Дополнение к втором главе

Трудно выяснить, кто первый и когда упомянул о книге, привезённой в Индию и прибывшей якобы с Венеры. Видимо, это сделал французский астроном Бальи в конце XVIII века, но вполне возможно, что сведения об этом обнаружатся и в более ранних источниках.

Француз Луи Жаколлио в XIX веке назвал эту книгу «Стансами Цзяна». Начиная с середины XIX века стало ясно, что с людьми, утверждавшими, будто они обладают этой книгой, происходили несчастные случаи, но только мадам Блаватская придала «Стансам Цзяна» истинный размах.

Беспристрастно говорить о госпоже Блаватской просто невозможно. Мнения о ней самые разноречивые, и страсти кипят вовсю ещё и в наши дни.

Лучшая французская книга на эту тему — «Теософия» Жака Лантье. Я коснусь личности мадам Блаватской лишь в той её части, которая представляется мне необходимой для понимания фантастической истории «Стансов Цзяна».

Елена Петровна Блаватская родилась в России 30 июля 1831 года, с самого рождения её неотступно преследовали несчастья. Во время крещения ряса священника загорелась, он получил сильные ожоги, поднялась паника, и многие присутствующие пострадали. После такого небывалого начала Елена Блаватская с пятилетнего возраста сеяла вокруг себя страх и ужас: она гипнотизировала товарищей по играм, и один из них бросился в реку и утонул.

В пятнадцать лет у неё внезапно обнаруживается дар ясновидения, она отыскивает преступников, которых не в силах обнаружить полиция.

Девушка возбуждала ужас и смятение в умах, и её хотели посадить в тюрьму, пока она не даст вразумительного объяснения своим действиям. К счастью, вмешались родные; её выдали замуж, надеясь, что она утихомирится, но она сбежала от своего суженого и в Одессе села на судно, идущее в Константинополь, а оттуда перебралась в Египет.

И снова мы нападаем на след «Книги Тота» и сочинений, уцелевших после разорения Александрийской библиотеки.

В Каире мадам Блаватская сошлась с магом коптского происхождения, великим мусульманским учёным. Он рассказал ей о существовании проклятой и очень опасной книги и, вопреки всему этому, научил Блаватскую читать при помощи ясновидения. Оригинал книги, по словам мага, находился в тибетском монастыре.

Название книги — «Стансы Цзяна».

По словам коптского мага, эта книга открывала тайные знания, пришедшие с других планет и относящиеся к истории, которая насчитывала сотни миллионов лет.

«Теософы говорят, — пишет Г. Лавкрафт, — о таких вещах, от каких кровь стынет в жилах, не говори они о них не с блаженным и обезоруживающим оптимизмом».

Многие пытались отыскать источники этих стансов. Мой друг Жак Ван Эрп считает, что нашёл один из таких источников в туманной статье, опубликованной в «Asiatic Review», в которую мадам Блаватская, вероятно, никогда не заглядывала.

Можно, конечно, выдвинуть гипотезу, что мадам Блаватская, обладавшая чрезвычайно богатым воображением, увлеклась фантастическими сюжетами древних преданий. Однако случаи невероятного ясновидения не такая уж редкость (см., например, книгу Жозефа Миллара «Таинственный человек Эдгар Кейс»). Может быть, и нет ничего невероятного в том, что мадам Блаватская в самом деле прочла книгу при помощи ясновидения?

Позже она будет уверять, что у неё есть «Стансы Цзяна» в виде книги. Покинув Каир, Блаватская отправляется в Париж, где живёт на деньги, которые присылает ей отец. Потом едет в Лондон, а оттуда — в Америку, где связывается с мормонами.

После этого мадам Блаватская занимается разбоем на диком Западе — я не присочиняю, это общеизвестный факт.

Затем возвращается в Лондон, где, по её словам, встречает некоего человека по имени Кут Хуми Лал Синг. Относительно его личности выдвигались четыре версии:

1. Он был лишь плод в воображении госпожи Блаватской.

2. Реального человека не было, это была проекция умственных усилий азиатских адептов.

3. Это был индус, агент тайного общества, который использовал госпожу Блаватскую для освобождения Индии. Жак Лантье, по профессии полицейский, похоже, предпочитает именно эту гипотезу.

4. Это был агент Intelligence Service.

Четвёртой версии придерживаются в разведывательных органах СССР, где и мадам Блаватскую, и всю её деятельность рассматривают как орудие английского империализма.

Самое поразительное, что спустя век после описываемых событий, когда уже написаны тысячи статей и сотни книг, о таинственном персонаже, обозначенном инициалами К.Х., мы всё ещё знаем не больше, чем знали в самом начале. Остаётся лишь строить догадки, и не исключено, что все четыре перечисленные выше версии ошибочны.

Как бы там ни было, К.Х. стал писать мадам Блаватской. Часть его писем была издана. Среди прочего, он говорит в них об опасности оружия, действие которого основано на использовании атомной энергии, и о вытекающей из этого необходимости хранить некоторые тайны. И это сто лет тому назад! Отголоски этих писем можно встретить в научно-фантастическом романе Луи Жаколлио «Пожиратели огня» («Огнееды»), где речь идёт о полном преобразовании материи в энергию.

В этих письмах говорится и о многом другом. Благодаря им мадам Блаватская, которая до тех пор была вполне невежественной женщиной, чью библиотеку составляли лишь дешёвые романы, покупаемые в дорогу, стала вдруг постепенно превращаться в самую образованную и осведомлённую в вопросах науки женщину XIX века. Достаточно прочесть вышедшие под её именем книги, как, например, «Тайная доктрина», «Исида без покровов» и «Архаический символизм религий», чтобы убедиться в широте и глубине её образования — от лингвистики (она первой стала изучать семантику архаического санскрита) до ядерной физики, а кроме того, все знания и её, и нашего времени, а также и несколько пока не существующих наук.

Заметим, что её секретарь, Джордж Роберт Стоу Мид (1863 — 1933), был очень образованным человеком. Но Мид встретился с мадам Блаватской только в 1889 году и провёл с ней всего лишь три последних года её жизни. К тому же как выпускник Кембриджа он прекрасно разбирался в любых вопросах, касающихся гностицизма, всё же не обладал той универсальной культурой, столь опережавшей своё время, какая чувствуется в произведениях мадам Блаватской.

Последняя постоянно утверждала, что всё её познания из «Стансов Цзяна», которые она, прежде чем получила экземпляр книги в Индии, прочла сначала на расстоянии. Где и когда она изучала санскрит? Это ещё одна из её тайн.

В 1852 году мадам Блаватская снова отправляется в Индию, затем возвращается в Нью-Йорк и проводит ещё два года на диком Западе. В 1855 году — она снова в Калькутте, после чего, преодолевая упорное сопротивление властей и обстоятельств, пытается проникнуть в Тибет. Тогда-то она и начинает получать предупреждения: если она не вернёт «Стансы Цзяна», её ждет беда. В 1860 году мадам Блаватская заболевает и в течение трёх лет мечется по Европе, словно спасается от погони.

В 1870 году мадам Блаватская, возвращаясь с Востока, находилась на борту судна, шедшего через только что прорытый Суэцкий канал. Судно взорвалось. Говорили, будто на нём перевозили порох, но это ещё не доказано. Во всяком случае большая часть пассажиров обратилась в прах, так что и следов тел не нашли. Описание взрыва больше всего напоминает взрыв атомной бомбы. Мадам Блаватская чудом осталась жива.

После этого она устроила в Лондоне пресс-конференцию, на которой какой-то сумасшедший (?) несколько раз выстрелил в неё из пистолета. Позже он заявил, что им управляли на расстоянии, предвосхитив таким образом заявления Ли Харви Освальда, Ширхана Ширхана и Чарльза Менсона.

Мадам Блаватская уцелела и на этот раз, но была ужасно напугана. На пресс-конференции она собиралась предъявить «Стансы Цзяна», думая, что таким образом спасёт свою жизнь. Но книга исчезла. Исчезла из новейшего на то время сейфа в большом отеле.

Тут уж мадам Блаватская до конца убедилась, что на неё ополчилась чрезвычайно могущественная тайная организация. Наиболее важный эпизод этой борьбы произошёл несколькими годами позже, когда мадам Блаватская встретилась в Америке с Генри Стилом Олкоттом, американским бизнесменом, называвшим себя полковником, как делали в те времена многие американцы, к примеру Буффало Билл.

Олкотт страстно интересовался всем необычным. Мадам Блаватская его просто заворожила! Для начала он основал вместе с ней «Клуб чудес». Затем общество, которое сперва хотел назвать египтологическим. Но последовали многочисленные протесты, и он изменил это название на «Теософское общество». Произошло это 8 сентября 1875 года. Тотчас начались всевозможные знамения и чудеса. Общество намеревалось сжечь останки барона де Пальма, члена этого общества, невероятного авантюриста. Кремация была делом по тем временам совершенно новым, во всяком случае — для Америки. Чтобы построить крематорий, требовалось получить специальное разрешение. Но едва туда поместили тело барона де Пальма, правая рука покойного в знак протеста поднялась к небу. Одновременно с этим буквально в то же мгновение в Бруклине вспыхнул страшный пожар: загорелось большое театральное здание, погибли двести ньюйоркцев. Город в ужасе содрогнулся.

Через некоторое время, в 1878 году, было решено, что полковник Олкотт и мадам Блаватская отправятся в Азию, чтобы связаться с Великими Магистрами Белой Ложи. Правительство Соединённых Штатов отнеслось к этой экспедиции настолько серьёзно, что президент Ратерфорд Хейс назначил мадам Блаватскую и полковника Олкотта своими специальными представителями, выписал им командировочные удостоверения и выдал дипломатические паспорта. Впоследствии благодаря этим документам их не посадят в индийскую тюрьму как русских шпионов — только шпионажа в этой истории до сих пор не хватало, но вот появился и он!

16 февраля 1879 года экспедиция прибыла в Индию. Гостей принимали Пандит Шьямджи Кришнаварма и другие посвящённые. Менее приятная подробность встречи: сразу после прибытия все документы и все деньги путешественников были похищены. Английской полиции удалось вернуть деньги, но документы так никогда и не нашли.

Это было объявлением беспощадной войны, окончившейся катастрофой. Полицейские аресты и обыски следовали один за другим. Полковник Олкотт возмутился, предъявив послание президента Соединенных Штатов, и написал следующее заявление: «Индийское правительство получило о нас ложные сведения, основанные на неведении или злом умысле, и нас подвергли такому грубому надзору, что он привлёк к себе внимание целой страны: местным жителям таким образом дали понять, будто общение с нами грозит им неодобрением начальства и может повредить их личным интересам. Похвальные и добродетельные намерения натолкнулись, таким образом, на серьёзные препятствия, а мы сделались жертвами совершенно незаслуженных оскорблений вследствие решений правительства, поверившего ложным слухам».

Это письмо несколько ослабило полицейские преследования, но угрозы лишь участились: если мадам Блаватская будет продолжать твердить о книге Цзяна, пусть готовится к худшему. Она продолжала.

Теперь в её распоряжении были «Стансы Цзяна», написанные даже не на санскрите, а на языке сензар, о котором ни до, ни после неё никто не слышал. Мадам Блаватская перевела этот текст на английский, перевод опубликовали в 1915 году в «Hermetic Publishing Company» в Сан-Диего с предисловием д-ра А.С.Рали. Мне удалось познакомиться с этим документом в 1947 году в библиотеке Конгресса в Вашингтоне. Это очень любопытная вещь, достойная изучения.

Ответ Неизвестных был грозным и попал в самую точку. Мадам Блаватскую обвинили в том, что было ей дороже всего: в необоснованности её притязаний на оккультизм. Английское общество психических исследований дало совершенно удручающее заключение, составленное доктором Ходгсоном: мадам Блаватская — всего лишь заурядная шарлатанка, вся её история — мошенничество. От этого удара она никогда уже не оправится. До самой смерти в 1891 году уничтоженная морально, она так и не выйдет из тяжёлого состояния депрессии.

Мадам Блаватская публично выразила сожаление о том, что говорила о «Стансах Цзяна», но слишком поздно. Индийские исследователи, такие, как Е.С.Датт, подвергнут заключение Ходгсона уничтожающей критике, но не успеют спасти мадам Блаватскую.

После её смерти было установлено, что против неё существовал настоящий заговор, организованный совместно английским правительством, полицией вице-короля Индии, работавшими в Индии протестантскими миссионерами и другими лицами, которых идентифицировать не удаётся, но они-то, вероятно, и были главные. С точки зрения результативности и успешности психологической войны операция против мадам Блаватской — подлинный шедевр.

Вся эта история доказывает, что от неких организаций не может защитить даже президент Соединенных Штатов. Но так или иначе в политическом плане мадам Блаватская одержала полную победу: Мохандас Карамчанд Ганди признал, что именно мадам Блаватской он обязан тем, что нашёл свой путь, обрёл национальное самосознание и в конце концов освободил Индию. Один из учеников мадам Блаватской снабдил Ганди наркотиком, который помогал ему держаться в самые трудные моменты. И, вероятно, из-за этих связей Ганди и был убит 30 января 1948 года ещё одним странным фанатиком, непонятным образом управляемым на расстоянии.

Но идеи мадам Блаватской побеждали. Несомненно, «Теософское общество» сыграло важную, если не решающую, роль в освобождении Индии. Несомненно и то, что Intelligence Service и другие орудия английского империализма принимали участие в заговоре мадам Блаватской и против книги Цзяна.

И всё же создается впечатление, что другая организация, более могущественная, чем Intelligence Service, и неполитическая старалась заткнуть рот мадам Блаватской.

Мне станут возражать, что эта организация не помешала публикации текста в 1915 году, но кто докажет, что эта публикация имела хоть какое-то отношение к оригиналу? В конце концов я ровным счётом ничего не знаю о герметическом обществе Сан-Диего...

Во всяком случае после последней катастрофы мадам Блаватская замолчала. Взглянем на неё в последний раз на улице Нотр-Дам-де-Шан в Париже. Там она провела остаток дней, после чего уехала умирать в Лондон.

Посмотрим на неё глазами одного из её врагов, русского религиозного философа Владимира Соловьёва, описавшего свои встречи с ней в журнале «Русский вестник». Кажется, более всего его поразили немые упрёки, с которыми она словно постоянно к нему обращалась. С мадам Блаватской, хотя она уже к тому времени совершенно обессилела, всё ещё происходили странные явления. Вот что произошло со скептиком Соловьёвым в отеле «Виктория» в Эльберфельде (Германия), когда он путешествовал вместе с мадам Блаватской и несколькими её учениками:

«Внезапно я проснулся. Меня разбудило чьё-то горячее дыхание. Рядом со мной, в темноте, стояла высокая человеческая фигура в белой одежде. Я услышал голос, не могу сказать, на каком языке, но мне приказано было зажечь свечу. При её свете я увидел, что было два часа ночи и что рядом со мной находился живой человек. Это был мужчина, в точности походивший на виденный мной прежде портрет махатмы Мории. Он говорил со мной на языке, которого я не знал, но тем не менее понимал. Он сказал мне, что я одарён большими способностями, и мой долг — воспользоваться ими. После этого он исчез. Но сразу появился снова, улыбнулся и на том же, незнакомом, но всё же понятном языке произнёс: «Будьте уверены, я не галлюцинация, и вы не сошли с ума». Потом снова исчез. Было три часа ночи. Дверь всё это время была заперта на ключ».

Если такого рода феномены происходят со скептиками, наверное, нет ничего удивительного в том, что с самой мадам Блаватской происходили ещё более удивительные вещи. Похоже, что она действительно писала при помощи своего дара ясновидения. Английский критик Уильям Эмметт Колимен считает, что в «Исиде без покровов» мадам Блаватская цитирует приблизительно тысячу четыреста книг, которыми она не располагала. Цитаты верны.

Меня обвиняли в том, что я прибегал к тому же оккультному способу, когда писал «Утро магов», но ни одну цитату во всех своих книгах, как и в настоящей книге, я не привожу по памяти. Именно потому, что я не смог найти фотокопии, сделанные мной в 1947 году со «Стансов Цзяна» издания 1915 года, я не даю из них никаких выдержек, поскольку на память не полагаюсь.

В любом случае мадам Блаватская больше никому не угрожала публикацией «Стансов Цзяна». Читатель может спросить: с чего я взял, будто произведения, принадлежавшие древнейшим цивилизациям и, может быть, имеющие инопланетное происхождение, находятся в Индии? Эта мысль не нова: её завез на Запад персонаж не менее фантастический, чем мадам Блаватская: Аполлоний Тианский. Им занимался, в частности, Джордж Роберт Стоу Мид, секретарь мадам Блаватской в последние три года её жизни.

Аполлоний Тианский, по всей видимости, существовал действительно. Его жизнеописание составил Флавий Филострат (175—245). Аполлоний Тианский произвёл такое сильное впечатление на своих современников и потомков, что ещё и сегодня вполне серьёзные ученые утверждают, будто Иисуса Христа никогда и не было, а создателем его учения является Аполлоний Тианский. Этой версии придерживаются не только слегка помешанные приверженцы рационализма. Аполлонию приписывали сверхъестественные способности, хотя сам он с величайшим жаром их отрицал.

Во всяком случае при помощи ясновидения он якобы видел убийство императора Домициана 18 сентября 96 года н.э. Несомненно, он путешествовал по Индии, а умер, вероятно, на Крите в весьма преклонном возрасте: ему было больше ста лет.

Оставим в стороне легенды, окружающие его имя, в частности ту, согласно которой Аполлоний Тианский всё ещё живет среди нас. Оставим в стороне также связи между его учением и христианством. Заметим лишь, что Вольтер ставил его выше Христа, но делал это, должно быть, только для того, чтобы подразнить христиан.

Одно сомнений не вызывает: Аполлоний Тианский уверял, что в его время — то есть в I веке н.э. — в Индии были удивительные, древние книги, заключавшие в себе мудрость ушедших веков, мудрость, дошедшую до нас из очень отдалённого прошлого. Аполлоний Тианский привёз с собой некоторые из этих книг, среди прочего именно ему мы обязаны тем, что находим в герметической литературе большие отрывки из «Упанишад» и «Бхагавад Гиты».

Именно он, раньше Бальи и Жаколлио, выдвинул идею существования древних книг, которая с тех пор не переставала бродить по всему миру. Его ученик Дамис писал заметки об этих книгах, но, как нарочно, тетради Дамиса исчезли. Автор предисловия к сочинениям Мида, Лесли Шепард, пишет в июле 1965 года, то есть не так давно, что не исключена возможность, что записи Дамиса «найдутся». Прочесть их было бы очень интересно. История рукописей с Мёртвого моря доказывает, что самые удивительные «находки» ещё возможны.

В уцелевших записках Дамис говорит о тайных встречах Аполлония, на которые его не допускали, с индусскими мудрецами. Он описывает также случаи левитации и возгорания лишь под воздействием воли, без помощи каких-либо инструментов. Он присутствовал при опытах такого рода, производимых индусскими мудрецами. Те, казалось, относились к Аполлонию как к равному и учили его, открыв ему больше, чем когда-либо открывали западному человеку.

Похоже, Аполлоний видел своими глазами «Стансы Цзяна». Привёз ли он с собой на Запад экземпляр книги? Кто может это знать?

4. ТАЙНА АББАТА ТРИТЕМИЯ

Аббат Тритемий выгодно отличается от многих персонажей данной книги тем, что его реальное существование не вызывает сомнений. Он родился в 1462 году и умер в 1516-м. У него было множество биографов, в числе которых Поль Шакорнак, автор книги «Величие и несчастье аббата Тритемия» (Париж, 1963). Сразу же должен предупредить, что не во всём согласен с этим выдающимся историком. Это ни в коей мере не означает, будто я ставлю под сомнение его данные как историка, но я располагаю сведениями, которыми г-н Шакорнак пренебрёг, возможно, считая их второстепенными, но мне, специалисту по криптографии и истории исчезнувших наук, они представляются архиважными.

Однако мои источники не вполне совпадают с теми, какими пользовался г-н Шакорнак.

Установив это, начнём с самого начала. Аббат Иоганн Гейденберг, которого впоследствии станут называть аббатом Тритемием, родился 2 февраля 1462 года в Тритенгейме. В 1480 году он поступил в прославленный Гельдельбергский университет. Ему удалось получить свидетельство о бедности, освободившее его от необходомости платить за обучение. Вместе с Иоганном Дальбергом и Рудольфом Гюесманном он основал тайное общество по изучению астрологии, магии чисел, языков и математики. Учредители общества взяли себе псевдонимы. Иоганн Дальберг стал Иоганном Камерариусом, Рудольф Гюесманн стал Рудольфом Агриколой, а Иоганн Гейденберг стал Иоганном Тритемием.

Чаще всего псевдонимы выбираются не случайно, но причины данного выбора нам неизвестны. Само общество получит весьма многозначительное название: «Sodalitas Celtica» («Кельтское братство»). Первым к ним присоединился еврей Пауль Рикки, обучавший их кабалистике. 2 февраля 1482 года, в день, когда Иоганну Тритемию исполнилось двадцать лет, он вступил в бенедиктинский монастырь Святого Мартина в Спонгейме. Позлее он станет настоятелем Спонгеймского, а затем — Вюрцбургского монастырей. Его христианское благочестие внушает всеобщее уважение.

Именно оно поможет ему удержаться от многих искушений, когда он увлечётся алхимией и магией. Интерес его к этим областям знания был бескорыстным интересом учёного, не стремящегося ни к обогащению, ни к власти. Поведение аббата Тритемия напоминает поведение нашего современника аббата Леметра де Лувена, создателя теории расширяющейся Вселенной, которой восхищался сам Эйнштейн, что не мешало ему искать в предполагаемом феномене расширяющейся Вселенной доказательства существования Бога.

Тритемий собрал в монастыре Святого Мартина самую богатую в Германии библиотеку рукописей. Он не любил недавно изобретённого книгопечатания, и напечатанные книги казались ему грубыми. Эта библиотека, которую он собирал на собственные деньги, обошлась ему больше чем в полторы тысячи золотых дукатов.

Не прекращая традиционных трудов учёного и историка, он продолжал и свои вполне оригинальные изыскания. Весьма странные изыскания, о которых он имел неосторожность сообщить в письмах неким болтунам или завистникам, что не прошло ему даром. В ходе своих занятий он создавал способ, позволяющий гипнотизировать людей на расстоянии посредством телепатии и с помощью специального языка. В его трудах причудливо смещались лингвистика, математика, кабалистика и парапсихология.

Восьмитомный труд, объединивший книги его исследований и, следовательно, заключавший в себе тайны беспредельной власти, назывался «Стеганография». Рукопись «Стеганографии» была сожжена по приказу графа Электора Филиппа, наместника Филиппа II, который обнаружил её в отцовской библиотеке и пришёл от неё в ужас.

Не сохранилось ни одного полного экземпляра этой книги. Мы настаиваем на этом: рукопись, содержавшая в себе ключ к величайшим возможностям, была уничтожена полностью. Не сохранилось ни одной её копии. Доктор Армитадж из новеллы Лавкрафта «Гнусность Данвича», использующий рукописи для разгадывания древних шифров, от начала до конца выдуман Лавкрафтом, который совершенно не верил в то, что его герой мог обладать исторической реальностью и который, несомненно, не держал в руках полной «Стеганографии», как, впрочем, не держал её и никто другой.

Тем не менее есть отрывки из рукописи, составляющие примерно три восьмых от её объёма, и мы ещё вернёмся к ним.

Так о чём же шла речь в «Стеганографии»? Приведём прежде всего слова самого Тритемия:

«В один из дней упомянутого 1499 года после того, как я долго мечтал о том, что раскрою неведомые тайны, и, наконец, убедился в тщетности своих усилий, я отправился спать, немного стыдясь своего безрассудства, в попытках совершить невозможное. Ночью (во сне) мне явился человек и назвал меня по имени:

— Тритемий, — сказал он мне, — не считайте безрассудством все эти мысли. Пусть вещи, к которым вы стремитесь, ни вам и никому другому не удастся осуществить, но они возможны.

— Так научите же меня, — ответил я, — как мне добиться этого?

И тогда он открыл мне тайну и показал, что ничего не может быть проще».

После этого Тритемий принялся за работу, и вот перед вами его собственный рассказ о том, чего он добился:

«Могу вас заверить, что все, а тем более невежды, решат, что этот мой труд, в котором я раскрываю многие неизвестные секреты и тайны, заключает в себе сверхъестественные, удивительные и невероятные вещи, поскольку никто до меня никогда ещё не писал и не говорил об этом.

Первая книга содержит описание более сотни способов тайнописи, не вызывающей ни малейших подозрений, о чём угодно и на любом известном языке. И всё это можно сделать, не прибегая к метатезам, не испытывая страха и сомнений, что секрет когда-нибудь разгадает кто-то, кроме тех, кому я кабалистически передам эту науку. Поскольку все слова и выражения в тайнописи выглядят простыми, знакомыми и не вызывают ни малейшего недоверия, ни один человек, каким бы искусным он ни был, не сумеет собственными силами проникнуть в мой секрет, и всем это покажется удивительным, а невеждам — невозможным.

Во второй книге я расскажу о ещё более поразительных вещах, касающихся способов, которыми я смогу точно и надёжным образом передать свою волю любому, кто постигнет смысл моей науки, как бы далеко он ни находился от меня, пусть даже за сто вёрст, и при этом никто не заподозрит, будто я пользовался какими-либо знаками, фигурами или буквами; а если я воспользуюсь услугами гонца, и этого гонца перехватят в пути, никакие мольбы, угрозы, посулы и даже пытки не принудят этого гонца открыть секрет, потому что он ничего о нём не будет знать; вот почему ни один человек не сумеет открыть тайну.

И все эти вещи при желании я смогу с лёгкостью проделывать, не прибегая ни к чьей помощи и не посылая гонца; даже узнику, заточённому в глубоком подземелье и находящемуся под неусыпной охраной, я способен передать свою волю».

Он замахивался на великие дела.

Большинство биографов Тритемия стыдливо говорят, что он просто обольщался иллюзиями, а на самом деле ничего не мог. Мы придерживаемся другого мнения. Я думаю, что Тритемий действительно совершил великое открытие, что ему не следовало об этом рассказывать и что уничтожение его книги совершенно естественно встаёт в ряд операций, проведённых «Людьми в чёрном», которым посвящена моя книга.

Тритемий ошибался и в том, что был слишком большим рационалистом для своего времени. Вот, в частности, как он говорит об астрологии:

«Прочь, дерзкие, тщеславные люди, лживые астрологи, которые сбивают с толку и болтают глупости. Расположение звёзд не имеет никакого влияния на бессмертную душу, не оказывает никакого воздействия на естественную науку; оно не имеет ничего общего с высшей небесной мудростью, поскольку тело может воздействовать лишь на другое тело. Дух свободен и не подчиняется звёздам, он не поддается их влиянию и не следует их движению, но связан лишь с высшим небесным законом, который создал его и сделал животворящим».

В этом высказывании, как и во многих других письмах и сочинениях Тритемия, проявляется абсолютно рационалистическое мышление. То, что он называет естественной магией, мы называем техникой.

Ему приписывают книги о философском камне, но это авторство не доказано. Джордж Рипли, английский алхимик, подробно комментировавший труды Тритемия, написал среди прочего:

«Умоляю тех, кто их знает, не издавать». После смерти за аббатом Тритемием закрепилась репутация чёрного мага. Один из наиболее свирепых иезуитов инквизиции Дель Рио будет вопрошать, почему «Стеганографию», ходившую в виде отрывочных заметок, не поместили в список запрещённых и подлежащих цензуре книг. Короче, тех книг, которые и составляют предмет моего исследования.

Только в 1610 году во Франкфурте Матиас Бекер выпустил первое издание того, что осталось от «Стеганографии». Оно снабжено пометкой «с благословения и позволения Высших», но никакого разрешения на публикацию церковные власти не давали. Следовательно, встаёт вопрос — о каких Высших идёт речь?

В книге было предисловие, которое впоследствии исчезнет и в котором мы находим следующую интересную фразу: «Но, возможно, кто-нибудь пожелает возразить, спросив: если ты хочешь, чтобы эта наука оставалась тайной, зачем же ты открываешь смысл этих писем?

Я отвечу: я сделал это для того, чтобы дать возможность воспользоваться этими великолепными законами определённым группам лиц, к которым принадлежу и сам, чтобы помочь им избежать многочисленных опасностей и уберечь от несчастных случаев».

Что ж, вполне разумная точка зрения. Но даже в усечённом виде книга всё ещё казалась опасной. Так что на это издание, каким бы неполным оно ни было, 7 сентября 1609 года был наложен запрет конгрегации святой инквизиции до 1930 года.

В 1616 году аббат Сигизмунд из бенедиктинского монастыря в Сеоне, в Баварии, опубликовал сочинение в защиту аббата Тритемия. В 1621 году вышло новое сокращенное издание трудов Тритемия. На нём тоже стоит пометка «с благословения и позволения Высших». И на этот раз речь, несомненно, не может идти о духовном начальстве, ведь произведение находится под запретом с 1609 года. Так кто же в таком случае эти загадочные Высшие?

В различных библиотеках хранится некоторое количество этих изданий. Чаще всего мы находим в них общую теорию замещающих шифров в том виде, в каком они и сегодня ещё применяются в дипломатических и шпионских целях.

По мнению учёных, в некоторых образцах зашифрованных текстов должна содержаться хоть часть сведений из уничтоженного полного издания. Однако ни одно из этих сведений не выглядит убедительным. Много позже отец Лебрен сообщил, что использование секретов «Стеганографии» подразумевает применение прибора, который, по всей видимости, имеет много общего с нашей современной радиоаппаратурой. «Я много раз слышал, что некоторые люди передавали друг другу секретные сообщения на расстояние больше пятидесяти лье при помощи намагниченных стрелок. Два человека брали в руки по компасу, на циферблате которого по окружности были вырезаны буквы алфавита, и уверяли, что, когда один из них приблизит стрелку к какой-либо букве, то и на другом компасе, хотя и удалённом от первого на большое расстояние, стрелка тотчас повернётся и укажет на ту же букву».

Это чрезвычайно интересно! Прибор такого рода в наши дни вполне можно изготовить при помощи транзисторов и полупроводников. Но, если у кого-то была такая возможность в начале XVII века, значит, у него в руках был не поддающийся обнаружению передатчик, да притом совершенно естественного происхождения, передатчик, за обладание которым не требовалось вступать в сделку с дьяволом и губить свою душу.

Если некая организация в своё время завладела этим открытием, легко предположить, что она захотела сохранить его для себя. И, кажется, вполне в этом преуспела.

В «Полиграфии», другом своём сочинении удивительно современном, Тритемий рассказывает о способах тайнописи. Эта книга была издана в 1518 году, французский перевод вышел в 1561-м. Книга вызвала волну плагиата. В ней речь идёт лишь о чистой криптографии, никаких оккультных тайн там нет.

Для полноты картины добавлю, что в 1515 году Тритемий обнародовал циклическую теорию истории человечества, перекликающуюся одновременно и с индуизмом, и с некоторыми современными теориями. Книга называется «О семи вторичных причинах, то есть о мировых Духах после Бога, или Мистическая хронология, заключающая восхитительные и достойные интереса тайны». В основе книги лежат труды кабалиста и мага Пьера д'Апона. Последний настолько досадил Церкви, что после его смерти в Падуе в 1313 году инквизиция стала искать его тело, чтобы сжечь, но так и не нашла. Друзья Пьера д'Апона спрятали его тело в церкви Санта Джустина. Разъярённая инквизиция вместо тела сожгла его изображение.

Книга Тритемия должна сильно заинтересовать любителя современных фантастических и научно-фантастических романов. Именно оттуда Льюис позаимствовал идею «eldila», ангелов, приводящих в действие Солнечную систему. Циклическую теорию Тритемия приняли очень серьёзные люди, в ней снова высказаны чрезвычайно современные мысли. Разумеется, нельзя сваливать на него ответственность за все заблуждения, порождённые его книгой.

Невероятно, но Тритемий предсказал в своей книге дату бальфурской декларации, о создании еврейского государства в Израиле. Это предсказание было сделано за 400 лет до его осуществления.

По нашему мнению, Тритемию удавалось посредством языковых символов передавать информацию другим лицам на большое расстояние и управлять последними. Это кажется фантастикой, но вполне осуществимо. Тритемий смотрел на мир свежим взглядом и был способен изобрести нечто совершенно новое.

Его самооценка всегда была вполне разумна. «Я не совершил ничего особенно удивительного, и тем не менее обо мне распускают слухи, будто я «волшебник». Я прочёл много магических книг не для того, чтобы подражать написанному в них, но с целью когда-нибудь опровергнуть содержащиеся в них злостные суеверия».

Исходя из всего этого я склонен верить в совершенно естественную основу, на чём настаивает Тритемий, силы «Стеганографии». Такая сила явно опасна. Тритемий становится очень осторожным. Он советует остерегаться и Генриху Корнелиусу, по прозванию Агриппа, который, кажется, никогда не был его учеником, но которого он горячо хвалил за его «зрелую философию». Он даёт ему благоразумный совет: «Кормите сеном быков, но попугаям давайте только сахар».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: