Они крались вдоль деревьев, пока не увидели нервничавшего гиппогрифа, привязанного к забору вокруг тыквенной грядки Хагрида.

– Сейчас? – прошептал Гарри.

– Нет! – ответила Гермиона. – Если мы уведем его сейчас, люди из Комитета подумают, что его отпустил Хагрид! Нам нужно дождаться, пока они не увидят, что он привязан снаружи!

– Это дает нам около шестидесяти секунд, – сказал Гарри. Затея начинала казаться нереальной.

– Нет ничего невозможного, Гарри! – подбодрил его Джеймс, к которому вернулась его обычная жизнерадостность, когда он понял, что Сириуса и Клювокрыла определенно спасут.

Ремус тоже чувствовал что-то похожее, по крайней мере, судя по неподвижной улыбке на его лице.

В этот момент из хижины Хагрида донесся звук разбиваемого фарфора.

– Хагрид разбил кувшин с молоком, – шепнула Гермиона. – Я уже скоро найду Струпика…

Да, через несколько минут они действительно услышали удивленный вскрик Гермионы.

– Гермиона, – неожиданно сказал Гарри, – что если мы… мы вбежим туда и схватим Петтигрю…

– Нет! – в ужасе прошептала Гермиона.

– Да! – внезапно перебил Сириус. – Почему они не могут так сделать?

– Конечно, не могут! – тут же ответила Лили. – Они нарушат одно из важнейших правил путешествий во времени!

– Они встретятся с собой. Ты бы не удивился, если бы в комнату внезапно вбежал другой ты и потребовал отдать крысу? – добавил Ремус, подняв бровь и вздохнув, когда Сириус с озорной улыбкой помотал головой – «нет».

– Ты не понимаешь? Мы нарушим один из важнейших законов волшебства! Никто не должен изменять течение времени, никто! Ты слышал Дамблдора, если нас увидят…

– Нас увидим только мы сами и Хагрид!

– Гарри, что бы ты сделал, если бы увидел другого себя, вбегающего в дом Хагрида? – спросила Гермиона.

– Я… я бы подумал, что сошел с ума, – сказал Гарри. – Или подумал бы, что вижу какую-то темную магию…

– Именно! Ты бы не понял, ты бы даже мог напасть на себя! Понимаешь? Профессор Макгонагалл рассказывала мне, какие ужасные вещи происходили, когда волшебники пытались вмешиваться в ход времени… очень многие по ошибке убивали себя из прошлого или будущего!

– Да, хреново, – добавил Джеймс. Остальные обитатели комнаты (за исключением Гарри) закатили глаза.

– И награда за «Самое сдержанное высказывание года» достается Джеймсу Поттеру! – воскликнул Ремус и засмеялся, увидев обиженное лицо Джеймса.

– Хорошо! – сказал Гарри. – Я просто подумал…

Но Гермиона толкнула его в бок и показала на замок. Гарри повернул голову на несколько дюймов, чтобы лучше разглядеть далекие парадные двери. Дамблдор, Фадж, старик из Комитета и палач Макнейр спускались по ступенькам.

– Мы сейчас выйдем! – прошептала Гермиона.

Через несколько мгновений открылась задняя дверь хижины Хагрида, и Гарри увидел, как он сам, Рон и Гермиона выходят вместе с Хагридом. Несомненно, это было самое странное чувство в его жизни – стоять за деревом и смотреть на себя на тыквенной грядке.

– Все хорошо, Клювик, все хорошо… – сказал Хагрид Клювокрылу, потом повернулся к Гарри, Рону и Гермионе. – Идите. Быстрее.

– Хагрид, мы не можем…

– Мы расскажем им, что на самом деле случилось…

– Они не могут его убить…

– Идите! И так уже все плохо, не хватало еще, чтобы у вас начались неприятности!

Гарри увидел, как Гермиона на тыквенном поле накинула мантию-невидимку на него и Рона.

– Идите скорее. Не слушайте…

В дверь Хагрида постучали. Пришел палач с компанией. Хагрид обернулся и направился назад в хижину, оставив заднюю дверь открытой. Гарри увидел, как вокруг хижины пригибается трава, и услышал шаги трех пар ног. Он, Рон и Гермиона ушли… но Гарри и Гермиона, спрятавшиеся за деревьями, слышали, что происходит в хижине, через открытую дверь.

– Где зверь? – холодным тоном спросил Макнейр.

– Сна… снаружи, – прохрипел Хагрид.

Гарри спрятал голову за деревом, когда Макнейр выглянул в окно, рассматривая Клювокрыла. Потом они услышали Фаджа.

– Мы… э-э-э… должны зачитать вам официальное извещение о казни, Хагрид. Я сделаю все быстро. А потом вы и Макнейр должны будете подписать его. Макнейр, вы тоже должны слушать, такова процедура…

Голова Макнейра исчезла из окна. Сейчас или никогда…

– Удачи, сынок! – перебив Лили, воскликнул Джеймс.

– Да, ты можешь это сделать! – добавил Сириус и ухмыльнулся, увидев недовольное лицо Лили.

«Только мы для разнообразия стали читать без перерывов, так мой муж взял и все испортил!»

– Подожди здесь, – шепнул Гарри Гермионе. – Я все сделаю.

Когда снова зазвучал голос Фаджа, Гарри выскочил из-за дерева, перепрыгнул забор на тыквенной грядке и подошел к Клювокрылу.

«Решением Комитета по уничтожению опасных существ гиппогриф Клювокрыл, далее «Приговоренный», должен быть казнен шестого июня на закате солнца…»

Стараясь не моргать, Гарри снова посмотрел в свирепый оранжевый глаз Клювокрыла и поклонился. Клювокрыл опустился на чешуйчатые колени, затем поднялся. Гарри начал копаться с веревкой, которой Клювокрыл был привязан к забору.

– Давай, Гарри!

«…приговорен к казни через отсечение головы, которую проведет назначенный Комитетом палач, Уолден Макнейр…»

– Давай, Клювокрыл, – пробормотал Гарри, – давай, мы хотим тебе помочь. Тихо… тихо…

«…как засвидетельствовано ниже».

– Хагрид, подпишите здесь…

Гарри навалился на веревку всем телом, но Клювокрыл уперся передними лапами в землю.

Взрослые, сами того не замечая, затаили дыхание, отчаянно желая успеха Гарри.

– Так, давайте закончим с этим, – гнусаво проговорил старик из Комитета в хижине Хагрида. – Хагрид, пожалуй, будет лучше, если вы останетесь внутри…

– Нет, я… я хочу быть с ним… не хочу, чтобы он остался один…

В хижине послышались шаги.

– Клювокрыл, иди! – прошипел Гарри.

Гарри еще сильнее потянул за веревку вокруг шеи Клювокрыла. Гиппогриф пошел, раздраженно шелестя крыльями. Они все еще не дошли десяти футов до Леса, и их было отлично видно с черного хода хижины Хагрида.

– Один момент, Макнейр, – раздался голос Дамблдора. – Вы тоже должны подписать.

Шаги остановились. Гарри навалился на веревку. Клювокрыл щелкнул клювом и зашагал быстрее.

Гермиона высунула бледное лицо из-за дерева.

– Гарри, быстрее! – прошептала она.

Гарри все еще слышал из хижины голос Дамблдора. Он снова дернул за веревку. Клювокрыл неохотно перешел на рысь. Они добрались до деревьев…

– Быстрее! Быстрее! – простонала Гермиона. Она выскочила из-за дерева, тоже схватилась за веревку и потянула, заставив Клювокрыла идти быстрее. Гарри оглянулся через плечо и обнаружил, что они уже исчезли из поля зрения; огорода Хагрида уже не было видно.

– Фух, – выдохнул Джеймс и театральным жестом утер воображаемый пот со лба.

– Слава Мерлину, – добавила Лили. – Теперь им нужно только спасти Сириуса…

– Будем надеяться, что у них это получится, – проговорил Ремус, пристально смотря на книгу, словно пытаясь заставить ее закончиться именно так.

– Стой! – шепнул он Гермионе. – Они могут нас услышать…

Задняя дверь хижины Хагрида с шумом распахнулась. Гарри, Гермиона и Клювокрыл застыли, даже гиппогриф, казалось, внимательно прислушивался.

Молчание… затем…

– Где он? – спросил гнусавый старик из Комитета. – Где зверь?

– Он был привязан здесь! – в ярости воскликнул палач. – Я видел его! Прямо здесь!

Все засмеялись. Смех стал еще громче, когда вместе со всеми захихикал и Гарри.

– Как удивительно, – произнес Дамблдор. Его, похоже, ситуация забавляла.

– Этот человек никогда не перестанет меня удивлять, – сказал Ремус, качая головой. Впрочем, его губы слегка скривились, пряча улыбку.

– Клювик! – сипло воскликнул Хагрид.

– Я знал, знал, что у него с гиппогрифом что-то есть! – выпалил Сириус.

– Что?! – хором воскликнули Лили, Джеймс и Ремус, озадаченные словами Сириуса.

– Ну… – Сириус закатил глаза. – Хагрид произнес его имя сипло. Если это не сексуально, тогда я не знаю, что можно так назвать. У Хагрида был секс с Клювокрылом.

– Фу-у-у, ну и грязные же у тебя мыслишки, Сириус Блэк. – Лили вздрогнула, закрывая уши бедному сынишке. – Пожалуйста, он же всего лишь ребенок, оставьте его в покое. Ремус, сделай что-нибудь со своим другом.

Сириус все еще нес какую-то околесицу о любви к животным, но Ремус заткнул ему рот страстным поцелуем.

Когда они наконец отпустили друг друга, Сириус был совершенно ошеломлен, глаза его подернуло дымкой, а губы стали ярко-красными. Ремус, с другой стороны, остался совершенно спокойным, устраиваясь поудобнее в объятиях Сириуса.

– Продолжай, Лили.

Лили моргнула.

– …Хорошо.

Прокашлявшись, она продолжила читать дальше.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: