|
Глава XXI. ПРИБЫТИЕ НА БОРТ
Было около шести часов, но серая, туманная заря еще только занималась,когда мы вошли на пристань. - По-моему, там впереди бегут какие-то матросы, - сказал я Квикегу. -Не тени же это. Видно, мы отплываем с восходом. Пошли скорей! - Стойте! - раздался голос, принадлежавший человеку, который незаметноподошел к нам сзади, положил каждому руку на плечо и, протиснувшись междунами, стоял теперь, чуть подавшись вперед и переводя с Квикега на менянепонятный, пристальный взгляд. Это был Илия. - Идете на корабль? - Эй, вы, руки прочь, слышите? - сказал я. - Твоя ходи вон, - сказал Квикег, стряхивая с плеча его руку. - Так вы не на корабль идете? - Нет, на корабль, - ответил я. - Но вам-то какое дело? Да знаете ли,мистер Илия, что вы, по-моему, изрядный невежа? - Нет, нет, этого я не знал, - проговорил Илия, медленно и удивленнопереводя с меня на Квикега свой непостижимый взор. - Илия, - сказал я тогда, - вы очень обяжете моего друга и меня, еслинемедленно удалитесь. Мы отправляемся в Индийский и Тихий океаны и предпочлибы, чтобы нас не задерживали. - Вот как? А вы вернетесь к завтраку? - Квикег, он помешанный, - говорю я. - Идем. - Эге-гей! - окликнул нас Илия, когда мы отошли от него на несколькошагов. - Не обращай на него внимания, Квикег, идем скорей. Но он опять незаметно нагнал нас и, неожиданно ударив меня ладонью поплечу, спросил: - А вам не показалось, будто на судно только что прошли вроде какие-толюди? Остановленный этим простым и ясным вопросом, я ответил: - Да, я как будто бы видел четверых или пятерых людей, но очень смутно,так что утверждать не стану. - Да, очень смутно, очень смутно, - повторил Илия. - Прощайте. Мы опять расстались с ним, и опять он неслышно нагнал нас и, еще разтронув меня за плечо, сказал: - А вот найдете ли вы их теперь, как вы думаете? - Кого? - Прощайте же. Прощайте! - повторил он в ответ и зашагал было прочь. -Ах да Я только собирался предупредить вас... но это не имеет значения, этовсе одно и то же, дело семейное... сильный мороз сегодня, а? Будьте жездоровы. Мы с вами теперь, наверно, не скоро увидимся, разве только передСудебными Властями, - и с этими бессмысленными словами он наконец удалился,повергнув меня в немалое недоумение своей неистовой дерзостью. Когда мы ступили наконец на борт "Пекода", нас встретила глубокаятишина - не слышно и не видно было ни души. Дверь капитанской каюты былазаперта изнутри, люки все задраены и завалены сверху бухтами канатов. Мыпрошли на бак и здесь увидели один незакрытый люк. Снизу шел свет. Мыспустились, но там нашли только старика такелажника, закутанного в драныйматросский бушлат. Он лежал ничком, уткнувшись носом в согнутые руки и вовсю длину вытянувшись на двух сдвинутых сундуках. Глубочайший сон сковалего. - Как ты думаешь, Квикег, куда могли деться те матросы, которых мывидели? - спросил я, в растерянности глядя на спящего. Но Квикег на пристани ничего не заметил, и теперь я готов был и самсчесть все это оптическим обманом, если бы только не Илия со своимтаинственным вопросом. Но я подавил в себе тревожное чувство и, снова указавна спящего, шутливо заметил Квикегу, что нам с ним, пожалуй, лучше всегоостаться тут и сторожить тело, так что пусть он устраивается поудобнее. Онположил ладонь спящему на зад, словно испытывая, достаточно ли тут мягко, азатем без лишних слов спокойно уселся сверху. - Господи! Квикег, не садись так, - сказал я. - А что? - возразил Квикег. - Совсем удобный место. Моя остров всегдатак сидят. А лицо все равно будет целый. - Лицо! - удивился я. - Ты называешь это лицом! Ну что ж, выражение унего очень благожелательное. Но погляди, как тяжело он дышит, он просто весьвздымается. Слезай скорей, Квикег, ты слишком тяжел, не к лицу тебе такобращаться с лицом бедного человека. Слезай, Квикег! Смотри, он тебя сейчассбросит. И как это он до сих пор не проснулся? Квикег слез, устроился на сундуке у самой головы спящего и разжег свойтомагавк. Я уселся у старика в ногах. И, наклоняясь над ним, мы сталипередавать друг другу трубку. Покуда мы так сидели, Квикег в ответ на мойвопрос рассказал мне на своем ломаном языке, что у него на родине, гдесовершенно отсутствуют какие бы то ни было диваны и пуфы, цари, вожди ипрочие великие люди обыкновенно раскармливают для роли оттоманокпредставителей низших сословий; так что, желая обставить дом с комфортом, выможете купить восемь-десять лежебок и расположить их по своему вкусу впростенках и нишах; да и для прогулок это очень удобно, гораздо удобнее, чемсадовый стульчик, который складывается в тросточку, - в случае надобностивождь подзывает к себе слугу и повелевает ему изобразить из своей особыдиван где-нибудь под развесистым деревом, растущим, быть может, в сыромболотистом месте. Каждый раз, когда я передавал Квикегу томагавк, он, не прерываяповествования, взмахивал острым концом над самой головой спящего. - Для чего это ты делаешь, Квикег? - Очень просто убивал. О! Очень просто! И он погрузился в бурныевоспоминания, навеянные трубкой-томагавком, которая, как можно было понять,в своей двойственной сущности не только дарила утешение его душе, но ираскраивала черепа его врагов; но тут наше внимание было наконец привлеченок спящему. Густой табачный дым доверху наполнил темное помещение, и этовозымело на него свое действие. Сначала он стал дышать как-то особеннотяжко, потом у него, видимо, в носу защекотало, тогда он перевернулся разадва и наконец сел и протер глаза. - Эй, вы, курильщики, - едва продохнул он. - Вы кто такие? - Мы из команды, - ответил я. - Когда отплываем? - Ах вот как. Идете, значит, на "Пекоде"? "Пекод" отплывает сегодня.Ночью капитан приехал. - Какой капитан? Ахав? - Ну, а какой же? Я собирался задать ему еще несколько вопросов относительно Ахава, но вэто время на палубе послышался шум. - Эге, Старбек хозяйничает, - сказал старик. - Боевой у вас старшийпомощник. Хороший человек и набожный. Но, вижу, все уже проснулись. Пора имне. - Сказав это, он поднялся на палубу, и мы последовали за ним. Солнце уже вставало, было совсем светло. Вскоре начал собиратьсяэкипаж; матросы прибывали по двое, по трое; такелажники трудились вовсю,помощники капитана энергично взялись за дело; разные люди все времяподвозили с берега всевозможные последние мелочи. Один только капитан Ахавпо-прежнему оставался невидимым под темными сводами капитанской каюты. Глава XXII. С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ!
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|
