Есть ли популярный суфизм?

В своей «Истории западного суфизма» Эндрю Равлисон писал, что книга Шаха «Суфизм», изданная в 1964 году, является, возможно, самой известной из всех работ по суфизму, однако контакт Шаха с учителями суфизма кажется ему маловероятным. Суфизм Шаха, так же как и суфизм Беннетта, был суфизмом немусульманским, а, скорее, универсальным (то есть не являлся неотъемлемой частью ислама, как считают многие восточные суфии). Равлисон признал Шаха частью развития западного суфизма, частью, нанесенной на общую «картину» суфизма. Но несмотря на то, что Шах сделал суфизм ордена Накшибанди доступным для западного общества, сам Шах не стал, по мнению Равлисона, достаточным авторитетом для ортодоксального восточного суфизма.

Другой серьезный религиозный историк, Эрнст Карл, в своей работе «Суфизм и современный мир» отмечал, что в настоящее время суфийским общинам, расположенным на Западе, всегда приходится определять свою позицию относительно принадлежности ордена к исламу. Одни группы строго придерживаются исламского закона, а другие — конформисты, считающие, что сначала люди должны проникнуться духом религии, а потом уже новообращенных можно постепенно приучать к ее ритуалам. Но есть и третья позиция, сторонники которой совсем отказываются от исламских права и символики, объясняя это универсальностью суфийской традиции.

В какой-то степени универсализм действительно присутствует в суфизме, вобравшем в себя многое из доисламских цивилизаций.

Некоторые современные суфии, по мнению этого автора, активно используют психологию и научную риторику: «Но больше всего на этом поприще преуспел Идрис Шах, с которым, пожалуй, никто из ныне живущих не в силах тягаться по количеству изданных книг, где предлагается сплав суфизма с психологией». По мнению ученого, Шах представлял суфизм не как часть ислама, а как особенный способ постижения реальности.

Суфийский учитель

Духовные откровения, которые мы переживаем, практически всегда находятся за гранью нашего повседневного опыта. Как же нам оценить их без посторонней помощи более опытных людей, уже многое испытавших на пути духовной трансформации? Рядовой обыватель неспособен даже понять подобные устремления, но где искать Учителя и будет ли доступно общение, если он найден?

Великий шейх ордена Накшибанди, Бахгаутдин Накшибанди, говорил ученикам, что в любой деятельности суфийского шейха (скрыт или открыт его статус людям), как, разумеется, и в книгах, видна особая печать, особый узор — Накш. Накш и есть основной критерий для того, чтобы определить, является человек шейхом Накшибанди или любого другого тариката или нет.

Есть много книг, рассказывающих о жизни великих суфиев, с большим количеством рекомендаций для повседневной жизни, но практически все они были аскетами, а ведь подавляющее большинство современных людей не хочет покидать социум и бросать работу, семью. Вот почему для нас так важны опыт и книги Идриса Шаха, человека, несомненно достигшего вершин духовной трансформации, но жившего полноценной мирской жизнью и добившегося социального успеха и признания.

Эта неординарная личность совмещала личное духовное развитие, общественную деятельность и главное дело своей жизни — суфийскую работу (о его методах обучения подробно написано у Майкла Берка в книге «Среди дервишей» и в книге Башира Хадрата Дервиша «Путешествие с суфийским мастером»).

Суфизм, о котором он говорил и которому посвятил жизнь, был либеральной религией, не зависящей от ислама: «Суфии представляют собой древнее духовное братство, происхождение которого никогда не было установлено или датировано» (Идрис Шах. Суфизм). Шах постоянно утверждал, что духовное учение суфизма должно быть представлено в форме и на условиях, популярных и распространенных в обществе, где они должны прижиться, и что для обучения не должны применяться однотипные упражнения для всех, но лишь те, которые индивидуально подходят для человека. Идрис говорил, что ни один суфийский орден не был учрежден человеком, которого называют его основателем, а возник уже после его смерти, дополненный теми поучениями суфия, что кто-то успел записать или запомнить.

Идрис Шах также утверждал, что ни один реальный суфий ни ходит на Западе в другой одежде, кроме повседневной европейской (не выделяется из толпы), и говорит на языке той страны, куда послан с миссией. Шах не считал, что надо быть мусульманином, чтобы быть суфием (за что его книги сжигали персидские студенты), что не надо регулярно делать зикр или бормотать что-то, не понятное для других, как поступают «имитаторы».

У Аниса спросили:

— Что такое суфизм?

Он ответил:

— Суфизм — это то, что позволяет донести до человека Высшее Знание.

— Но если я применяю традиционные методы, разработанные Мастерами, разве это не суфизм?

— Это не суфизм, если оно не выполняет для вас свои функции. Плащ больше не плащ, если он не сохраняет человеческое тепло.

— Что же, суфизм меняется?

— Люди меняются, и меняются потребности. То, что было суфизмом когда-то, больше им не является.

— Суфизм, — продолжил Анис, — внешнее выражение внутреннего знания, известного как Высшее Знание. Внутренний аспект не меняется. Следовательно, работа в целом — это Высшее Знание

плюс возможности, которые порождают метод. То, что вам нравится называть суфизмом, просто сведения о прошлом методе.

Идрис Шах. Мыслители Востока

Непрактикующему суфию никогда не узнать обо всех сторонах деятельности суфийского учителя, часть которой скрыта.

Есть такое понятие в суфизме, как «симметричное обучение», которое состоит в том, что знакомый с этой техникой учитель-суфий может общаться с учеником практически на любую тему, но скрытое послание, которое он одновременно будет передавать своему подопечному, незаметно, бессознательно внедрится в мозг ученика и впоследствии, независимо от того, понял ли это двойное послание ученик или нет, будет еще некоторое время оказывать благоприятное воздействие на его личность и жизнь.

Учитель знает, как выстроить структуру беседы таким образом, чтобы доминирующее состояние ученика совпало с тщательно выстраиваемым учителем состоянием в его собственной структуре личности. «Совпав», учитель начинает постепенно изменять как свою «настройку», так и «настройку» ученика.

Например, ученик волнуется из-за того, победит ли в следующей игре команда, за которую он болеет и на которую сделал ставку, или его мысли крутятся около поставленного ему диагноза. Он беспокоится, поэтому невнимателен и раздражителен; это сразу чувствуется учителем, который начинает изучать общую «настройку» и место ее «сбоя». То есть он, конечно, не занимается телепатией, хотя такие практические навыки доступны продвинутым суфиям, он просто изучает общую «схему» и с помощью правильно подобранной структуры предложений, ритма дыхания помогает исправить «неполадку» в организме студента, рассуждая в это время о чем угодно.

Мы слышим о наставлениях, общении, упражнениях, но кто нам расскажет о прямой циркуляции энергии между учителем и учеником, когда учитель «вычищает» весь «мусор», заполнивший низшие и высшие центры, пытаясь не «запачкаться» и, одновременно, помочь ученику, передать ему свою бараку, включив ученика в непрерывную цепь преемственности традиции. Чтобы тот впоследствии передал ее своему ученику, выплатив «долг» своему учителю и сохранив живое учение для новых поколений суфиев.

Некоторые критики Шаха говорили о том, что притчи, которыми Идрис общался со своими учениками, — это малосущественный элемент обучения. Но подобное утверждение может свидетельствовать лишь о том, что человек не прошел соответствующую стадию обучения и не в силах понять все уровни смысла, заложенные в рассказанной учителем истории.

Если процесс развития идет и глубина понимания реальности становится все больше, человек начинает видеть те планы и уровни притч (а далее — реальности), которые раньше были от него скрыты.

Например, в официальной биографии Шаха рассказывается о том, что одна из его учениц, женщина-музыковед, говорила, что Идрис Шах помог ей расшифровать древние египетские песнопения, которых никто на земле не слышал более трех тысяч лет (она подготовила об этом радиопередачу для «Би-би-си»); а некий ученый, занимавшийся во время Второй мировой войны разработками в области военно-морских радаров, уверял, что Идрис Шах помог ему в исследовании и развитии его идей ионизации воздуха. И подобных случаев было множество.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: