ПОДДЕРЖАТЬ МОЕГО РЕБЕНКА?

Чтение этой брошюры можно назвать вашим первым шагом навстречу ребенку.

То, что вы не навесили на него ярлык, а пытаетесь разобраться в ситуации, уже много

значит. Вы показываете вашу открытость новой информации, способность к

пониманию того необычного и непривычного, о чем вы узнаете здесь.

Для того чтобы научиться поддерживать ребенка, вы должны буквально

впитывать всю информацию, которую удается где-либо найти. Вы будете ломать

собственные стереотипы и избавляться от заблуждений, и вы будете, своеобразным

форпостом на пути гомофобии. Ведь вы будете обладать знаниями, которые можно и

нужно сообщать окружающим, чтобы преодолеть заблуждения нашего общества и, в

конце концов, чтобы предотвратить неприятности, преследующие вашего ребенка.

Именно знание - первый шаг, который вы можете сделать для того, чтобы поддержать

вашего сына или дочь, оказавшихся на этом сложном жизненном пути. Все остальное - чепуха. Надо просто любить своего ребенка. Любовь означает

знание, понимание, принятие и взаимную ответственность. Первый шаг вы уже

сделали. А что делать дальше - вам должны подсказать ваше сердце и родительское

чутье. Ведь вы все-таки лучше других знаете своего ребенка. Возможно, вашему сыну

или дочери нужно просто с кем-то поговорить о своих чувствах. Может быть полезным

разговор о ваших чувствах в моменты, когда вы оказывались в самых разных

жизненных ситуациях. А может, необходим рассказ о том, как вы справляетесь со

своими проблемами.

В любом случае этот период очень интересен для вас обоих. Вы почувствуете, что

перед вами раскрывается целый мир, о котором вы раньше и не подозревали.

Сначала вы узнаете о новой, необычной для вас черте характера вашего ребенка.

Потом вы понемногу включитесь в его жизнь, узнаете его друзей. Вы поймете, что эти

люди практически ничем не отличаются от остальных. И, что важно, сохраните близкие

и доверительные отношения с вашим ребенком. Чтобы вы могли понять чувства других родителей, приведем несколько коротких

рассказов. Хотя образ жизни в разных семьях разный, чувства везде одинаковые.

Возможно, в рассказах тех, кто поведал нам о своих чувствах, вы узнаете свою

ситуацию, и это поможет вам разобраться в себе и в своих отношениях с ребенком.

Мама. Я дошла до того, что, когда меня спрашивали «Как дела у Саши?», я

терялась и начинала лепетать что-то невнятное. В это время я чувствовала себя

ужасно. Однажды меня осенило – у Саши все отлично. Это у меня проблемы. И,

когда я поняла этот, мне стало легче… когда я познакомилась с друзьями Саши, я

поняла, что они – прекрасные люди, и выяснила, что у него, в общем-то, неплохое

окружение. Так в чем же проблема? Проблема в обществе…

Мама. Я сказала себе, что только понимание сексуальной ориентации сына

может мне помочь. Я стала читать об этом, все больше и больше узнавала о

гомосексуальности. И чем больше я получала информации, тем больше

заблуждении, в которых до этого я была абсолютно уверена, разрушалось, тем

больше я злилась на наше общество. Мне захотелось изменить общество, вместо

того чтобы менять своего сына.

Отец. Я думаю, что переворот в моем сознании наступил тогда, когда я

вычитал, что большая часть детей, принявших свою сексуальность, чувствуют

себя счастливее и безопаснее. А это, конечно, именно то, чего я желал бы своему

сыну и чему не хотел бы мешать ни в коем случае.

Мама. Месяца три я ходила с заплаканными глазами. Но у нас всегда были

хорошие отношения в семье, и ничего с тех пор не изменилось. Мы никогда не

сомневались, что любим нашего сына, и сразу же заверили его в этом. А с тех пор,

как он рассказал нам о себе, наши отношения стали еще прочнее - в том числе и

потому, что поняли: он противостоит нашему жестокому обществу.

Мама. Действительно, очень важной оказалась возможность поговорить об

этом с другими людьми, у кого уже есть такой опыт, и кто уже разрешил похожие

проблемы. Я говорю о встрече родителей, чьи дети гомосексуалы. Польза от

этого собрания заключается еще и в том, что мы установили замечательные

отношения с дочерью. Да, родителям нравится воспитывать, ничего с этим не

поделаешь. Но надо найти в себе силы, чтобы не только воспитывать, но и

сопереживать, соучаствовать в семейных отношениях. Ребенок должен стать

полноправным их членом. Я счастлива, что в нашей семье все так и случилось.

Отец. Для меня переломным стал момент, когда сын сказал: «Пап, я ведь

тот же самый человек, которого ты знал все это время. Ведь я же не изменился».

С тех пор прошло полгода, и я, действительно, понял, что ничего не изменилось. Думаю, изменилось только наше с женой представление о нашем сыне - и ничего

больше.

Отец. Должен сказать, что после откровенной беседы сына с нами

обнаружилось столько плюсов... Мы начали понимать, насколько честный и смелый

наш сын - хотя бы потому, что сумел объяснить все нам, захотел остаться

частью нашей жизни. Видели бы вы его глаза, ощущали бы в этот момент ту веру,

с которой он смотрел на нас! Тогда мы поняли, сколько он пережил, прежде чем

признался нам в своей сексуальной ориентации.

Андрей, отец. Уже два месяца прошло с того момента, как мне сообщили о

том, что мой сын, Дима, ему 18 лет, гей. Откровенно говоря, моя первая мысль

была такой: этого не может быть. Я отказывался верить признанию сына. Но

сначала он рассказал обо всем матери, а потом они вместе ввели меня в курс дела.

Дима сам рассказал об этом своему младшему брату, которому исполнилось 16

лет. Его эта новость как громом поразила. Он никогда и подумать не мог, что

Дима может оказаться другой, чем у него, сексуальной ориентации. Да и я тоже.

Мы никогда ничего такого за ним не замечали. Больше мы практически никому об

этом не говорили. Если эта тема всплывет в разговоре, то я увиливать не стану,

но и заявлять об этом всем и каждому тоже не намерен. После первой, шоковой

реакции мне нужно было разобраться во всем, а возможно, и примириться с

некоторыми вещами. Я имею в виду определенные ожидания, связанные с моими

детьми. Мне, например, было любопытно знать, как будет выглядеть Димина

подружка, которую он приведет домой, и как долго продлятся их отношения. Я

никогда не думал, что все может оказаться совсем иным, отличным от моего

представления. Мой образ мыслей, как бы это выразить, абсолютно гетеросексуа-

лен. Я не знаю, как отреагирует моя родня, если Дима когда-нибудь приведет домой

своего друга. С одной стороны, я считаю, что мне не стоит слишком

зацикливаться на этом, просто надо дождаться момента, когда это произойдет, и позволить этому произойти. С другой стороны, подобная перспектива меня вовсе

не радует.

В настоящий момент все события происходят в ускоренном темпе. Иногда

меня преследуют серьезные опасения. Я думаю о СПИДе, которым могут заболеть

мои дети, об их будущем, о ночной жизни города, об отношениях в сообществе

ЛГБТ. Но Дима - мой сын, и мне придется научиться как-то мириться с его

сексуальной ориентацией. Мне и жене

нужно собрать как можно больше информации. Дима помогает нам в этом. Он приносит домой брошюры и книжечки для нас. Один раз мы участвовали в собрании,

на котором присутствовали родители других детей сексуальной ориентации. Быть

среди них было очень приятно, многие из их рассказов были до боли знакомы и мне.

Я осознанно стараюсь быть открытым по отношению к Диме и к нашим с

ним разговорам на эту тему. Страхи, которые возникают у нас, как у родителей,

исчезают как раз благодаря подобным разговорам. Если меня что-то беспокоит, то

я сам говорю об этом сыну. Предупреждающий указательный палец здесь не

поможет. Я уверен, что откровенный разговор - наилучшее средство. Должен

сказать, что именно эти разговоры очень сблизили меня с Димой. Признаюсь, я

горжусь тем, как мой сын справился с трудностями. Только теперь я стал замечать, какое количество шуток и анекдотов

придумано про геев и лесбиянок. Эти шутки являются наглядным примером того,

как ничтожно мало люди знают о них и об их проблемах. Раньше и я отпускал в их

адрес иронично-едкие замечания. Теперь понимаю, насколько обидными могут быть

они для людей, ничем не отличающихся от нас. Мое мнение о людях

гомосексуальной ориентации изменилось. Произошло это потому, что тема

перестала быть для меня абстрактной. Гомосексуальность подошла к нашей

семье совсем близко, и я понял, что это не так уж и страшно, как казалось раньше.

Мама. Достигнув возраста, когда принято встречаться с девушками, мои

старшие сыновья довольно быстро нашли себе подружек. Только младший по-

прежнему оставался лучшим другом одноклассницы и одноклассника. Я не замечала

за ним особого желания найти себе девушку для романтического общения. Во время

службы в армии, когда приехал домой в краткосрочный отпуск, он ни разу не

встретился с какой-либо девушкой. Даже тогда я не позволила себе тревожиться

по поводу его сексуальной ориентации.

После демобилизации сын переехал в другой город. Нашел работу и стал готовиться к поступлению в университет. Он приезжал домой по субботам и в

праздничные дни. Он не был откровенен со мной и не считал нужным делиться

подробностями своей личной жизни. Тогда это стало меня немного беспокоить. Но

я предпочитала объяснять поведение сына тем, что он находится в подвешенном

состоянии: служба в армии закончилась, а учёба в университете ещё не началась. В

то же время я не могла не почувствовать растущую отчуждённость в наших

отношениях. Между мной и сыном росла стена непонимания.

И вот однажды субботним вечером мы сидели с моей близкой подругой и говорили «за жизнь». «Что с твоим младшим сыном?» - спросила она. И я, не

задумываясь, ответила: «Если ты имеешь в виду его сексуальные наклонности, я

думаю, что он гей». Я поняла вдруг, что больше не нуждаюсь в объяснениях и

доказательствах. Я знала правду. Сомнения отпали. Все мои тщательно

подавляемые страхи вышли наружу. Я попросила подругу, которая была в

доверительных отношениях с младшим сыном, передать ему содержание нашей

беседы и сказать. Что я хочу услышать правду из его уст.

Он приехал ко мне на следующий же день. «Да, мама. Я давно хотел

рассказать тебе об этом, но все время откладывал, потому что боялся причинить

тебе боль». Мой мир рухнул в одночасье. Мой муж и отчим сына поддержал меня в

трудную минуту. Он был готов приложить все усилия, чтобы восстановить мое

душевное равновесие. Я приняла его помощь как должное. Тем не менее, я

чувствовала себя самым одиноким человеком на земле. Одиноким - в своем горе, в

своем трауре по разрушенным мечтам и надеждам. Все это сопровождалось

чувством собственной вины и стыда. Меня опять, как и после смерти первого мужа, охватило чувство утраты. Теперь никогда не будет свадьбы, которую я

мечтала устроить. Никогда не будет самых чудесных в мире внуков от моего

любимого мальчика. Вместо этого в голове возникали мрачные картины его

будущего: жизнь в одиночестве, одинокая старость; он всегда будет отличаться

от своих братьев, окруженных любящими женами и детьми. Более всего мучила

мысль о том, что судьба обошлась со мной жестоко, и я не получила того, что в

общем-то мне никто никогда не обещал. Однако по наивности я полагала, что

имею на это право. Ощущение досады не покидало меня. И тогда, спустя 17 лет

после смерти отца моих сыновей, я вспомнила фразу, которую в те трудные

времена произнесла моя подруга: «Кто дал тебе гарантию, что у тебя все и всегда

будет хорошо?» И я поняла, что должна поскорее прийти в себя. Несмотря на то,

что боль прочно укоренилась в моем сердце, я делала вид, что все в порядке,

исправно ходила на работу и занималась делами по дому. Родственники, подруги и

коллеги по школе, в которой я работала старшим методистом, не подозревали о

моем душевном состоянии. Лишь муж и сыновья были в курсе дела. Самые обычные

вопросы друзей и знакомых: «Как дела?», «Что слышно?», «Как дети?» - причиняли

мне страдание.

Когда многочисленные родственники и приятельницы проявляли интерес к судьбе моих сыновей, я сжималась от боли. Услышав характерный для нашей

маленькой страны вопрос: «Ну, твои сыновья уже обзавелись невестками?» - я

рассказывала о старших детях. Когда же дело доходило до младшего сына,

отшучивалась: «У него столько поклонниц, что он не знает, кого из них выбрать». Я ненавидела себя за эту ложь, прекрасно понимая, что шила в мешке не утаишь. И

страхом думала о том, когда всем станет известно о моей беде. Се это время я

терзалась вопросами: «В чем я ошиблась?», «Связано ли это с тем, что во время

беременности я мечтала о рождении дочери?», «Может быть это связано со

смертью отца, когда сын был еще совсем маленьким?», «Что я сделала не так и

что должна или не должна была сделать?». В тот период я прилагала максимум

усилий, чтобы смириться с ситуацией, однако чувство горечи не покидало меня.

Единственным утешением было для меня то, что в это время мы очень сблизились

с сыном. После того как все было произнесено вслух, он стал часто приезжать ко

мне. Он стал откровенен со мной, как это делал в детстве, и был готов ответить

на любые мои вопросы, касающиеся его сексуальности и отношений с подругами и

друзьями. Мы снова стали во все доверять друг другу.

МИФЫ,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: