ЗОЛОТАЯ ОРДА И ПОЗДНЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Середина XIII в.

II. § III. ОБ ИХ ОДЕЯНИИ. Одеяние же как у мужчин, так и у женщин сшито одинаковым образом. Они не имеют ни плащей, ни шапок, ни шляп, ни шуб. Кафтаны же носят из букарана[147], пурпура[148] или балдакина[149], сшитые следующим образом. Сверху донизу они разрезаны и на груди запахиваются; с левого же боку они застегиваются одной, а на правом – тремя пряжками и на левом также боку разрезаны до рукава. Полушубки, какого бы рода они ни были, шьются таким же образом, но верхний полушубок имеет волосы снаружи, а сзади он открыт, но у него есть один хвостик, висящий назад до колен. Замужние же женщины носят один кафтан очень широкий и разрезанный спереди до земли. На голове же они носят нечто круглое[150], сделанное из прутьев или коры, длиною в один локоть и заканчивающееся наверху четырехугольником, и снизу доверху этот [убор] все увеличивается в ширину, а наверху имеет один длинный и тонкий прутик из золота, серебра или дерева или даже перо; и этот [убор] нашит на шапочку, которая простирается до плеч. И как шапочка, так и вышеупомянутый убор покрыты букараном, или пурпуром, или балдакином. Без этого убора они никогда не появляются на глаза людям, и по нему узнают их другие женщины. Девушек же и молодых женщин с большим трудом можно отличить от мужчин, так как они одеваются во всем так, как мужчины. Шапочки у них иные, чем у других народов; описать, понятно, их вид мы бессильны.

VIII. § I. I. ЧТО ЗАМЫШЛЯЮТ ТАТАРЫ[151]. Замысел Татар состоит в том, чтобы покорить себе, если можно, весь мир, и об этом, как сказано выше, они имеют приказ Чингизхана[152].<…>И потому, как сказано, они не заключают мира ни с какими людьми, если только те случайно не предаются в их руки. И так как, за исключением христианства, нет ни одной страны в мире, которой бы они не владели, то поэтому они приготовляются к бою против нас.<...>

Глава последняя. §IV. I.<…>У Бату[153] мы нашли сына князя Ярослава, который имел при себе одного воина из Русии, по имени Сангора; он родом коман, но теперь христианин, как и другой Русский, бывший нам толмачом у Бату, из земли Суздальской.

У императора татар мы нашли князя Ярослава[154], там умершего, и его воина по имени Темера, бывшего нашим толмачом у Куйюк – хана<…>

§IV.II. Свидетелями служат все граждане Киева, давшие нам провожатых и коней до первой татарской заставы и встретившие нас при возвращении с провожатыми из татар и их конями, которые к нам возвращались, и все русские люди, через землю которых мы проезжали и которые приняли запечатанную грамоту Бату и приказ давать нам лошадей и продовольствие; если же они этого не сделали бы, то были бы казнены им. <….>

Джованни дель Плано Карпини. История Монгалов // 3–е изд. – Путешествие в восточные страны / Гильом де Рубрук. – 3 - е изд.– Книга Марко Поло. – 4 - е изд./ Вступ. ст. коммент. М.Б. Горнунга. – М.: Мысль 1997. С. 32­34, 62, 85­84.

№ 18. О кончине Михаила, князя Черниговского[155], и боярина его Федора в Золотой Орде

Середина XIII в.

Мнози бо ехаша и поклонишася канови и Батыеве. Обычай же имяше кан и Батый, ащо убо приедеть кто поклонится ему, не повелеваше первое привести пред ся, но приказано бяше волхвом вести сквзь огонь и поклонитися кусту и идолом. А иже с собою что приношаху дары цареви, от всего того взаимающе волсви, вметахуть первое во огонь, то же пред царя пущахуть самехь и дары. Мнози же князи с бояры своими идяху сквозь огонь и поклоняхуся солнцю, и кусту, и идолам славы ради света сего, и прохаху каждо их власи; они же без взбрания даяхуть им, кто которыя власти хотяше, да прелстятся славою света сего<...>Блаженный же канязь Михаил разгоревся благодатию Божиею, хотя ехати и к Батыеви<...>

Многи же земли проеехавшю ему, и доеха Батыя. Батыеви: “Князь великий русский Михаил приехал поклонитися тобе”, царь же повеле призвати волхвы своя, волхвом же пришедшим перед онь, глагола им царь: “Еже есть по обычаю вашему створите Михаилу князю, потом приведете его пред мя”. О нем же шедшим к Михаилови и глаголаша ему: “Батый зовет тя”. Он же, поемь Федора, и идяше с ним, и доидоша места, идеже бе накладень огонь со обе стране. Мнози же погании идяху сквозь огонь и покланяхуся солнцю и идолом. Волхви же хотеша Михаила вести и Федора сквозь огонь; Михаил же и Федор глаголаста им: “Не достоить христьяном ходити сквозь огонь, ни поклонятися твари, но поклонятися Отцю и Сыну и Святу Духу”.

Елдега же, приехавь, рече ему: “Тако глаголеть царь: Почто повеление мое преобидел еси, богам моим не поклонился еси, и отселе едино от твою избери собе: или богам моим поклонишися, и жив будеши, и княжение свое все приимеши, аще ли не поклонишися ьогам, то злою смертью умреши”. Тогда отвеща Михаил: “Тобе, царю, кланяюся, понеже Бог поручил ти есть царство света сего, а емуже велиши поклонитися, не поклонюся”. Рече ему Елдега: “Михаиле, ведая буди, мертв еси”. Михаил же отвеща ему: “Аз того хощю, ежи ми за Христа моего пострадати и за православную веру пролити кровь свою”.

Тогда убийци приехаша, скочиша с конь, и яша Михаила, и растягоша за руце, почаша бити руками по сердцю; посемь повергоша его ниць на землю и бияхуть й пятами. Сему же надолзе бывшю, некто быв преже христьян и последи же отвержся веры христьянския и бысть поган законопреступник, именем Доман, сий отреза главу святому мученику Михаилу, и отверже ю прочь<...>Тогда начаша Федорова мучити, якоже и преже Михаила; после же честную его главу урезаша<...>Бысть же убиение, лето 6753 месяца сентября в 20 день<...>

Сказание отца Андрея о мученической кончине Михаила, князя Черниговского, и боярина его Федора // Макарий Митрополит Московский и Коломенский. История Русской церкви. Книга III. – М., 1995. С. 479–482.

№ 19. Гильом де Рубрук[156] о татарах, половцах, мордве и золотоордынском поселке на берегу Волги

1253 г.

ГЛАВА ВТОРАЯ. О татарах и их жилищах. Они не имеют нигде постоянного местожительства (civitatem) и не знают, где найдут его в будущем. Они поделили между собою Скифию (Cithiam), которая тянется до Дуная до восхода солнца; и всякий начальник (capitaneus) знает, смотря по тому, имеет ли он под своей властью большее или меньшее количество людей, границы своих пастбищ, а также где он должен пасти свои стада зимою, летом, весной и осенью. Именно зимою они спускаются к югу в более тёплые страны, летом поднимаются на север, в более холодные. В местах, удобных для пастбищ, но лишённых воды, они пасут стада зимою, когда там бывает снег, так как снег служит им вместо воды. Дом, в котором они спят, они ставят на колёсах из плетёных прутьев; брёвнами его служат прутья, сходящиеся кверху в виде маленького колеса, из которого поднимается ввысь шейка наподобие печной трубы; её они покрывают белым войлоком, чаще же пропитывают также войлок извёсткой, белой землёй и порошком из костей, чтобы он сверкал ярче; а иногда также берут они чёрный войлок.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Об их судопроизводстве, судах, смерти и похоронах. Команы[157] насыпают большой холм над усопшим и воздвигают ему статую, обращенную лицом к востоку и держащую у себя в руках перед пупком чашу. Они стоят также для богачей пирамиды, то есть остроконечные домики, и кое - где я видел большие башни из кирпичей, кое – где каменные дома, хотя камней там и не находится. Я видел одного недавно умершего, около которого они повесили на высоких жердях 16 шкур лошадей, по четыре с каждой стороны мира; и они поставили перед ним для питья кумыс, для еды мясо, хотя и говорили про него, что он был окрещен. Я видел другие погребения в направлении к востоку, именно большие площади, вымощенные камнями, одни круглые, другие четырехугольные, и затем четыре длинные камня воздвигнутые с четырех сторон мира по сю сторону площади. Когда кто – нибудь занедужит, он ложится в постель и ставит знак над своим домом, что там есть недужный и чтобы никто не входил. Отсюда никто не посещает недужного, кроме прислуживающего ему. Когда также занедужит кто – нибудь принадлежащий к великим дворам, то далеко вокруг двора ставят сторожей, которые не позволят никому переступать за эти пределы. Именно они опасаются, чтобы со входящими не явился злой дух или ветер. Самих гадателей они называют как бы своими жрецами.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. О стране Сартаха[158] и о её народах. Эта страна за Танаидом очень красива и имеет реки и леса. К северу находятся огромные леса, в которых живут два рода людей, именно моксель[159], не имеющие никакого закона, чистые язычники. Города у них нет, а живут они в маленьких хижинах в лесах. Их государь и большая часть людей были убиты в Германии. Именно татары вели их вместе с собою до вступления в Германию, поэтому Моксель очень одобряют германцев, надеясь, что при их посредстве они еще освободятся от рабства татар. Если к ним прибудет купец, то тому, у кого он впервые пристанет, надлежит заботится о нём всё время, пока тот пожелает пробыть в их среде. Если кто спит с женой другого, тот не печалится об этом, если не увидит собственными глазами; отсюда они не ревнивы. В изобилии имеются у них свиньи, мед и воск, драгоценные меха и соколы. Сзади них живут другие, именуемые мердас[160], которых латины называют мердинис, и они – сарацины[161]. За ними находится Этилия.

Глава двадцать первая. О дворе Бату и том, как он нас принял. <…>Итак в том месте, где мы остановились на берегу Этилии, есть новый поселок[162], который татары устроили вперемежку из русских и сарацин, перевозящих послов, как направляющихся ко двору Бату, так и возвращающихся оттуда, потому что Бату находится на другом берегу в восточном направлении, и он не проходит через это место, где мы останавливались, когда поднимается летом, а он уже начинал спускаться. Именно с января до августа он сам и все другие поднимаются к холодным странам, а в августе начинают возвращаться. Итак, мы спустились на корабле от этого поселка до двора Бату, от этого места до городов Великой Булгарии к северу считается пять дней пути. <…> Итак, когда я увидел двор Бату, я оробел, потому что собственно дома его казались как бы каким – то большим городом, протянувшимся в длину и отовсюду окружённый народами на расстоянии трёх или четырёх лье. <…>

Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны //3 –е изд. – Джованни дель Плано Карпини. История Монгалов 3–е изд. – Книга Марко Поло. – 4 - е изд./ Вступ. ст. коммент. М.Б. Горнунга. – М.: Мысль 1997. С. 91–92, 101, 108–109, 116.

№ 20. Итальянский путешественник Марко Поло[163] об Укеке,