Минимум в девятнадцати из двадцати пяти стран

(количество стран указано в скобках)

*25 стран включали Австралию, Англию, Боливию, Бразилию, Венесуэлу, Германию, Голландию, Израиль, Индию, Ирландию, Италию, Канаду, Малайзию, Нигерию, Новую Зеландию, Норвегию, Пакистан, Перу, США, Тринидад, Финляндию, Фран­цию, Шотландию, ЮАР и Японию. Источник: J. E. Williams & D. L. Best, Measuring Stereotypes: A MuUination Study. Copyright 1990 by Sage Publications, lac.

ной Африке и Малайзии они были скорее благоприятными. В Ита­лии, Перу и Шотландии придерживались довольно положительных стереотипов, связанных с женщинами, а в Южной Африке, Ниге­рии, Японии и Малайзии они были отрицательными. Из двадцати пяти стран явного различия в предпочтительности мужских и женс­ких стереотипов не было отмечено только в Финляндии и на Три­нидаде. Из оставшихся двадцати трех стран в одинадцати мужские стереотипы были до какой-то степени более предпочтительными и в двенадцати предпочтение отдавалось женским стереотипам. (Вни­мание/ Необходимо помнить, что предпочтительность оценивалась американскими студентами, тогда как в реальности предпочти­тельность может зависеть от культуры, т. е. одна и та же черта мо­жет восприниматься как отрицательная в одной культуре и как по­ложительная в другой.)

Пытаясь объяснить существующие между странами различия в предпочтении тендерных стереотипов, Вильяме и Бест (1990 а) об­ратились к показателям экономического и социального развития, а также к основным вероисповеданиям. Единственным значимым фактором оказалась религия. Женские стереотипы были более бла­гоприятными в тех странах, чьи традиции включают поклонение божествам и святым женского пола и где женщинам позволено уча­ствовать в религиозных церемониях. Например, в католических странах стереотипы, связанные с женщинами, были в целом более положительными, чем в протестантских (в католицизме есть и культ Девы Марии, и монахини). В Пакистане женские стереотипы го­раздо более негативны, чем в Индии. В исламской теологии Па­кистана все значимые религиозные фигуры — мужчины и отправ­ление религиозных обрядов осуществляется только мужчинами. Напротив, индийцы — последователи индуизма, которых исследо­вали Вильяме и Бест, следуют религиозной традиции, которая включает поклонение божествам женского пола. И мужчины и женщины служат в индуистских храмах и несут ответственность за выполнение религиозных обрядов.

Вильяме и Бест (Williams & Best, 1990 а) признали, что полу­ченные ими данные о том, насколько близки по степени предпоч­тительности женские и мужские стереотипы, являются неожи­данными в свете распространенного мнения, что мужские черты социально более привлекательны. Они предположили, что боль­шая привлекательность мужских стереотипов имеет место не столько в силу их «положительности», сколько в результате ассоциируемых

с ними силы и активности. Чтобы проверить эту гипотезу, они попросили одну группу, состоящую из 100 американских студен­тов, оценить 300 прилагательных по пятибалльной шкале «силь­ный/слабый», а другую группу из 100 студентов — оценить те же прилагательные по пятибалльной шкале «активный/пассивный». Затем по каждой стране были рассчитаны средние баллы активнос­ти для женских стереотипов, активности для мужских стереотипов, силы для женских стереотипов и, наконец, силы для мужских сте­реотипов. Результаты? Во всех странах женские стереотипы оцени­вались как более пассивные и слабые по сравнению с мужскими.

Ранее в этой книге отмечалось, что мужественность обычно свя­зывается с состязательностью, автономностью, стремлением об­ладать контролем, в то время как женственность ассоциируется с межличностным взаимодействием, общительностью, а также с осознанием и активным выражением собственных чувств (Ickes & Barnes, 1978). Такие исследователи, как Бакан (Bakan, 1966), раз­делили эти понятия на две большие категории: действие и взаимо­действие, первая из которых ассоциируется с мужским началом, а вторая — с женским. Вильяме и Бест (Williams & Best, 1990 а) об­наружили, что параметры действия чаще ассоциируются с мужски­ми стереотипами, а параметры взаимодействия — с женскими.

Несмотря на то что Вильяме и Бест (Williams & Best, 1990 а) ус­тановили существование разницы в степени расхождения между мужскими и женскими стереотипами в разных странах, а также не­которые отличия в содержании самих стереотипов, общий характер полученных ими результатов указывал на удивительное панкуль-турное сходство тендерных стереотипов. Является ли это панкуль-турное сходство свидетельством фундаментального биологического различия между мужчинами и женщинами? Вильяме и Бест так не думали. Они предположили, что тендерные стереотипы возникли в древности и происходят от такого разделения труда, при котором женщины отвечают в основном за домашний труд, а мужчины ра­ботают за пределами дома. Они утверждали, что поскольку подоб­ное разделение труда сегодня еще имеет место, то продолжают су­ществовать и мужские стереотипы действия, и женские стереотипы взаимодействия. Вильяме и Бест предсказывают, что, по мере того как эти роли меняются^ гендерные стереотипы также должны по­меняться. В подтверждение этого они обнаружили, что в странах, где экономика развивается и все больше женщин работают за пре­делами дома, гендерно-ролевая идеология (убеждения относитель-

но того, какие роли являются правильными для мужчин и для жен­щин) стала более либеральной (Williams & Best, 1990 b). Сегинер и его коллеги (Seginer et al., 1990) также обнаружили различия в ген-дерно-ролевой идеологии между израильскими евреями и арабами, отражающие гендерно-ролевые различия в двух культурах.

ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯГЕНДЕРНАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ

Вильяме и Бест (Williams & Best, 1990 а), Хоффман и Херст (Hoffman & Hurst, 1990), Игли (Eagly, 1987) утверждают, что ген­дерные стереотипы возникают на основе тендерных ролей. Устано­вившиеся стереотипы выступают как нормы для женщин и мужчин и являются моделями для гендерно-ролевой социализации (Eagly, 1987; Williams & Best, 1990 a). Условия, порождающие тендерную социализацию в США, не являются уникальными. Существует панкультурная тенденция обучать и обучаться поведению, соответ­ствующему тендеру, хотя в зависимости от культуры есть некото­рые различия в том, чему именно учат. К сожалению, по этой теме нет высококачественных исследований, а те, что опубликова­ны, основываются на наблюдениях, сделанных антропологами еще в 50-70-е гг. Их данные часто были очень субъективными, и более того, во многих культурах социальные нормы, связанные с генде-ром, претерпели изменения, а значит, эти исследования не могут точно отражать современное социальное положение.

На протяжении всей книги обсуждалось то, как дети в США усваивают гендерные роли, и то, какая динамика стоит за конфор­мностью по отношению к этим ролям и их усвоением. Нет причин предполагать, что эти процессы не являются кросс-культурными. Так, например, мозг каждого человека осуществляет категориза­цию на основе наиболее ярких черт окружающей среды. Категори­зация на основе тендера может иметь место в любой культуре, так как в любой культуре мужчины и женщины выглядят по-разному и играют разные роли. Любая культура поощряет разделение на ос­нове тендера. Монро и его коллеги (Munroe et al., 1984) обнару­жили, что дети из Белиза, Кении, Непала демонстрируют те же паттерны когнитивного тендерного развития, что и дети из Соеди­ненных Штатов. Во всем мире люди полагаются друг на друга для удовлетворения физических и социальных потребностей, а также для того, чтобы получать информацию, необходимую для понима­ния социума. А значит, неудивительно, что как только дети пони-

мают важность тендера в их культуре, то соответственно моделиру­ют свое поведение. Например, Вайтинг и Эдвардз (Whiting & Edwards, 1988) отметили, что кросс-культурное отношение к ген-дерной идентичности и надлежащему поло-ролевому поведению объясняет кросс-культурную тенденцию, в соответствии с которой дети стремятся к общению со сверстниками своего пола. Вайтинг и Эдвардз (Whiting & Edwards, 1988) обнаружили, что в шести куль­турах, которые они изучали, матери давали мальчикам и девочкам разные поручения. Во многих культурах существуют церемонии инициации детей и подростков, которые еще больше подчеркива­ют значение тендера. Тендер имеет значение для общества незави­симо от того, что это за общество и где оно находится, а следова­тельно, тендер важен для каждого человека.

Общества еще больше увеличивают значимость тендера, направ­ляя поведение ребенка к соответствующим полу занятиям и под­крепляя соответствующее гендеру поведение. Так, Рогофф (Rogoff, 1981) обнаружил, что в Гватемале старшие ребята дразнили пяти-шестилетних детей, если они не соответствовали тендерной роли, и вследствие этого те выбирали более типичные для своего пола занятия. В 1994 г. Кейт О'Нил и я задавали жителям Аргентины, Перу, Эквадора, Сальвадора, Мексики, Южной Африки и Паки­стана вопрос: «Что происходит в вашей стране, если ребенок не делает того, что ожидается от его пола?» Все респонденты ответи­ли, что таких детей наказывают, а именно дразнят, высмеивают, укоряют, иногда применяют и физическое наказание. Все респон­денты смогли назвать унизительные клички, которыми называют детей, не соответствующих тендерной роли.

Помните, что цель поло-ролевой социализации — обучить наших детей тому, что является социально приемлемым для их пола, и подготовить их к взрослым ролям. Можно предположить, что поло-ролевая социализация в разных культурах является схожей до той же степени, до какой схоже разделение труда по половому признаку. В одном раннем исследовании, включавшем изучение ПО культур (Barry et al., 1957), было обнаружено явное панкультурное сходство в дифференцированной социализации мальчиков и девочек. В ча­стности, Барри обнаружил, что для девочек акцент делался на по­слушании и ответственности, а для мальчиков — на стремлении к достижениям и опоре на собственные силы.

При пересмотре Вэлчем и Пейджем (Welch & Page) в 1981г. данных, полученных Барри, было проведено сравнение паттернов

тендерной социализации в африканских странах и странах других континентов, представленных а выборке. Они обнаружили, что африканские общества в этом аспекте подобны неафриканским (хотя африканские мальчики испытывали большее нормативное давление по сравнению с представителями других культур). В ходе анализа данных, полученных Барри, Лоу (Low, 1989) обнаружила, что в девочках чаще поощряли трудолюбие, ответственность и по­слушание по сравнению с мальчиками, в которых поддерживали агрессивность, желание полагаться на свои силы, стремление со­ревноваться и стойкость. И все же Лоу (1989) отмечала наличие значительных культурных различий в степени выраженности этого явления. Проведенный ею анализ указал на то, что в полигамных обществах мужчин поощряли быть более ориентированными на до­стижение (успех дает возможность иметь большее количество жен и детей). Кроме того, в обществах, где женщины менее зависимы экономически, соответственно, менее выражена тенденция воспи­тывать девочек в покорности и послушании мужчинам.

С целью исследовать кросс-культурную роль тендера в социали­зации Вайтинг и Эдвардз (Whiting & Edwards, 1988) изучили ант­ропологические данные по Кении, Либерии, Индии, Мексике, Филиппинам, Окинаве, Гватемале, Перу и двум маленьким сооб­ществам в Соединенных Штатах (данные собирались разными ис­следователями с 1954 по 1975 г.). Вайтинг и Эдвардз предполо­жили, что основной путь гендерной социализации — помещение мальчиков и девочек в разное окружение, где они взаимодействуют с разными категориями людей и, следовательно, усваивают раз­ные вещи. Во всех изучавшихся культурах мальчики имели более свободный доступ к жизни общества, чем девочки, им чаще давали поручения, позволяющие удаляться от дома, они больше играли и у них было больше свободного времени. Девочки чаше, чем маль­чики, находились со своими матерями, а мальчики чаще, чем де­вочки, общались с отцами. Это гендерное различие было наименее выражено на Филиппинах и на Окинаве. Здесь и отношения между мужьями и женами были наиболее равноправными. Разница оказа­лась самой заметной в двух сообществах, где на тендерном разли­чии акцент делался с раннего детства (в Мексике и в Индии). Ис­следователи также отметили раннее разделение труда по половому признаку. Родители давали детям разные поручения в зависимости от пола, и девочки, как правило, выполняли больше работы, чем

мальчики. Вайтинг и Эдвардз предположили, что это явление име­ло место потому, что отцы работали вне дома, а та работа, которая оставалась дома, считалась женской. Следовательно, пишут они, матери обычно просили девочек помочь им. В большинстве куль­тур, исследованных Вайтингом и Эдвардзом (1988), девочки рань­ше начинали подвергаться социальному давлению. Кериг и его коллеги (KerigetaL, 1993) отмечали, что в России практически не существует таких работ по дому, которые считались бы приемлемы­ми для мальчиков.

Примечание редактора

В своем кратком обзоре автор, к сожалению, не отметила один из интереснейших случаев гендерного стереотипизирования, впро­чем, может быть из-за того, что этот факт противоречит ее теоретическим воззрениям.

Франко-канадский ученый Саладин Д'Англюр, исследуя эски-мосов-иннуитов, живущих в центральной арктической Канаде, установил, что до 20% детей воспитывается своими родителя­ми в духе противоположного пола, то есть мальчиков воспиты­вают как девочек, и наоборот.

Таким образом, к «третьему полу», как назвал это явление Д'Англюр, принадлежит едва ли не каждый пятый иннуит. Не в столь, правда, широких масштабах такое кросс-гендерное вос­питание распространено и среди эскимосов Гренландии. Люди «третьего пола» никак не ограничены в своих социальных пра­вах, в том числе и во вступлении в брак. Просто женщина, воспитанная как мальчик, успешно помогает своему мужу на охоте, оставив детей на попечение родственников, а мужчина, получивший в детстве женские навыки, может хорошо выпол­нять обязанности по дому, например ухаживать за престарелы­ми родителями. Сами эскимосы чаще всего описывают причину такого воспитания желанием духа умершего предка, чтобы ре­бенок был назван в его честь, вне зависимости от биологического пола младенца, или несоответствием пола ребенка чаяниям ро­дителей. В любом случае, одобная практика оказывается очень полезна для выживания социума в условиях крайне сурового арк­тического климата и низкой плотности населения.

См.: Saladin D'Anglure В. «Du foetus an chaman la construction d'un "troisieme sexe" inuite» in: <tEtudes/'Inuit/Studies», 1986, 10 (1—2), p. 25—113, а также: Birgitte Sonne «Escimoes' Mythology» : in Larrington C. (Ed.) «The woman's companion to mythology», 1992.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: