Сделай Сам Свою Работу на 5

Алан о том, как играл Жака





Благодарим Кимберли за этот отрывок…

Взятые из книги "Играющие Шекспира," т. 2, под редакцией Рассела Джексона и Роберт Смалвуда, опубликованной Кембриджским университетом, 1988.

Жака в "Как вам это понравится"

 

Алан Рикман

(Играющие Шекспира, 2 [отрывок])

 

Алан Рикман играл Жака в постановке Адриана Нобеля «Как вам это понравится» в Стратфорде в 1985 и в Барбакане в следующем году. Другими ролями того сезона были Ахиллес в «Троил и Крессида» и виконт де Вальмон в «Опасные связи», которые он позже сыграл в Вест-Энде и Нью-Йорке. В Барбакане в 1986 году он также сыграл Хендрика Хефгена в «Мефисто». Впервые он появился с RSC (Королевской Шекспировской кампанией) в 1978, где он играл Фердинанда из «Бури» и Бойе в «Бесплодные усилия любви». Среди его первых работ были спектакли на Эдинбургском фестивале и в Национальном театре в «Мера за меру» (пьеса Шекспира (прим.переводчика)) и в «Черт выставлен ослом» Бена Джонсона. Его телевизионные роли включали мр.Слоупа в «Барчестерские Хроники» (мини-сериал на BBC 1982 года (прим.переводчика)).

Вы можете одеваться, как вам нравится, в любую одежду, прыгать по пенькам или скользить и кататься на белом шёлке, как мы делали, но это станет дурным, если ты не остаешься открытым для того, что всегда сидит здесь, на страницах. То чем это является измениться от производства к производству, но больше из-за конкретных лиц, играющих роли, чем от режиссерских схем.



 

Здесь не имеется ввиду актерская мания величия. Я говорю это с некоторой уверенностью, однако, потому что за восемнадцать месяцев, что мы играли акцент производства сдвинулся с заботы о постановочных эффектах к деланию внутренней жизни персонажей более видимой. Ко времени закрытия в Лондоне едва ли был момент, который не был бы упрощен так, что пьеса могла дышать легче. Может быть процесс должен был быть запущен раньше, но по правде сказать он мог продолжаться до бесконечности – никто не чувствовал что мы когда-то «достигли», там всегда было желание сохранить производство живым и изменчивым, и было хорошо известно, что преобладающим среди наших преданных поклонников были школьные группы, для которых Шекспир ранее означал экзамены и скуку. Я чувствую себя очень защищено по отношению к Жаку, пьесе и производству со всей их неуловимостью. У меня отношения любви-ненависти к белому шёлку.



 

Далее следует мой вариант мыслей и решений, сделанных Адрианом Нобелем, другими актерами и мной, что привело к тому Жаку того производства «Как вам это понравилось». Ничего из этого не стоит путать с фактом; это часть общего смещения.

До начала репетиций я знал, что для многих людей Жак либо их самый любимый, либо наименее любимый шекспировский персонаж, что он несет свою репутацию за постоянно сложенные руки и вечно изогнутые брови и за то, что он тот, кто сказал «Весь мир – театр». Я играл роль, однажды, восемь лет назад, так что я был уже уверен, что он был более чем знаменитой речью на ножках. Однако пока мы работали, я нашел еще более ясную картину Жака, который был проницательным, но страстным, уязвимым, но беспорядочным, и человеком, у которого способы выражения этих качеств были совершенно непредсказуемыми. Он совершенно уверен в себе и немного запутанный.

Было, конечно, исследование всего того, что происходило на репетициях и производство настоятельно просило нас находиться в рамках лини, но я хотел сохранить чувство Жака – импровизатора – качество Джека-в-коробочке (игрушка с выскакивающим клоуном при открытии коробки (прим.переводчика)), Что он задумал? Кем он становится? – особенно с герцогами и лордами.

 

На самом деле, говоря это Я не уверен насколько сознательным решением это было – в большинстве воспоминания упускаются; другие актеры должно быть устали удивляться, где я собираюсь вступать в следующий раз или будет ли когда-нибудь узнаваемый вид у сцены, но мы создали атмосферу взаимного удивления в работе, которое казалось выгодным, и это рождалось из того, что я видел в качестве доказательства на страницах.



Какова история Жака? Был он одним из трех или четырех любящих лордов, описанных Чарльзом, как первоначально следует, герцогом в изгнании или он один из веселых людей, которые, оказывается позже, живет как старый английский Робин Гуд и проводящий беспечно время.

Жак не отрицает обвинение герцога в том, что он «распутник», он называет его ухаживания «помпезными» и текст его американской песни говорит сам за себя.

 

Коль человеку вдруг случится

В осла внезапно превратиться,

Богатство бросить и покой -

Для дикой прихоти пустой,

Ducdame, ducdame, ducdame!

Здесь тотчас же он встретит

Дурней, равных себе,

Если только на зов мой ответит!

(Перевод Петра Вейнберга)

(ducdame - греческое заклинание, которым глупцов зазывали в заколдованный круг (пояснения Жака из пьесы (прим.переводчика))

 

Это после того как мы слышим попытку герцога поднять боевой дух замерзших войск предложением, что они убивают дичь в сочетании с истории о плаче Жака над мертвыми оленями. Добавляет это гармонии в картину на лесной поляне? До того даже как Жак появился я получаю от него из истории лорда уже одно из антагонизма, сострадания и энергии. Ответ герцога не является беспокойством за Жака, а немедленным желанием найти его.

 

Люблю я подходить

К нему, когда он мрачно так настроен:

Тут множество глубоких мыслей в нем.

(2.1.67-8)

(Перевод Петра Вейнберга)Жак конферансье, радикал, один из тех, кто заводит. Хорошая ценность.

 

Я думаю, Жак находится в лесу, потому что это менее скучно, чем суд герцога Фредерика (где он наверняка должен быть проверенным) и потому, бывший черт, которым он был все еще нуждается в странной кирпичной стене для скучания по ней головой. Жак стремиться, охотиться, подталкивает, вмешивается, но не делает. Его самодостаточность сомнительна в лучшие время, но ему определенно необходимы другие лорды для приготовления его пищи.

 

Привнеся немного свободы в порядок, в котором эти строки появляются, я играю Жака, так как он описывает себя.

 

Цитаты Жака (прим.переводчика):

 

Я могу высасывать меланхолию из песни, как ласточка высасывает яйца. Моя меланхолия – совершенно особая, собственно мне принадлежащая, составленная из многих веществ и извлеченная из многих предметов, и на самом деле есть результат

размышлений о моих странствиях - размышлений, в которые я часто погружаюсь и

которые пропитывают меня самою забавною грустью. О, когда бы Мне стать шутом! Я в куртке пестрой Свое все честолюбье заключаю. Мне к лицу Она одна. Свободу вы должны Мне дать во всем, чтоб я, как вольный ветер, Мог дуть на все, на что я захочу, Как все шуты. Позвольте мне свободно Все говорить, и я ручаюсь вам Что вычищу совсем желудок грязный Испорченного мира, лишь бы он С терпением глотал мое лекарство. Да ничего дурного, без сомненья. Да разве не хорошо быть угрюмым и не говорить ни слова? Итак, ступайте веселиться, А я не танцами желаю насладиться. Нет-нет, не создан я для этих развлечений. Да, я хорошо заплатил за мою опытность. Ну, коли вы говорите белыми стихами, так Бог с вами. (перевод Петра Вейнберга)

Первое новое знакомства Жака происходит в лесу с Оселком, которому, конечно, не придет в голову обращаться к кому-либо белым стихом, и когда Жак возвращается к лордам как ребенок с новой игрушкой и начинается «Шут! Шут! Сейчас в лесу шута я встретил!...» (перевод Т. Щепкиной-Куперник) это одновременно и описание, и полет фантазии, и идеализация. Качество импровизации достигло самой вершины, это полет Жака, но он также наиболее уязвим и открыт для нападения. «Хоть об заклад побьюсь, - что, кроме пользы?» (перевод Т. Щепкиной-Куперник) – говорит он и я всегда думал это был самый голый взгляд на Жака, что нам был дан. Простая линия, которая немедленно наказывается знанием герцога прошлого Жака. Как если бы Жак сказал «Позволь мне быть шутом, позволь мне сказать, что я думаю и я излечу этот мир». «Ты» - спрашивает герцог «Ты болен. Они все поймут это».

 

Лучший способ дребезжать Жака это прерывать или изменить свой ритм таким образом. «Гордость кто хулит» (перевод Т. Щепкиной-Куперник) речь, которая следует за этими словами чрезвычайно трудная и в начале репетиций я бы цеплялся за ее смысл изо всех сил. Эффект от нее, конечно, делался еще более запутанным, чем ранее и так было до тех пор пока я клал эти несвязный и кажущиеся мнимыми логические заключения в рот раненного и запутанного животного так, что речь фокусировалась на сцене. Или другими словами, придавали ритм и смысл вместе и вы найдете, что Шекспир снова сделал всю работу за вас.

 

Это также открывает что-то вроде более точного маршрута в «Весь мир – театр». Появление Орландо, его жажда и беспокойство за Адама вызывает массу пошлости от герцога. «И на огромном мировом театре и т.д. и т.д.» (перевод Т. Щепкиной-Куперник). Жак успел собрать свои ресурсы и готов к атаке. «Весь мир театр» начинает он с середины строки, так что это немедленный ответ. Его спровоцировали на это тем, что он видел тяжелые чувства вокруг. «Ну, что? Ну, как?» .» (перевод Т. Щепкиной-Куперник) – но таким образом, это также пример Жака как его самого худшего врага. Это речь неизгладимых образов, пронизанная дикими очевидными истинами, но это речь экстремиста.

 

Семь лет, все без проблеска надежды. Конечно, он обижен. После «Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего» (перевод Т. Щепкиной-Куперник) – Адама принесли измученного, но не сломленного – сущность мужества и верности.

 

Принимая все это во внимание, я никогда не представлял размеренное путешествие по жизни, как реально возможное. По факту, я думал, что должен быть случай в выступлении, когда Жак мог быть в реальной опасности потери контроля. И не возможно не обращать внимание, что ты озвучиваешь одну из самых знаменитых речей в литературе. «Эверест?... Где?»

 

Если, как Бирбом (английский писатель, художник-карикатурист, книжный иллюстратор (прим.переводчика)) писал, «Как вам это понравится» не пьеса, а длинное стихотворение. то «Весь мир театр» одна из его величайших арий. Вот на что я пошел в любом случае, пытаясь также удержать эти корни, привязанные к сцене. Вцепиться в нее и отпустить ее в тоже самое время. Соответственно, невозможная цель. Она также использовалась как вид опоры с тех пор как перерыв брали в конце этой сцены. Пьеса перемещается из зимы в весну, а декорации из белого в зеленые. Вторая половина всегда была более спокойной для меня. Если «Весь мир - театр» показывал проклятье Жака его собственным восприятием, вторая половина показывает результат – приговор к вечным скитаниям, бесконечным попыткам перемещать некоторую невинность, бесконечным разочарованиям. И это Жака, который начинает разговоры с Оселком, Орландо и Розалиндой, и Жак, который успокоившись, бежит прочь. Здесь оба: его уязвимость и его высокомерие.

 

Существует еще одна ирония также. Он также сможет действовать как случайное дуновение ветра на зрителей, которая в противном случае может стать слишком опрометчива к Розалинде или Ордандо, потому что он, конечно, не меняется. Он начинает выступление за кулисами под деревом у ручья, и заканчивает его за кулисами, сидя в пещере. Он не ушел искать изменившегося герцога – старый герцог говорит «Останься, Жак, останься» и это он радостно неверно воспринимает как предложение герцога что-то обсудить. Это герцог, о котором Жак говорит «я думаю, мыслей у меня не меньше, чем у него, но я благодарю за них небо и не выставляю их напоказ (2.5.35-7). (перевод Т. Щепкиной-Куперник). Это герцог, который, кажется, в конце научился чему-то от Ардена «теперь у вас было три акра, и у него семнадцать, и у меня триста восемьдесят четыре…». О чем они могли говорить? Я думаю, Жак просто бежал на месте.

 

Таким образом, вы остается с картиной полного одиночества, отображенной, кстати, тем фактом, что актер появляется с крыльями, крутит своими пальцами, в то время как каждый танцует. И в некотором смысле, это одиночная часть для игры; Жак начинает каждую сцену колко и заканчивает ее с поджатым хвостом. Но любопытное взаимодействие устанавливается с аудиторией, которая добавляет много тепла. Они часто, кажется, разделяют теже установившиеся взгляды, хотя и своеобразные может быть, я думаю у него большое чувство юмора:

 

 

И тут смеялся я без перерыва

Час по его часам

 

(перевод Т. Щепкиной-Куперник)

 

Как я уже упоминал, я играл Жака однажды до этого. Это было в постановке Питера Джеймса в Crucible театре, Шеффилд и я думаю, там были посеяны эти семена. Производство было, конечно же, не легкомысленным, но Питер никогда не был прочь грубо заткнуть и это был как веселый опыт и он был сложным. Все было в современных костюмах, играли в кругу (знаменитые речи должны были медленно вращаться на месте) и на абстрактном наборе – огромная крыша с белыми полосками ткани, которую звали опуститься чтобы скрыть каждого, кто нуждается в том, чтобы его спрятали. У меня остались яркие воспоминания об Одри, Оселке и Вильяме, поющих «Потряси ребенка Шекспира», в то время как одиннадцать сотен человек покатывалось со смеха, и это никогда, даже отдаленно, не казалось ошибкой вкуса. Вот какой терпимой может быть пьеса. Это было производство укоренившееся в общем веселье. Казалось, это как разместить эти характеры на последовательном перекрестке и по порядку следить за их индивидуальным выбором. Действительно, Жак на этот раз был в буквальном смысле старше и мудрее, но учитывая. что первые инстинкты должны быть ревниво защищены эти ранние открытия были бесценны.

 

После одного из наших последних выступлений, зная. что я должен сотрудничать с данной книгой. я написал:

 

Сегодня мы показывали «Как вам это понравится» дважды, и усталость иногда приносит свободу, которая позволяет тебе узнать сколько «работ» было отодвинуто на второй план и персонаж просто живет. Существуют открытия, которые я делаю только во время выступления. Он немного нескоординированный, вечно двигающийся или стоящий неподвижно, чувствующий мнимый зуд, беспокойный и нервный, всегда с каким-то неудобством. Периодами легко концентрируется и другие, когда легко отвлекается. Полный личных улыбок.

 

В тот день, меня также посетил бывший глава английского отделения моей старой школы. Он прислал карточку со словами «Как ты ладишь с Жаком? Я всегда думал он был старым занудой». В тоже время он подошел к моей гримерной как молодой «Видел ли я в Жака что-то большее, чем потворствующего своим желаниям циника?» Должно быть пятьдесят лет между этими двумя вопросами, но Жак, казалось, был заключен в тюрьму учителями, учениками, аудиторией такими же сильными как старого герцога.

 

Я просто хотел, чтобы его выпустили.

 

Алан Рикман.

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.