В протоколе осмотра все действия следователя, все обнаруженное описываются в той последовательности, в какой производился осмотр, и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра. 10 глава

Предъявление для опознания производится с участием понятых(ч. 1 ст. 170 УПК РФ). Необходимость присутствия, роль понятых и требования, предъявляемые к ним при производстве опознания, те же, что и при таких, также в тех же условиях неповторимых следственных действиях, как осмотр и обыск.

В целях обеспечения безопасности опознающего предъявление лица для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. В этом случае понятые находятся в месте нахождения опознающего(ч. 8 ст. 193 УПК РФ). Эта очень важная законодательная новелла, всецело учитывает реалии криминогенной и правоохранительной практики. Кроме того, при таком режиме проведения опознания опознающий, находясь вне визуального контакта с опознаваемым и лицами, которые вместе с ним предъявляются, находится в психологически более комфортных условиях, чем при «контактном» опознании, что, безусловно, положительно скажется на результатах этого следственного действия.

По нашему мнению, специфика судебного разбирательства исключает возможность предъявления для опознания в суде человека (но не других объектов, таких как предметы, документы и т.п.), хотя закон (ст. 288 УПК РФ) таковое судебное действие следственного характера предусматривает. Дело в том, что в суде практически невозможно реальное создание условий, обеспечивающих гносеологическую и процессуальную чистоту предъявления лица для опознания, как минимум, по таким причинам.

Во-первых, подсудимый (а вопрос об опознании чаще всего касается именно его) всегда выделен из числа лиц, находящихся в зале суда: он либо находится за ограждением (в «клетке»), охраняемый конвоем, либо располагается в первом ряду зала судебного заседания отдельно от потерпевших, свидетелей и других присутствующих на слушании дела лиц.

Во-вторых, именно в этих условиях опознающий должен быть предварительно допрошен по вопросам, регламентированным частью 2 ст. 193 УПК РФ; иными словами, сам факт нахождения и расположение в зале подсудимого при допросе опознающего неукоснительно создает для него указанный выше «наводящий эффект».

В-третьих, по всем изученным нами уголовным делам, мы не встретили ни одного случая, когда узнавание кого-либо в суде (а такие факты не единичны и иногда суды ссылаются на них в приговорах) обладали всеми необходимыми свойствами, позволявшими использовать результаты его в качестве полноценного допустимого судебного доказательства.

Узнавание лица в суде есть действенный тактический прием допроса, в отдельных ситуациях может обладать признаками улики, но никак не может быть расценено как прямое судебное доказательство.

Заканчивая анализ процессуально-тактических приемов предъявления для опознания, приведем дело некого Леготина, рассмотренное Пленумом Верховного Суда СССР 18 декабря 1964 г., при расследовании которого было предпринято буквально все, чтобы ... нарушить закон, исключить либо опорочить доказательственную ценность этого следственного действия.

Увы, выявленные при том ошибки и прямое нарушения уголовно-процессуального закона типичны, к сожалению, и для практики предъявления для опознания и в наши дни.

Леготин осужден Ошским областным судом за изнасилование несовершеннолетней. При этом в основу обвинительного приговора был положен ряд опознаний, которые, однако, как установлено Верховным Судом, были проведены следующим образом.

...Еще до официального предъявления Леготина для опознания следователь привел его в числе трех мужчин в больницу под окно палаты, в которой находилась Таня (потерпевшая — авт.). Последняя, посмотрев на них через окно и указав на Леготина, сказала, что он немножко похож на того «дядю», который сделал ей больно, но оговорилась, что у «дяди», который сделал ей больно, были «большие волосы». А допрошенный в суде эксперт заявил, что Таня, посмотрев через окно на представленных людей, первоначально Леготина не опознала. Эта процедура, по существу являвшаяся опознанием, не была оформлена никакими процессуальными документами.

После такой неправильной предварительной подготовки Леготин был официально предъявлен Тане для опознания среди таких лиц, приметы которых явно отличались от описанных потерпевшей ранее примет преступника, в частности Леготин был предъявлен среди лиц, из которых один был узбеком, другой русским, одетыми в черные костюмы, в то время как Леготин был одет в клетчатую рубашку.

При таком предъявлении потерпевшая Таня, не приведя каких-либо индивидуальных и внешних примет Леготина, заявила, что она опознает в нем лицо, причинившее ей боль».

Это опознание, согласно показаниям в суде матери потерпевшей, осуществлено было следующим образом: Когда у следователя проводилось опознание подозреваемого, то на вопрос следователя, кто из трех мужчин угощал ее конфетами, увел в пещеру, Таня, опустив голову, молчала. После этого следователь, подойдя к Леготину и взяв его за воротник, спросил у Тани: «Этот был дядя?» Она ответила: «Да».

Далее мать потерпевшей показала, что когда она с Таней вышла из кабинета следователя, Таня ей сказала: «Обманула, был не этот дядя».

Ошский облсуд в обвинительном приговоре также сослался на опознание Леготина двумя малолетними свидетельницами. Однако Верховный Суд из протоколов опознания Леготина сделал, что они «опознали его только по клетчатой рубашке, в которую на опознании был одет только он».

Для опознания Хамракулову, чьи показания и факт опознания им Леготина являлись серьезной уликой против Леготина, последний «был предъявлен вместе с Галудиновым и Казаковым, без описания их внешности и других индивидуальных признаков.

«Хамракулов, не приведя каких-либо индивидуальных и внешних признаков Леготина, на основании которых у него сложилось мнение, что перед ним именно тот человек... заявил, что из предъявляемых ему лиц опознает личность Леготина».

Таким образом, сделал вывод Верховный Суд, «опознание Хамракуловым личности Леготина носит сугубо общий характер, т.е. опознавший не объяснил, по каким приметам или особенностям узнал Леготина»[33].

8. СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ И ПРОВЕРКА ПОКАЗАНИЙ НА МЕСТЕ
(ст. 181, 194; 289 УПК РФ)

Следственный эксперимент — следственное (судебное) действие, состоящее в воспроизведении действий, обстановки, иных обстоятельств определенного события с целью проверки и уточнения имеющих значение для дела данных и (или) получения по нему новых доказательств.

При следственном эксперименте проверяется возможность:

— восприятия каких-либо фактов;

— совершения определенных действий;

— наступления какого-либо события;

А также выявляется:

— последовательность происшедшего события;

— механизм образования следов.

Производство этих перечисленных в законе видов следственного эксперимента наиболее востребовано при расследовании преступлений. В то же время, на наш взгляд, не будет нарушением закона производство и иных видов следственного эксперимента, продиктованных обстоятельствами конкретных уголовных дел и проводимых в соответствии с общими процессуальными требованиями к производству этого следственного действия.

Анализ статьи 181 УПК РФ показывает, что сформулированные в ней цели следственного эксперимента, способы их достижения, большинство процессуальных требований к его производству, практически всецело соответствуют осуществлению проверки показаний на месте (ст. 194 УПК РФ). Как и следственный эксперимент, данное процессуальное действие направлено на проверку и уточнение данных (в этом случае, как, впрочем, и в большинстве видов следственного эксперимента, показаний ранее допрошенных лиц); так же как следственный эксперимент, оно заключается в воспроизведении на месте обстановки и обстоятельств исследуемого события, демонстрации определенных действий.

Хотя статья181 УПК РФ не содержит указания на такую цель следственного эксперимента, как получение новых доказательств (а ст. 194 основную цель проверки показаний на месте формулирует весьма неопределенно как «установление новых обстоятельств, имеющих значение для дела»), нет сомнений, что в ряде случаев при его производстве таковые могут быть получены.

У С. при его задержании по подозрению в совершении квартирной кражи изъяли связку ключей. В результате проведенного следственного эксперимента было установлено, что один из ключей, найденный у С., открывает замок двери квартиры, из которой совершена кража. Этот факт явился косвенным доказательством по делу, так как послужил средством установления интересующих следствие и суд обстоятельств и, в частности, позволил ответить на вопрос о том, как С. удалось проникнуть на место преступления.

«Приведенный пример, — справедливо пишут Р. С. и А. Р. Белкины, из работы которых, посвященной следственному эксперименту, мы его заимствовали, — особенно нагляден потому, что в нем путем следственного эксперимента было установлено доказательственное значение предмета (ключа), т.е. фактически получено новое вещественное доказательство»[34].

Заметим, что законодатель в статье 181 УПК РФ не регламентируется какие-либо тактические требования, приемы и рекомендации по производству следственного эксперимента (как то имело место в статье 183 УПК РСФСР 1960г.). Он оставляет их на усмотрение следователя, который должен их реализовывать с учетом вида производимого следственного действия, его направленности и сложившейся следственной ситуации.

А потому на производство следственного эксперимента и проверки показаний на месте следует экстраполировать соответствующие процессуально-тактические положения, которые содержатся в ранее проанализированных статье 164 УПК РФ («Общие правила производства следственных действий») и в статье 177 УПК РФ («Порядок производства осмотра») — в силу «генетической близости» этих действий к осмотру, в частности, к осмотру места происшествия.

Из этого следует, что:

- следственный эксперимент и проверка показаний на месте производятся в присутствии понятых.

Обратим внимание, что особенности производства следственного эксперимента проводимого с целью проверки особенности субъективного восприятия (как его называют следователи, «на слышимость», «на видимость»), предполагают необходимость привлечения к нему не двух, как в других следственных действиях, а, как минимум, четырех понятых. Двое понятых удостоверяют действия дублера, имитирующего поведение лица при совершении расследуемого события, двое других — их восприятие лицом, чьи показания в этом отношении проверяются.

- следователь имеет право на производство при следственном эксперименте и проверке показаний на месте в необходимых случаях измерений, фотографирования, видео- и киносъемки, составление планов и схем, использование технических средств и способов обнаружения, фиксации и изъятия следов и вещественных доказательств;

- следователь имеет право на привлечение в необходимых случаях к участию в следственном эксперименте подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля (очевидно, что при проверке показаний на месте участие лица, чьи показания проверяются, обязательно) а также специалиста и сотрудников органа дознания. (Поскольку сущность этих процессуальных требований, процессуально-тактических приемов и рекомендаций достаточно подробно рассмотрена нами применительно к осмотру (см. § 4 данной работы), нет необходимости здесь вновь на них останавливаться).

С учетом специфики рассматриваемых следственных действий необходимо особо обратить внимание еще на одно процессуальное требование к их производству, следующее из статьи 164 УПК РФ:при производстве следственного эксперимента и проверки показаний на месте недопустимо создание опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц.

Кроме того, недопустимо проведение следственного эксперимента и проверки показаний на месте, если при этом унижается честь и достоинство участвующих в них лиц. К сожалению, текстуально такое положение применительно к следственному эксперименту и проверке показаний на месте Уголовно-процессуальный кодекс не содержит (как то было в статье 183 УПК РСФСР), но оно всецело вытекает если не из буквы, то из самого духа уголовно-процессуального закона, и представляется аксиоматичным.

Однако, увы, следственной практике известны далеко не единичные случаи пренебрежения этими требованиями, в одних из которых унижались честь и достоинство участвующих в нем лиц и окружающих, в других — подвергались реальной опасности не только здоровье, но и жизнь этих лиц, в третьих, — и то, и другое.

Установленные в статье 194 «Проверка показаний на месте» УПК РФ дополнительные (относительно следственного эксперимента) запреты на какое-либо постороннее вмешательство в ход проверки показаний на месте и наводящие вопросы, а также на одновременную проверку на месте показаний нескольких лиц преследуют цель обеспечить «чистоту» уточнения показаний ранее допрошенных по делу лиц.

При проверке показаний на месте следует учитывать ряд тактико-процессуальных особенностей, с которыми она связана:

1) проверка проводится только в отношении ранее данных показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля. Задачи следственного эксперимента шире. Он проводится для проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела. Такие данные могут быть получены как процессуальным, так и непроцессуальным путем;

2) при проверке показаний на месте обязательно участие лица, чьи показания проверяются. При отказе подозреваемого, обвиняемого от дачи показаний в соответствии со статьей 51 Конституции Российской Федерации, проверка показаний на месте не может быть проведена;

3) целью проверки показаний на месте является установление новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Данное положение закона преследует, представляется, вполне корректную цель: не допустить подмену следственного действия простым «закреплением» ранее данных показаний, ситуации, когда увеличение объема следственной работы (за счет многочисленных дублирующих следственных действии) не приводит к значительному изменению качественной характеристики доказательственной базы обвинения. В ходе проверки показаний на месте выполняется также дополнительная задача: проверка собранных доказательств, их уточнение;

В отдел внутренних дел обратилась Казакова о том, что два дня назад ее муж Казаков на личном микроавтобусе уехал из дома, имея с собой крупную сумму денег для покупки автомашины, и не вернулся. По данному факту было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 ст. 105 УК РФ. Спустя некоторое время, труп Казакова с признаками насильственной смерти был найден в лесу закопанным в землю. В ходе расследования была установлена причастность к убийству Золотарева, который сознался в совершенном преступлении. В ходе проведения проверки показаний на месте происшествия Золотарев не только точно указал место, на котором ранее был обнаружен труп, но и обнаружил оставленный там при осмотре места происшествия «маячок» (условный ориентир, о необходимости использования которого при осмотре места происшествия говорилось нами выше - авт.). Также он показал местонахождение сожженного кузова микроавтобуса, брошенного им после убийства в 10 км от места нахождения трупа.

На последующем после предъявления обвинения допросе Золотарев отказался от ранее данных показаний, заявив, что оговорил себя под психологическим и физическим давлением со стороны работников милиции. Однако доводы о применении незаконных методов расследования были опровергнуты следственной проверкой.

Вина Золотарева в убийстве Казакова объективно подтверждалась его признательными показаниями и их последующей проверкой на месте происшествия. Золотарев точно указал локализацию телесных повреждений, количество ударов, место захоронения трупа и место, где был спрятан микроавтобус, о чем до его показаний следствию не было известно[35].

4) проверка показаний связана с выходом на место, где произошло событие, о котором проверяемое лицо ранее давало показания. При этом в определенных случаях может возникать необходимость в предварительной реконструкции места будущей проверки показаний, если обстановка этого места, находящиеся на нем объекты могут служить своеобразной подсказкой проверяемому лицу.

По уголовному делу об убийстве водителей грузового автотранспорта вначале были задержаны лица, как потом выяснилось не имевшие никакого отношения к этим преступлениям. Однако они признались в соучастии в их совершении, дали «правдивые» показания на допросах в присутствии защитников. При осмотре местности с их участием они правильно указали место убийства одного из водителей в лесном массиве. В последующем они изменили показания, заявив о самооговоре. Свою осведомленность о месте совершения преступления подозреваемые объяснили тем, что определил его по свежим следам раскопок. Действительно, ранее при осмотре места происшествия в грунте производились поиски пули, и почва осталась взрыхленной[36].

В виде исключения возможно проведение проверки показаний на месте в опосредованном виде: по топографической карте, фотографиям, материалам видеозаписи, с использованием компьютерного изображения. Необходимость в опосредованной проверке показаний на месте может возникнуть, когда:

— надо выяснить маршрут следования, включающий в себя большие по протяженности участки местности;

— лицо в силу объективных причин (болезненное состояние, ранение и пр.) не может передвигаться, а промедление с проведением проверки недопустимо в интересах качественного исследования преступления;

— отсутствуют необходимые технические средства, обеспечивающие доступ к объекту (водолазное или спелеологическое снаряжение, вертолет и пр.);

— место труднодоступно;

— выход на место создает угрозу жизни и здоровью участников следственного действия;

— обстановка на месте существенно изменилась (стихийное бедствие, боевые действия, техногенная катастрофа и пр.).

Заметим, что анализируемая статья 194 УПК РФ не запрещает производство проверки показаний на месте происшествия, обстановка которого из тактических соображений умышленно изменена следователем. В этом случае проверяемому лицу в начале следственного действия предлагается воссоздать ее в первоначальном виде, после чего реконструированная обстановка сопоставляется с той, что зафиксирована в протоколе проведенного ранее осмотра[37];

5) при проведении проверки показаний на месте желательно вести видеозапись хода и результатов данного следственного действия. Видеозапись должна быть непрерывной. Не допускается выборочная запись, а также монтаж полученных записей. Перерывы в видеозаписи могут иметь место только по техническим причинам или в связи с необходимостью длительных переездов, переходов, но не для поиска объектов, имеющих значение для дела. Во время перерыва видеозаписи запрещается общение с проверяемым лицом, касающееся проводимого следственного действия[38].

По смыслу комментируемой статьи, обнаруженные в ходе проведения проверки показаний на месте предметы и следы, имеющие отношение к расследуемому уголовному делу, могут быть зафиксированы и изъяты в рамках данного следственного действия. Исключение составляют случаи, когда подозреваемый или обвиняемый показывает место совершения им ранее неизвестного следственным органам преступления. В этой ситуации проверка показаний переходит, по существу, в осмотр места происшествия с участием данного лица.

Наиболее распространенны такие ситуации при расследовании серийных преступлений, когда лицо, подозреваемое или обвиняемое в их совершении, при проверке показаний приводит следователя к местам сокрытия им ранее необнаруженных трупов, их останков и т.п. (как то, например, имело место по печально известному делу «битцевского маньяка» - серийного убийцы Пичушкина).

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусмотрел возможность производства следственного эксперимента и в судебном следствии по уголовным делам (УПК РСФСР 1960 г. об этом судебном действии следственного характера не упоминал).

Согласно статье 288 УПК РФ следственный эксперимент в суде может быть инициирован как сторонами по делу, так и самим судом для проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела, и произведен в любой момент судебного следствия.

Следственный эксперимент в суде производится по тем же правилам, что и на стадии предварительного расследования за некоторыми исключениями:

- при его производстве необходимо обеспечить участие всего состава суда, а при необходимости привлечь свидетелей, эксперта и специалиста, что сопряжено со значительными организационными сложностями. Скорее всего, именно этим обусловлено то, что следственный эксперимент в процессе судебного производства по уголовным делам производится крайне редко;

- ход и результаты эксперимента отражаются в протоколе судебного заседания, который в данном случае в целях полной и достоверной фиксации получаемых результатов, как представляется, должен быть изготовлен в этой части немедленно по завершении эксперимента. Участникам процесса должна быть предоставлена возможность ознакомиться с этой частью протокола, и сделать свои замечания. В качестве вспомогательных средств фиксации могут использоваться планы, схемы, чертежи, применяться видеозапись и фотографирование. Видеозапись по завершении эксперимента воспроизводится участникам процесса, о чем делается отметка в протоколе судебного заседания.

Судебный эксперимент проводится для тех же целей, что и следственный эксперимент, в том числе и для получения новых доказательств по делам частного обвинения, по которым не проводилось предварительное расследование.

По делу Ю., нанесшей легкие телесные повреждения Б., свидетельница З. на судебном следствии показала, что находясь у себя в комнате за закрытой балконной дверью, она услышала во дворе «страшный крик». Она вышла на балкон. Было уже темно и различить лицо кричавшего она не могла, но по голосу опознала Б., кричавшего на Ю., наносившего ей оскорбления. У судьи возникли сомнения в правдивости показаний З. В ходе судебного эксперимента суд установил, что из комнаты З. при закрытой балконной двери крик со двора не слышен, разобрать слова, произносимые во дворе с балкона невозможно. Одновременно с этим было установлено, что происходившее во дворе можно было видеть и слышать из квартир Д. и Т.[39].

9. СУДЕБНАЯ ЭКСПЕРТИЗА
(ст. 195 — 207; 282 — 283 УПК РФ)

Уголовно-процессуальный закон опосредует две процессуальные формы вовлечения специальных познаний в судопроизводство в качестве самостоятельных источников формирования судебных доказательств — заключение эксперта и специалиста. Заметим, под специальными знаниями понимаются знания (и владения методиками их применения), которыми обладает лицо в результате получения соответствующего специального образования и (или) опыта практической деятельности по соответствующей специальности.

Заключение эксперта — представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по поставленным на его разрешение вопросам. Заключение специалиста — представленное в письменном виде его суждение по поставленным вопросам (ст. 80 УПК РФ).

Иными словами, если для разрешения возникших перед следователем вопросов необходимо исследование объектов с использованием для того специальных знаний, следует назначать судебную экспертизу. Когда же проведения исследования как такового не требуется, то специальные знания могут быть получены в уголовном процессе в форме заключения специалиста (его обоснованного суждения, по возникшим у следователя вопросам).

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 сентября 1975 г. № 5 «О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел» эксперту могут быть поставлены вопросы, входящие в компетенцию специалиста; постановка перед специалистом вопросов, относящихся к компетенции эксперта, недопустима, его мнение не может быть приравнено к заключению эксперта.

Право назначения судебной экспертизы уголовно-процессуальным законом предоставлено следователю и суду; им не наделены участвующие в уголовном судопроизводстве адвокаты (защитники, представители). А потому именно адвокаты, чаще всего, прибегают к истребованию заключения специалиста по интересующим их вопросам. Следователи, как правило, специальные знания опосредуют путем назначения судебных экспертиз и дальнейшего использования в доказывании их результатов. Исходя из этого,назначение судебной экспертизы можно определить как следственное действие, состоящее в поручении следователем (выражаемом в форме постановления) специалистам произвести в пределах своей компетенции исследование предоставленных им объектов и на этой основе дать ответы на сформулированные следователем вопросы с целью использования полученных результатов в доказывании по уголовному делу.

Обратим внимание на то, что, если уголовно-процессуальный закон достаточно жестко регламентирует требования к постановлению следователя о назначении экспертизы (ст. 195 УПК РФ), то порядок истребования им (так же как и адвокатом) заключения специалиста в Уголовно-процессуальном кодексе не установлен. Как представляется, такое поручение должно оформляться в форме запроса (отношения), адресованного конкретному специалисту или руководителю организации, располагающей требуемыми специалистами.

В силу особой значимости для уголовного дела обстоятельств, перечисленных в статье 196 УПК РФ (Обязательное назначение судебной экспертизы), законодатель в императивной форме закрепил обязательность назначения для их установления судебной экспертизы (тем самым, презюмировав, что данные обстоятельства без привлечения специальных познаний объективно установлены быть не могут).

Вместе с тем указанная статья не предусматривает сроков проведения такого рода экспертиз. Нет указания и на необходимость их незамедлительного проведения в случаях, когда обнаруживаются основания к ним. В связи с этим, на практике возникают весьма неоднозначные ситуации.

Европейский Суд по правам человека, рассматривая дело «Михеев против Российской Федерации», установил, что заключение судебно-медицинской экспертизы было получено по прошествии пяти недель после предполагаемых пыток и она не выявила у него никаких повреждений, кроме тех, что были вызваны падением из окна (напомним, что Михеев, с его слов, выбросился из окна в здании РОВД, не выдержав пыток со стороны работников милиции). Наконец, психиатрическая экспертиза состояния заявителя была проведена только в 2001 году (инцидент с Михеевым произошел в сентябре 1998 г.), несмотря на тот факт, что его психическое состояние прокуратура выдвигала в качестве главного объяснения попытки совершения самоубийства и основания для прекращения уголовного дела[40].

Во всех остальных случаях, не указанных в статье 196 УПК РФ, назначение судебной экспертизы является не обязанностью, а правом следователя (суда). Но, тем не менее, следователь (суд) не может одновременно с выполнением своей процессуальной функции исполнять другие функции, в том числе, разумеется, и функции специалиста (эксперта). А потому любой вопрос, требующий для своего разрешения специальных познаний, обусловливает необходимость назначения соответствующей судебной экспертизы (привлечения специалиста).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: