Сделай Сам Свою Работу на 5

Десятое правило волшебника, или Призрак 43 глава





Зедд нахмурился.

— О чем ты?

Она сделала несколько шагов в сторону волшебника и протянула ему маленькую книгу из своего дорожного мешка.

— Это книга, которой воспользовался Даркен Рал, чтобы привести в действие шкатулки Одена…

— Что!?

— Книга, которой пользовался Даркен Рал, чтобы привести в действие шкатулки Одена, — повторила она изумленному волшебнику. — Мы нашли ее в Народном Дворце. Я обещала Ричарду, что буду изучать ее, чтобы понять, есть ли способ нейтрализовать то, что сделала сестра Улиция, есть ли способ вывести шкатулки Одена из игры. Я пыталась объяснить Ричарду, что магия не работает подобным образом, но ведь ты знаешь его, он не способен согласиться с тем, что кое-что нельзя осуществить.

Зедд уставился на книгу, которую она протягивала ему, так, словно это была гадюка, способная укусить.

— У этого мальчика есть обыкновение переворачивать камни и искать неприятности.

— Зедд, здесь есть предупреждение: при использовании книги следует применять ключ. Иначе, без ключа, все, что произошло раньше, то есть было сделано на основании этой книги, окажется не только бесполезным, но и смертельно опасным. Здесь сказано, что ключ необходимо использовать в течение одного года, чтобы завершить все, что было вызвано с этой книгой.



— Ключ, — прошептал Зедд так, будто наступал конец света. — Шкатулки следует открыть в течение одного года после того, как они введены в действие. А чтобы открыть шкатулки, необходима «Книга сочтенных теней». Эта книга и должна быть ключом.

— Я тоже так думаю, — сказала Никки. — Но дело в том, что мы обнаружили сведения из прошлого, со времен великой войны, где говорится, что некие волшебники сделали пять копий «книги, которая никогда не должна копироваться».

— И ты думаешь, что книга, «которая никогда не должна копироваться», как раз и есть «Книга сочтенных теней»?

— Да. И еще существует книга пророчеств, где записано: «Будут дрожать от страха при мысли о том, что они сделали, и бросят подобие ключа посреди костей».

Зедд уставился на нее так, будто мир вокруг него раскололся надвое.

— Добрые духи. Это звучит как цитата из «Сплетен Янкли».

— Так оно и есть. Но дело в том, — сказала Никки, — что все копии, кроме одной, были фальшивыми. Пять копий, четыре фальшивых, одна настоящая.



Зедд прижал ладонь ко лбу. Никки заметила, что его дыхание участилось. Казалось, он на грани обморока.

— Зедд, в чем дело?

Его пальцы все еще дрожали.

— Помнишь, ты сказала, что «Книгу сочтенных теней» очень легко украсть? Я тоже подумал об этом, но не так чтобы специально об этом размышлять. Скорее, это была еще одна из тех мыслей, что плавают где-то в глубине сознания, никогда не всплывая полностью на поверхности.

— Да, — сказала Никки, терпеливо ожидая продолжения.

— Ну вот, когда я вспомнил про «Книгу инверсий и удвоений», то наконец-то вспомнил и то, где еще ребенком видел ее: в катакомбах. Мне было необходимо проверить эту магию, так что пока вы отправились с Ричардом в Народный Дворец, я спустился в катакомбы и нашел там «Книгу инверсий и удвоений».

Никки уже знала, что он собирается сказать, еще до того, как Зедд произнес это.

— И пока искал эту книгу, обнаружил копию «Книги сочтенных теней».

— «Будут дрожать от страха при мысли о том, что они сделали, и бросят подобие ключа посреди костей», — снова процитировала Никки.

Зедд кивнул.

— Я даже не подозревал, что существовала копия этой книги. Меня учили, что не делалось никаких копий. Меня учили, что существовал только один экземпляр. Сама единственность его указывала, насколько важной была эта книга. Но если она такая важная, то почему находится в небезопасном месте? Этот вопрос был из тех, что навсегда застряли в глубине моей памяти.

И это была одна из причин, из-за чего я был зол на совет за попытку раздачи шкатулок Одена в качестве даров или наград. Я знаю, как опасны эти шкатулки, но никто в совете не поверил мне. Они все считали, что то, о чем я им рассказывал, всего лишь древние суеверия или сказки для детей.



Причина того, что ни один из членов совета не поверил правде об опасности, которую представляли эти шкатулки, отчасти в том, что книга, необходимая, чтобы привести их в действие, так и не была найдена. Без этой книги шкатулки всего лишь сказочная фантазия. — Он указал на книгу, которую Никки по-прежнему держала в руке. — На самом деле никто даже не знает название этой книги. Похоже, ее название написано на древнед’харианском. Нам нужен кто-то для перевода.

— Я могу читать на этом языке, — сказала Никки.

— Ну да, разумеется, — сказал Зедд таким тоном, словно больше его уже ничто не могло удивить. — Так как же называется эта книга?

— «Книга Жизни».

Зедд стал почти таким же белым, как его волнистые волосы. Вероятно, он еще не оправился от шока.

— «Книга Жизни», — повторил он, слабо проводя рукой по лицу. — Вполне подходящее название. Сила Одена рождена самой жизнью. Любой открывший верную шкатулку получит силу Одена — сущность самой жизни, власть над всеми живыми и мертвыми. Получит безраздельную власть. Но открой неверную шкатулку — и все живое перестанет существовать, выжженное дотла, ввергнутое в небытие. Это будет конец жизни.

Магия Одена — близнец магии самой жизни, а смерть есть неотъемлемое свойство всего живого, так что магия Одена связана со смертью точно так же, как с жизнью. И ключ — это средство узнать, что представляет собой каждая их этих трех шкатулок. Тот, кто открывает их, может действовать и наудачу, но лишь глупец сделает это без предварительного использования ключа, чтобы убедиться, что есть что.

— Глупец, — сказала Никки, — подобный сестрам Тьмы, которые не очень-то озабочены тем, что могут открыть не ту шкатулку?

Зедд смог лишь пристально посмотреть на нее.

— Итак, ты говорил, что нашел одну копию, — наконец сказала Кара, когда Зедд молчал какое-то время, погрузившись в раздумья.

Никки вздохнула с облегчением, что Кара взяла на себя задачу подтолкнуть его, когда он, казалось, погрузился в раздумья о событиях столь ужасных, что она, скорее всего, не способна себе их даже представить.

— Боюсь, это не самое страшное, — сказал он. — Понимаете, Ричард ведь еще ребенком запомнил наизусть «Книгу сочтенных теней». Джордж Сайфер очень боялся, что книга попадет в «не те руки», но был достаточно мудр, что не уничтожить знания, содержавшиеся в книге, и потому сделал так, чтобы Ричард запомнил ее. А когда Ричард заучил каждое слово, он и Джордж Сайфер, человек, который воспитал его и которого Ричард в то время считал отцом, сожгли «Книгу сочтенных теней».

Когда Даркен Рал схватил Ричарда и собрался открывать шкатулки, он заставил Ричарда прочитать наизусть все наставления из «Книги сочтенных теней». Сейчас я не припомню некоторых моментов… Вероятно, это последствие магии Огненной Цепи. Но дело в том, что я был там. Я отчетливо помню этот эпизод, потому что был шокирован происходящим — по двум причинам. Во-первых, я узнал, что эта книга похищена из моего анклава в Цитадели, с тем чтобы Ричард запомнил ее, и, во-вторых, потому что это была магическая книга, и, следовательно, сам тот факт, что Ричард смог запомнить ее и читать по памяти, означал, что у него имеется дар.

Обнаружив копию «Книги сочтенных теней» здесь, в катакомбах, я был потрясен до мозга костей. Я прочитал ее и убедился, что она слово в слово точно такая же, как та, что заучил наизусть Ричард.

Никки вскинула голову.

— Она была такой же? Ты уверен в этом?

— Несомненно, — решительно заявил Зедд. — Эти две книги были идентичны.

Никки начала ощущать подступающую слабость.

— Это может означать только одно из двух. Или одна была ключом-оригиналом, а другая правильной копией этого ключа… или они обе были фальшивыми ключами, то есть неправильными копиями.

— Нет, они не могли быть фальшивыми, — настаивал Зедд. — Зачитывая книгу вслух, Ричард опустил некий важный абзац в самом конце. Именно благодаря пропуску этой части книги ему удалось уничтожить Даркена Рала. Ричард фактически превратил книгу в фальшивую копию, и, таким образом обманув Даркена Рала, уничтожил его. Как я частенько говорил Ричарду, временами лучшей магией бывает хитрость.

Никки положила книгу на стол.

— Но это еще не означает, что тот ключ был истинным, а не фальшивым. Вот, взгляни на это.

Она открыла «Книгу Жизни» и постучала пальцем по странице, в самом начале которой была только одна запись, чтобы подчеркнуть, какой особо важной — какой значительной — она была.

— Это вводное слово к «Книге Жизни». Я уже перевела его. Фактически, это предупреждение каждому, кто решится читать эту книгу. Здесь говорится: «Тем же, кто пришел сюда, чтобы посеять ненависть, — лучше уйти, ибо их ненависть обратится против них самих ».

Зедд искоса посмотрел на слова, написанные на древнед’харианском языке, единственные на этой странице.

— Итак, ты утверждаешь, что… что поскольку Даркен Рал обратился к шкатулкам из ненависти, то оказался уничтожен истинной «Книгой сочтенных теней» точно так же, как если бы она была и фальшивой?

— Такова одна из возможностей, — сказала Никки.

Зедд покачал головой.

— Я просто не верю в это. Но магия способна срабатывать по чтению намерений. Меч Истины действует таким вот образом. Люди, пылающие ненавистью, обычно даже не распознают в себе этот подлый порок. Они изрыгают свою ненависть как праведную. Подобная порча и извращенность и делает их такими злонамеренными… и такими опасными. Подобные люди способны совершать наиболее низменные поступки и считать себя героями за подобные деяния.

— Так, значит, ты пытаешься убедить меня, что это совпадение, просто удача, и обе книги случайно оказались единственными истинными ключами? И они случайно оказались так близко друг от друга? Ты считаешь, что волшебники, сделавшие копии и отправившие их в далекие скрытые места, истинную книгу оставили прямо здесь, рядом с другим истинным ключом? Какова же была цель в рассеянии копий?

Зедд в раздумье потер подбородок кончиками пальцев.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Для книг, подобных этой, должен существовать способ проверки копий… способ подтверждения их истинности.

— Этот способ известен, — сказал ей Зедд. — В самом начале «Книги сочтенных теней» говорится: «Если тот, кто владеет шкатулками, не прочел сих слов сам, но услышал их из уст другого человека, в подлинности переданного знания он может убедиться лишь с помощью Исповедницы…» Копия и означает «из уст другого человека». Лицо, делающее копию, по сути, пересказывает книгу; читатель же фактически читает не оригинал. Если же это не ключ-оригинал, предостережение призывает того, кто запускает шкатулки в действие, применить необходимую в данном случае проверку.

— Кэлен, — сказала Никки.

Двое других взглянули на нее, и по выражению их лица было ясно, что они поняли, что она имела в виду.

— Зедд, — спросила наконец Никки в наступившей тишине, — ни один из нас не помнит Кэлен. Если мы сможем найти ее и если сможем как-то разделаться с этой магией Огненной Цепи или еще как-то справиться… есть ли способ сделать так, чтобы она вспомнила то, что сейчас вспомнить не может?

Взгляд Зедда блуждал по светящимся магическим заготовкам, парящим над столом.

— Нет.

Никки не ожидала столь определенного ответа.

— Ты уверен?

— Уверен, насколько возможно. Эта магия разрушает память. Она не закрывает и не блокирует к ней доступ, но именно разрушает ее. Не просто заставляет людей забывать, но фактически стирает запомненное. У человека, на которого набросилась столь ужасная вещь, в памяти появляются дыры.

— Но ведь должен быть какой-то способ, — настаивала Кара, — какая-то магия, способная восстановить память о ней.

— Восстановить что? То, что никто из нас не может вспомнить? Память — это субстанция жизни. Магия действует специфическим образом в отношении всего существующего. Магия — это не какой-то сверхразум, находящийся за занавесом, который знает, что мы хотим совершить, и, таким образом, может убрать целиком всю память о некоем лице — то есть, по сути, всю его жизнь — в карман, а затем положить ее на место лишь только потому, что мы этого захотели.

Кара не выглядела убежденной.

— Но не может…

— Взглянем на это таким образом. Если я сброшу эту книгу со стола, она упадет на пол. Это происходит за счет невидимой силы гравитации. Гравитация действует строго определенным образом. Я не могу взмахнуть руками и по своему желанию приказать гравитации подать мне обед.

То же самое касается магии и памяти. Магия Огненной Цепи разрушила ее память. И ее нельзя вернуть назад. Невозможно возвратить то, что было когда-то и чего больше нет. Просто нельзя. Что пропало, то пропало.

Кара провела рукой вдоль своей длинной светлой косы.

— Твои слова означают, что у нас масса проблем.

— Бесспорно, проблем, — признался волшебник.

Никки хотелось сказать, что и в сердце Ричарда проблем преизбыточно, но не отважилась произнести такое вслух. Она пребывала в подавленном настроении из-за него, из-за того, с чем ему придется столкнуться в один прекрасный день. Но ей не хотелось оказаться тем, кто укажет на это.

— Тогда, если Ричард найдет ее, — слабым голосом спросила Никки, — что им следует делать?

Зедд, сцепив руки за спиной, с минуту смотрел на нее, прежде чем отвернуться.

— Есть и другой способ проверить истинность копии, — сказала Кара.

Оба, и Зедд, и Никки, хмуро посмотрели на нее, оба с облегчением, что можно сменить тему.

— Нужно просто найти другие копии, — сказала она, — и сравнить их. Той, которую запомнил Ричард, больше нет. Таким образом, если найти остальные, их можно сравнить. Та, которая отличается, и должна быть истинной копией. Остальные четыре, которые все одинаковы, должны быть фальшивыми ключами.

Зедд вздернул бровь.

— А что если люди, которые сделали эти фальшивые копии, смогли предположить, что однажды одна очень сообразительная морд-сит додумается до этого, и решили сделать все копии отличающимися друг от друга, так что они не поддаются сравнению?

У Кары был сконфуженный вид.

— О-о-ох.

Никки всплеснула руками.

— Да и как найти остальные? Они ведь спрятаны почти три тысячи лет назад.

— И не только в этом проблема, — сказал Зедд. — Натан говорил, что существовали катакомбы под Дворцом Пророков, а теперь это место разрушено. Я знаю это — я сам установил разрушающее заклинание. Там не осталось ничего, но даже если какой-то закуток катакомб и сохранился, дворец ведь был построен на острове, и сам остров тоже оказался разрушен, вода залила все те подземные помещения, которые не затронуло разрушение.

Та копия, если таковая и была там, уже уничтожена. Был ли это истинный или фальшивый ключ? А что если за прошедшие века оказались уничтожены и остальные? И остается все тот же вопрос: как узнать, являются ли единственными истинными ключами те две книги, из которых одну заучил Ричард, а другую нашел я?

Никки отвела взгляд.

— Боюсь, обе эти копии могут быть фальшивыми — и та, что запомнил Ричард, и та, что ты нашел внизу, в катакомбах.

Зедд принялся мерить шагами комнату.

— Не знаю никакого способа проверить это.

— Путей есть два, — сказала она. — Хотя относительно первого поклясться не могу. Я еще только начала переводить «Книгу Жизни». Но уже прочитала кое-что об использовании ключа. Там говорится, что если тот, кто привел в действие шкатулки, совершает ошибку при использовании ключа, шкатулки будут уничтожены вместе с тем, кто пытался ими воспользоваться.

— Ошибку при использовании ключа… — повторил Зедд, глубоко задумавшись.

— Как мне кажется, это говорит о том, что если Даркен Рал допустил ошибку в надлежащем использовании ключа, допустим, такую, как пропуск последней части текста — как, по твоим словам, сделал Ричард, читая для него текст, — он должен был оказаться уничтожен, но вместе с ним уничтожились бы и шкатулки Одена. А как мы знаем, шкатулки не уничтожились. Так что это подсказывает мне, что Ричард вполне мог продиктовать фальшивый ключ, а Даркен Рал просто открыл не ту шкатулку, и шкатулка уничтожила его.

Там не сказано, что шкатулки будут уничтожены, если используется фальшивый ключ, потому что в то время, когда это писалось, еще не было фальшивых ключей, так что об этой проблеме просто не могли знать, когда писалась эта книга.

Зедд хмурился, очевидно, собственным мыслям.

— Ты уверена в этом?

— Нет, — призналась Никки. — Книга сложная, а я только начала переводить. Я лишь бегло просмотрела эту часть, потому что она относится к использованию ключа для завершения необходимых шагов. Там же есть еще и формулы, которые также следует принимать во внимание. Я же изложила лишь предварительное впечатление.

Никки пробежала пальцами по волосам. Она стояла перед столом, над лежащей там раскрытой книгой, опустив другую руку на бедро.

— Тем не менее, ты понимаешь, что я имею в виду? — Она жестом указала на книгу. — Если Ричард исказил истинный ключ, вынуждая Даркена Рала открыть не ту шкатулку, то, как из этого следует, шкатулки должны были уничтожиться вместе с ним. А это, похоже, подтверждает ту мысль, что Ричард запомнил фальшивый ключ.

— Такое возможно. Хотя ты говорила, что не уверена в этом. — Зедд поглаживал затылок и шею, продолжая ходить по комнате. — Давай не будем делать поспешных выводов.

Никки кивнула.

— Ты говоришь, есть еще что-то, над чем ты продолжаешь размышлять, — заметил Зедд.

Никки сперва кивнула, а затем процитировала одно из главных пророчеств, о котором говорил Натан.

— «В год цикад защитник жертвующих и страдающих, под знаменем и Рода Человеческого и Духа Веры, наконец-то разделит свою стаю, что послужит знаком того, что пророчество вступило в силу и решающая заключительная битва близка. Будьте осторожны, все истинные ответвления и их производные отростки спутаны и переплетены в этой предрекательной корневой основе. Но только один ствол исходит из нее, соединенный ею с изначальным источником. Если фуер грисса ост драука не возглавит эту решающую битву, тогда мир, уже стоящий на краю тьмы, падет под эту ужасающую тень».

Понимаешь? — спросила Никки. — «Защитник жертвующих и страдающих, под знаменем и Рода Человеческого и Духа Веры», — это Джегань и Имперский Орден. Следующие слова предрекают, что он «наконец-то разделит свою стаю, что послужит знаком того, что пророчество вступило в силу и решающая заключительная битва близка». Он разделил свою армию. Половина ее занимает перевалы, тогда как другая половина старается пробиться в Д’Хару с юга. И, как там говорится, «решающая заключительная битва близка».

Как будто в подтверждение сказанного ею, удар молнии озарил мерцающим светом окна, а от сопровождавшего ее раската грома Цитадель под их ногами содрогнулась.

Зедд нахмурился.

— Не смог последовать за ходом твоей мысли.

— Прежде всего, почему Энн и Натан выкрали эту книгу для Ричарда? Потому что они неверно истолковали пророчество — они думали, что решающей битвой было сражение с Даркеном Ралом. Они думали, что Ричард нуждался в «Книге сочтенных теней», чтобы сразиться с Даркеном Ралом в решающей битве. И добыли единственный существующий экземпляр — как они думали.

Неужели тебе не понятно? Это же так просто. Ричард был рожден для сражения с Джеганем и с тем, что сотворили сестры Тьмы, приведя в действие шкатулки Одена. То есть сейчас происходит продолжение все той же решающей битвы, начатой с Даркеном Ралом.

Думаю, пророчество содержит намек, что Ричард заучил неверный ключ: «Будьте осторожны, все истинные ответвления и их производные отростки спутаны и переплетены в этой предрекательной корневой основе». Все истинные ответвления — истинные ключи? — являются пророческой основой этой решающей битвы. И пророчество говорит, что другие ответвления фальшивы. Возможно, другие ответвления основаны на фальшивых ключах.

Возможно ли понимать это пророчество так, что сражение с Даркеном Ралом было фальшивым ответвлением? В то время ни Натан, ни Энн не знали многого — во всяком случае, тогда произошло еще недостаточно ключевых событий, так что они, следуя за этим «ответвлением», готовили Ричарда к сражению с Даркеном Ралом, а не с Джеганем. Но пророчество гласит: «Если фуер грисса ост драука не возглавит эту решающую битву, тогда мир, уже стоящий на краю тьмы, падет под эту ужасающую тень».

Эта ужасающая тень и есть сила Одена, выпущенная сестрами Тьмы. Они собираются омрачить мир живого. Энн и Натан готовили Ричарда не к той битве. Вот та битва, в которой ему прочили принять участие.

Зедд продолжал ходить по комнате, лицо его нахмурилось от раздумий. Наконец он остановился и повернулся к ней.

— Может быть, Никки. Может быть. Ты потратила куда больше времени, чем я, изучая это пророчество. Может быть, тебе оно понятнее.

Однако возможно все не так. Пророчество, как объяснял Натан, не объект изучения, подобно тому, как ты только что процитировала. Пророчество — средство связи между пророками. Оно не может изучаться, анализироваться или даже быть понятым теми, кто не имеет дара пророчества.

Точно так же, как Энн и Натан могли ошибаться в своих выводах при отсутствии соответствующей информации, я думаю, и тебе слишком рано делать такие заключения.

Никки кивнула, уступая ему в этом вопросе.

— Надеюсь, ты прав, Зедд… действительно надеюсь. Это не тот спор, в котором мне хотелось бы победить. Я подняла этот вопрос потому только, что считала, что нам необходимо обсудить смысл происходящего.

Он кивнул.

— Есть еще кое-что, что следует принять во внимание. Ричард не считается с пророчествами. Он существо свободной воли, и пророчеству нужно найти способ раскрыться. В случае с Даркеном Ралом — возможно, Даркен Рал и был фальшивым «ответвлением», но имелись пророческие корни, предвещавшие победу над ним. Сторонники этого толкования пророчества указывали на них, утверждая, что Даркен Рал и был истинным корнем. Сложись все иначе, корень был бы фальшивым. Можно найти пророчества для поддержки любого убеждения.

— Не знаю, — сказала Никки, проводя пальцами по волосам, — возможно, ты и прав.

Она очень устала. Ей необходим хотя бы короткий сон; возможно, тогда она сможет думать более ясно и четко. Иначе она в беспокойстве может выбрать «фальшивый» путь.

— В данный момент не существует способа, воспользовавшись которым мы сможем сказать, являются ли копии «Книги сочтенных теней», та, что нашел я, и та, что заучил наизусть Ричард, истинными или фальшивыми ключами.

— Так что мы собираемся делать? — спросила она.

Зедд прекратил хождение и, остановившись прямо перед ней, посмотрел на нее.

— Мы собираемся вернуть назад Ричарда, а он продолжит искать способ, как остановить угрозу.

Никки улыбнулась. Зедд всегда находил способ улучшить ее настроение в самой мрачной ситуации — точно так же, как умел это Ричард.

— Но я скажу тебе одно, — заметил Зедд. — Прежде, чем этот момент наступит, нам все-таки лучше выяснить, был ли ключ, который он запомнил, истинным или фальшивым ключом.

Никки закрыла обложку «Книги Жизни», взяла ее со стола и теперь держала на сгибе руки.

— Мне нужно подробно изучить эту книгу, от корки до корки. И необходимо выяснить, есть ли способ сделать то, о чем меня просил Ричард — вывести из игры шкатулки Одена или каким-то образом нейтрализовать угрозу. За неимением другого, мне лучше изучить ее максимально подробно, чтобы я могла надеяться быть полезной Ричарду в поисках ответа на все, что касается этого дела.

Зедд оценивающе смотрел ей в глаза.

— Это предполагает огромную работу. И наличие времени — книга, да еще такая сложная, может потребовать месяцев для ее полного понимания. Я только и надеюсь, что нужное время у нас есть. Хотя должен сказать, что согласен с тобой. И думаю, что тебе следует начать это безотлагательно.

Никки сунула книгу в карман своего платья.

— Постараюсь сделать все наилучшим образом. Но существуют книги, которые могут мне помочь. Если узнаю о какой-то или встречу упоминание, я дам тебе знать. Из того, что я уже посмотрела, есть чисто технические вопросы, в которых мне может понадобиться помощь. И если я на чем-то застряну, то надеюсь на помощь Первого волшебника.

Зедд улыбнулся.

— Считай, что она уже есть у тебя, моя дорогая.

Она погрозила ему пальцем.

— Но если ты придумаешь, как найти Ричарда, то лучше сказать мне об этом до того, как все закончишь.

Улыбка Зедда стала шире.

— Согласен.

— А что, если мы не найдем Лорда Рала? — спросила Кара.

Никки и Зедд уставились на нее. Далеко в долине прогремел гром. Дождь без перерыва барабанил по окнам.

— Мы вернем его, — заявила Никки, отказываясь обсуждать немыслимое.

— Это же совершенно очевидно, — пробормотал Зедд.

 

Глава 54

 

Хотя Кэлен сильно устала от долгого путешествия верхом, вид, что вставал перед ними, преисполнил ее благоговения. За темным морем солдат Имперского Ордена, поперек лилово-серых теней, сгустившихся вдоль широкой долины от края до края, возвышалось огромное плато, подсвеченное золотистыми лучами заходящего солнца.

На этом плоском возвышении стоял дворец размером с город. Высокие внешние стены отсвечивали в тусклом вечернем свете. Белый мрамор, лепнина и каменная отделка огромного множества строений, бесконечного разнообразия размеров, форм и высоты, мерцали в красноватом свечении затухавшего солнца. Крыши, укрывавшие это место от холодных ночей мертвого сезона, как будто собрали все это под свои защитные своды.

Казалось, будто видишь что-то непостижимо прекрасное, тогда как все, что она видела за бесконечные недели пути, — мрачные, угрюмые солдаты, озабоченные лишь поисками кого-нибудь, на ком можно выместить свою порочную натуру.

Этот вид вызывал у Кэлен ощущение, будто сам факт присутствия подобных людей в тени вот такого места, как это, был, по сути, осквернением его. Она чувствовала стыд оттого, что находилась среди этого грубого сброда, собравшегося у подножия этого блистательного творения людей, так гордо возвышающегося перед ними. Один лишь взгляд на это место почему-то побуждал ее сердце трепетать от радости. И хотя она не могла вспомнить, доводилось ли ей видеть это место раньше, у нее было ощущение, что, похоже, доводилось.

Со всех сторон ее окружали рычащие люди, ревущие мулы, фыркающие лошади, скрипящие повозки и звон доспехов и оружия — звуки, издаваемые зверьем, что пришло убивать все доброе и возвышенное. Стоял смрад, зловонное облако, которое всегда следовало вместе с ними, служа напоминанием для всех, как мерзки на самом деле эти мужланы. Как будто кто-либо нуждался в дополнительном свидетельстве.

Кэлен со всех сторон окружали ехавшие верхом особые стражи, вот уже долгие недели не спускавшие с нее бдительных глаз. Теперь их было сорок три. Кэлен вела им точный учет, чтобы иметь возможность наблюдать за каждым из них. Она сделала это своим занятием во время поездки, изучая их лица и их привычки. Она уже знала, какие из них грубы и неповоротливы, какие глупы, какие сообразительны, а какие ловко владеют оружием. Вот так, проводя в седле один бесконечный день за другим, она, как бы для развлечения, изучала их сильные и слабые стороны, прикидывая и проигрывая в уме, как сможет убить их всех до одного.

До сих пор, правда, она не убила никого. Она решила, что ее лучший шанс во время этой долгой поездки остается при ней, независимо от того, делает ли она что-то, подчиняясь приказаниям, выражая недовольство или покоряясь. Все эти люди были предупреждены, что она собственность Джеганя и они не должны и пальцем тронуть ее — кроме как для удержания от побега.

Кэлен хотелось раствориться в однообразии повседневной жизни, чтобы люди, охранявшие ее, начали успокаиваться и думать о ней, как о безвредном, безобидном существе, даже запуганном, с тем чтобы она стала просто еще одной их скучной и утомительной поденной работой. Она имела множество возможностей убить кого-нибудь из этих людей. Но ни разу не воспользовалась таким шансом, независимо от того, как легко это было бы сделать, тем самым позволяя им чувствовать себя спокойно, безопасно и даже скучно подле нее. Подобное пренебрежение опасностью, какую представляла она, в один прекрасный день послужит ей куда лучше, чем бесполезные нападения, которые сейчас все равно не дадут никакого результата. Это не поможет ей сбежать и послужит для Джеганя поводом использовать кольцо на шее — если не собственные руки, — чтобы доставить ей боль. Хотя он и не нуждался в предлогах для этого, она не хотела предоставлять ему дополнительный.

Единственный, кто не был усыплен и погружен в безразличие и беззаботность, это сам Джегань. Он не обманывался по поводу нее или по поводу ее желаний. Казалось, он наслаждался, наблюдая за ее тактикой, даже за такой малоинтересной тактикой, как полное безделье. Подобно ей, в своем арсенале он имел немалое терпение. Он был единственный, кто не отпускал от себя стражу ни на мгновение. Кэлен понимала, что он всегда точно знает, чем она сейчас занимается.

Она старалась его игнорировать. Если он даже и знает, что она делает, она полагала, что это снижает уровень настороженности, который он мог поддерживать в ситуации, когда ничего не происходит. Ожидание того, что долго не происходит, ослабляет, даже если известно о неизбежности этого. Даже если он точно знал, что она что-то затевает, длящееся неделя за неделей кроткое поведение могло принести ей элемент неожиданности, даже если вызовет всего лишь секундное удивление. Такое мгновение превосходства могло сыграть решающую роль, когда наступит время.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.