Охрана! — даже его вопли напоминали кряканье переполошенной утки.

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь с грохотом ворвался здоровенный, как шкаф, молодой парень в черной форме. Да он и похож был на шкаф — широченные квадратные плечи при низких кривоватых ногах и совершенно неподвижная, будто деревянная физиономия, на которой не читалось ничего, кроме абсолютной готовности выполнить любой приказ начальства.

Изо всех сил стараясь сохранить остатки достоинства, Кисонька поднялась из кресла для посетителей:

— Мы, пожалуй, пойдем.

— Да-да! — Сева стремительно вскочил, с опаской косясь на растопыренные, как распахнутые дверцы шкафа, ручищи охранника. — Уже уходим! — он подхватил Катьку под локоть, рывком поднял со стула и поволок к дверям.

Катька протестующе задергалась, засучила ногами и даже попыталась упереться каблуками в пол:

— Он не сказал, где Харли!

— И не скажет, — подхватывая сестру с другой стороны и волоча ее к двери, процедил Вадька.

Катька еще немного посопротивлялась, но вид недвусмысленно нависшего над ними охранника слишком явственно говорил — не уйдете сами, вышвырнем силой!

— Ладно! — Катька угрожающе обернулась к оставшемуся у нее за спиной Мак-Даку. — Я уйду! Но я вернусь! И тогда вы мне ответите!

— Иди давай! — прогудел охранник, подпихивая девочку в спину.

Ребят бесцеремонно вытолкали из кабинета, и они снова оказались в огромном зале, заполненном решетчатыми клетками. Они тянулись вдоль стен, стояли на стальных стеллажах, громоздились одна на другую или, наоборот, были окружены пустым пространством. И в каждой сидели птицы. Переваливаясь на перепончатых лапах, по решетчатому полу прогуливался красавец селезень и поглядывал на проходящих мимо ребят кокетливо, будто чувствовал их интерес. В соседней клетке с небрежно написанной от руки табличкой, извещающей, что внутри находятся болотные курочки, любопытно поводя маленькими головками, восседала парочка неприметных птичек. На кур они походили мало — скорее на водоплавающих воробьев. Из следующей клетки яростными желтыми глазами маньяка-убийцы уставился ястреб. И даже у обогнавшего их охранника на спине черной куртки красовалась надпись «Охранное агентство „Гриф“ с изображением встрепанной птицы с внушительным клювом.

— А вон, гляди, как у Гарри Поттера! — не выдержав, прошептала Мурка, проходя мимо решетки, за которой дрыхла, сложив крылья, большая белая сова.

— На них сейчас больше всего заказов, — из-за стеллажей с клетками вынырнул еще один мужчина — постарше, с подернутыми сединой волосами и почти полностью седой бородкой. На поводке он держал такую же серую, как и он сам, немецкую овчарку. — Раньше все больше собак, кошек дома держали, а после «Гарри Поттера» детишкам побогаче только белых сов подавай! Правда, возвращают часто.

— Почему? — с любопытством спросила Мурка.

— Настоящие совы ни в какую не соглашаются разносить почту, — серьезно пояснил седобородый и пошел рядом с ребятами. Овчарка бесшумно ступала у его ног, время от времени задирая узкую морду и порыкивая на квохчущих и гогочущих птиц, словно требуя соблюдать порядок. Охранники со сторожевой собакой в сочетании с решетчатыми клетками производили впечатление странной тюрьмы для пернатых, где их запирают за птичьи преступления. Нагадить на человека сверху — 15 суток, как за мелкое хулиганство, клюнуть — бандитизм, от трех до пяти лет, а налет на поля и сады — ограбление, совершенное преступным сообществом. Шайкой. Вооруженной (клювами).

Катька вдруг почувствовала себя отвратительно — как, наверное, страшно сидеть за решеткой, не зная, зачем ты здесь, что тебя ждет, и понимая только, что твоя судьба теперь зависит вовсе не от тебя.

— Вы их в рестораны продаете, чтоб их там сожрали? — неодобрительно поглядывая то на седобородого, то на его собаку, процедила Катька.

— Сов не едят, они невкусные, — хмыкнул тот. — И охотничьих соколов с ястребами тоже. Ничего себе закуска — птичка за 100 тысяч долларов!

— Сколько? — ахнул Сева, с невольным уважением уставившись на клетки с охотничьими птицами.

— Вы их охотникам продаете? — быстро спросил Вадька.

— И охотникам, и в зоопарки, особенно в частные, а петухов для птичьих боев, — с явной гордостью начал перечислять седобородый.

Его похожий на шкаф напарник предостерегающе кашлянул:

— Шеф велел их вывести отсюда. Детишки какие-то ненормальные — лазают тут, разнюхивают, — пробормотал он. — А у нас и так проблемы.

— Это он к тому, что я слишком много болтаю, — доверительно наклоняясь к ребятам, прояснил седобородый. Из-за стеллажей с клетками они вывернули в проход — такой широкий, что в него вполне мог въехать грузовик. Собственно, грузовик в проходе и стоял — маленький фургончик с широко распахнутыми задними дверцами. Рядом двое парней в фирменных спецовках с надписями «Дикая ферма» переставляли клетки с птицами. А изнутри... Да-да, Катька была почти на сто процентов уверена — из фургона слышался жалобный гогот.

— Это они! Те самые, что увезли Харли! — заверещала Катька, бросаясь вперед. — Он там! Он меня зовет!

Сильные руки ухватили ее за плечи и поволокли вон, прямо в раскрытые ворота.

— Отпустите меня! — вырываясь из рук охранника, вопила Катька. — Мой гусь! В синем валенке!

— И правда, ненормальные! — послышался сзади осуждающий голос седобородого. — Гусь у них в валенках! Идите отсюда, пока я на вас собаку не спустил!

Катьку пихнули в спину. Едва удержавшись, чтобы не упасть на скользкий заснеженный тротуар, она очутилась на улице. Следом, один за другим, из ворот вылетали остальные сыщики «Белого гуся». Железные створки с лязгом захлопнулись.

— Гады! — с ненавистью выдохнула Катька, изо всех сил навернув ногой по створке с надписью «Дикая ферма». Ворота ответили насмешливым гулом. — А ты говорил — «случайно прихватили»! — передразнила она Вадьку. — «Зайдем — попросим вернуть!» Они специально Харли похитили! Они в переулок явились, чтоб нашего Харли украсть! Чего? — вызверилась на остальных Катька, видя, что компаньоны молча переглядываются и лица у них, мягко говоря, странные. Наконец Вадька с нервным смешком поинтересовался:

— И грузовик свой ради этого поломали? Как они узнали, что мы вообще в том переулке будем?

— Проследили! — решительно рубанула Катька.

Никогда не страдавший особой деликатностью Сева неловко хихикнул:

— На фига им сдался твой гусь — следить за ним? Он 100 тысяч точно не стоит.

— Я бы за Харли и миллиона не пожалела! — выпалила Катька, снова заливаясь слезами. — А вы стоите и ничего не делаете! Почему вы позволили нас выкинуть?

— Потому что мы никак не могли запретить, — буркнул в ответ Вадька.

— Ну не надо плакать, Катюша. — Кисонька вытащила из сумочки платочек и принялась аккуратно вытирать бегущие по Катькиным щекам слезы. — Ну, давай успокоимся, вытрем глазки... — воркующим тоном начала приговаривать рыжая.

— Что ты со мной, как с маленькой! — оскорбленно отшатнулась Катька и замерла. В жалостливом голосе Кисоньки, в сопении хмурого брата, в раздражении на лице Севы и сочувствии Мурки заглавными буквами читалось: ДА! ВСЕ СЧИТАЮТ ЕЕ МАЛЕНЬКОЙ! Капризным дитятком, которое даже сейчас, когда самое дорогое для нее существо... в беде, не в состоянии собраться и действовать. Только бестолково орет и требует от других, чтоб те что-то сделали. А сама? Щеки Катьки жарко вспыхнули от стыда. Она решительно отерла слезы тыльной стороной ладони.

— Не знаю я, зачем им Харли понадобился! — шмыгая носом, прогундосила она. — Но что-то в этой фирме не то! Почему тот дядька не сказал нам, куда они отвезли птиц? Почему так бесился, когда мы пришли? И охранник говорил о каких-то проблемах... Все это неспроста!

— Ну и что ты предлагаешь? — задумчиво проговорил Вадька.

— Видели, фургон грузили? Наверное, сейчас опять по заказчикам поедут. Как только грузовик окажется за воротами, мы его остановим — и пусть только попробуют не отдать нашего Харли! — физиономия у Катьки стала кровожадной.

— Ты уверена, что слышала именно Харли? — засомневалась Кисонька. — А если это был не наш гусь?

— Как ты фургон остановишь? — Вадьку обуревали другие сомнения.

Катька поглядела на брата с возмущением. Чудес от него, конечно, ждать не приходится, но хотя бы элементарного выполнения служебных обязанностей! Кто у них в агентстве главный спец по технике?

— Ты мне скажи, как его остановить! — едко процедила Катька. — Хоть бомбу под колеса подложи! — и тихонько добавила: — А уж там разберемся — наш гусь, не наш...

— А может, достаточно просто помахать? — предложила Мурка, глядя на квадратную морду грузовичка, неспешно выползающего из вновь распахнувшихся ворот. И не дожидаясь ответа, побежала навстречу, изо всех сил размахивая руками.

Не успевший набрать скорость грузовик затормозил, когда чуть ли не под колеса ему метнулась тоненькая девчоночья фигурка.

— К дверцам! — рявкнула Катька и первой сорвалась с места, оббегая грузовик вокруг. Сзади нерешительно затопали остальные.

— Отпирай! — скомандовала Катька, нетерпеливо теребя замок. — Скорее, Вадька!

Вадька на мгновение замешкался... и вытащил из кармана свою верную отмычку. Он лишь прикоснулся к замку, как что-то лязгнуло, кракнуло. Дверцы распахнулись... Катька растерянно замигала, когда из темноты кузова вдруг высунулась физиономия уже знакомого ей мужичка в фирменной спецовке. Самодовольная физиономия с издевательской ухмылкой на губах. А потом Катька почувствовала, как ее хватают и втягивают во мрак. Спереди, от кабины водителя, послышался яростный Муркин вопль.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: