Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 10. Запрещенный поцелуй 8 глава





— Шерлок! — воскликнул Джон с удивлением и негодованием. Тот резко оборвал себя.

— Прошу прощения, — не глядя вокруг, он потащил Джона за руку к центру событий.

— Все равно я говорила не об этом! — закричала Салли им вслед.

В следующий раз она подобралась к ним, когда Шерлок занимался трупом, скороговоркой выпаливая вопросы один за другим.

— Значит, между вами теперь кое-что есть? — спросила Салли. Шерлок ее проигнорировал, а Джон ограничился кривой полуулыбкой. — Нет, ну вы понимаете, о чем я, — настаивала она. — У вас роман, да? Вы пара?

Суетившиеся вокруг полицейские внезапно будто примерзли к месту; Шерлок поднял голову.

— Джон, это по твоей части, — махнул рукой он.

«По моей части?» — поразился про себя Джон. Что же, Шерлок предоставляет ему решать, признавать ли их связь открыто?

— Думаю, это не ваше дело, — сказал он Салли, и толпа вокруг разочарованно загудела.

— Заткнитесь все! — потребовал Шерлок. — Ваши догадки мешают мне думать.

Наградив Джона сочувственной улыбкой, Салли понизила голос:

— Что, он вас бросил? А я предупреждала.

Шерлок выпрямился и огляделся по сторонам.



— Ну? — спросил он в пространство. — Информация? Данные? Ответы на вопросы?

Никто не произнес не звука. Джон увидел, что все взгляды устремлены на них двоих, и покраснел.

— Ради всего святого, да вы просто одержимые! — пожаловался Шерлок. Сделав два шага вперед, он обхватил Джона за шею, притянул к себе и крепко поцеловал. — Теперь, я надеюсь, мы можем заняться делом?

* * *

Вечером того же дня отягощенный пакетами из магазина Джон с ворчанием поднимался по лестнице. Если уж так необходимо, чтобы за ним по пятам всюду таскался отряд громил, они, по крайней мере, могли бы помочь ему с чертовыми покупками, думал он. Все еще бурча себе под нос, он свалил пакеты на кухонный стол и поплелся обратно в гостиную.

Шерлок сидел в своем кресле, обложившись бумагами. Его глаза были закрыты, голова откинулась назад; очевидно, он был погружен в глубокое раздумье, но стоило Джону войти в комнату, как к нему тут же повелительно протянулась длинная рука. Вздохнув, тот приблизился, наклонился, чтобы взглянуть на документы, — и Шерлок запустил пальцы в его волосы, притягивая его к себе для поцелуя.



Он оказался куда более страстным, чем их обычные поцелуи последних дней: язык Шерлока путешествовал по его губам, щекотал чувствительные уголки рта, и Джон почувствовал, что начинает возбуждаться. Он присел на подлокотник кресла, обеими руками взял Шерлока за подбородок, провел ладонями вниз по сторонам красиво запрокинутой стройной белой шеи. Именно на нее первым делом упал его взгляд, когда он вошел в комнату.

Джон поднял правую руку, и его пальцы запутались в волосах Шерлока. Поцелуй становился глубже; Шерлок застонал и раскрыл рот, послушно и мягко позволяя Джону вторгнуться в него, на долгие минуты отдавая ему власть над этим поцелуем и подчиняясь движениям пальцев, гладивших его шею.

От такой необычной покорности сердце Джона забилось чаще. Не обращая внимания на слабый протестующий звук, он поднял голову, сжал пальцы в волосах Шерлока, удерживая его на месте, и начал целовать его напряженно вытянутую шею. Его взгляд упал вниз, и он положил свободную руку на грудь Шерлока, легко царапнув ногтем хорошо различимый сквозь тонкую ткань сосок.

Шерлок задрожал под ним. О боже, это и вправду его чувствительное место... Джон еще раз потер, ущипнул, и внезапно перед его внутренним взглядом встала картина Шерлока с пирсингом — маленьким колечком, которое будет видно сквозь облегающую рубашку, но играть с которым будет позволено лишь Джону.

От этого видения кровоток в его организме немедленно переменил направление, и ему пришлось поднять голову, чтобы отдышаться. Но очень скоро он снова склонился над Шерлоком, до боли впился губами в ямку у основания ключиц, крепче сжал и повернул пальцы... Содрогнувшись, Шерлок выдохнул имя Джона, напрягся всем телом — и бумаги начали соскальзывать с его коленей. Бессознательно он подхватил их и замер.



— Джон, — сказал он. Смысл был понятен без объяснений.

Джон положил неподвижную ладонь ему на грудь, разжал пальцы второй руки, так что он смог поднять голову.

— Прости, мне надо закончить...

Джон сел прямо, глубоко дыша.

— Мне тоже, — уныло сказал он. — Но я подожду. Рано или поздно тебе придется избавиться от этого напряжения.

Уже углубляясь обратно в бумаги, Шерлок лишь мельком улыбнулся на это, но когда Джон начал вставать, схватил его за руку.

— Я действительно... — начал он и неловко кашлянул. — Я действительно люблю тебя. Но такая уж у меня натура, — он не поднимал глаз.

— Я знаю, — с этими словами Джон оставил его и медленно поплелся к столу, на котором тоже были разбросаны бумаги. Возможно, стоило сказать что-нибудь более ободряющее, подумал он, бесцельно перебирая страницы. В конце концов, он и сам знал: для Шерлока дело всегда будет на первом месте. Но мощнейшая эрекция рациональному мышлению никак не способствовала.

Мало-помалу придя в себя, Джон смог сосредоточиться и обнаружил, что держит в руках лист с заголовком «Благотворительность», под которым значатся около дюжины имен и названий домов. Пробегая список глазами, он начал хмуриться.

— Проблема? — Шерлок наконец взглянул на него, и Джон покачал головой.

— Нет, вовсе нет. Просто удивляюсь, сколько добрых дел они совершают, тратя такие деньги на недвижимость, — он изучил список еще раз. — Усадьба Хайгейт, Рейхенбахский дом, поместье Морнингтон... Целое чертово поместье, подумать только, — с отвращением повторил он. — Каждое из этих названий звучит достаточно пышно, чтобы послужить ширмой для Мориарти.

Внезапно Шерлок зашуршал кипой бумаг у себя на коленях.

— Завещание миссис Харбрук, пожертвования на благотворительность! — с торжеством объявил он и перебросил еще несколько страниц. — А также первой миссис Харбрук... Другие имена, но та же схема. Ключ в благотворительности, Джон, я уверен. Вот как ему платили за его услуги. О, он гений! — Шерлок порывисто вскочил, не замечая уязвленного выражения на лице Джона.

— Эти дома разбросаны по всей стране, очень неудобно, — размышлял он вслух. — Хотя мы можем начать с самых вероятных претендентов — одного из тех, что упомянул ты, и пары других.

Джон скрестил руки на груди и оперся о стол, со знакомым муторным ощущением глядя, как Шерлок носится взад-вперед по комнате и размахивает руками, развивая свою теорию.

— Никого не смущает, когда человек жертвует на благотворительность после смерти близких или оставляет деньги по собственному завещанию: наоборот, это придает подделке достоверности. А компании, должно быть, даже претендуют на налоговые вычеты с этих сумм... Блестяще! — он развернулся на месте, сияющий, но откровенно разочарованный отсутствием похвал.

— Блестяще, — холодно откликнулся Джон.

Улыбка Шерлока увяла, в глазах проступила неуверенность.

— Джон?

Тот смотрел на него с каменным лицом.

— Скажи мне, Шерлок, — начал он угрюмо. — Скажи честно. Если бы можно было повернуть выключатель, чтобы Мориарти исчез, ты сделал бы это?

По лицу Шерлока было видно, что смена темы дается ему с трудом. Джон продолжал напирать:

— Величайший противник изо всех, что были у тебя. Без сомнения, единственный, чей интеллект ты считаешь равным своему, — Джон припомнил кое-что из тех слов, которые так больно ранили его раньше, и процитировал: — Изысканный. Нестандартный. Знающий, что такое скука.

Шерлок качнулся было к нему, но у Джона был такой замкнутый, неприступный вид, что он запнулся на полушаге.

— Иногда я не понимаю, как ты можешь выносить мое общество, — продолжал Джон. Он знал, что говорит несправедливые вещи, но это лишь усиливало его злость. — Обычный, скучный, бесхитростный Джон Ватсон. Куда мне до него! Мне никогда не стать таким же «восхитительно интересным», как твой чертов Мориарти.

У Шерлока был такой вид, как будто его любимая подушка внезапно отрастила зубы и укусила его за задницу. Да, именно задницу, бунтарски подумал Джон. Хочу и говорю.

— Задница, — сказал он вслух. Убедительности его доводам это не добавило, но по крайней мере он почувствовал себя немного легче.

Шерлок до неправдоподобности высоко задрал брови, а потом сдвинул их в раздумье.

— Ты надеялся, что мы с ним будем счастливы вместе, — сказал он, припоминая их спор после убийства пожилой женщины[11]. — Почему я тогда не понял, что ты ревнуешь? — он недоуменно покачал головой. — Как я мог не увидеть этого?

— Тебе было не до того, — с обидой ответил Джон. В конце концов, почему именно он всегда должен вести себя разумно? Сначала его доводят до ручки, потом спокойно отвергают, и он действительно ревнует — безумно ревнует к чарам Мориарти. Слова, вырвавшиеся у него во время того давнего спора, были продиктованы почти что отчаянием: он никогда не был ближе к расставанию с Шерлоком, чем в ту минуту.

Шерлок был одержим Мориарти до такой степени, что забывал обо всех остальных. Это было похоже на обольщение — Мориарти завлекал его, уводя прочь не только от Джона, но и от всего человеческого, что было в нем. И в каком-то смысле он преуспел: Шерлок соблазнился.

— Ты выбрал его, — теперь голос Джона был тихим. — Ты избавился от меня, чтобы иметь возможность встретиться с ним. Ты предпочел его мне.

Шерлок соединил кончики пальцев и задумчиво посмотрел на Джона поверх них.

— Почему ты никогда не рассказывал мне, что Мориарти сказал в бассейне? — спросил он.

Резкая перемена темы сбила Джона с толку.

— Что, прости? — переспросил он. — Тебе же читали мои показания, а больше мы никогда об этом не разговаривали.

Взглянув на Шерлока, он догадался:

— Значит... Ты хочешь сказать, что теперь вспомнил? Вспомнил те полчаса?

Шерлок кивнул и отвернулся, рассеянно уставившись в окно.

— Забавно. Никто не понял, насколько они важны, даже я сам, — он пожал плечами. — Всего тридцать минут, половина из которых ушла на дорогу, а вторая прошла при свидетелях. Это даже амнезией не посчитали, сказали, что совершенно нормально не помнить событий, предшествовавших ранению в голову... «Неважно», — вот что они сказали.

Он снова перевел взгляд на Джона. Казалось, он не находит нужных слов.

— До того момента я был вполне доволен ситуацией... Я имею в виду, нашими отношениями, — наконец продолжил он. — Я знал, что ты мне необходим, нам хорошо работалось вместе, да и в целом мы подходили друг другу, — Шерлок опустил взгляд. Разговоры об эмоциях всегда давались ему нелегко. — В квартире всегда было теплее, когда в ней был ты, даже когда ты ругался на мои эксперименты или пилил меня, требуя, чтобы я поел. Меня это не задевало, потому что мне было приятно твое внимание.

Такая откровенность застала Джона врасплох. Насколько он помнил, Шерлок почти никогда не обращал всю мощь своего блистательного интеллекта на анализ собственных поступков и поиск их причин.

— Конечно, были моменты... — с улыбкой Шерлок поднял глаза, и им обоим одновременно пришло в голову слово «коридор». — Но я никогда не понимал полностью, что они означают, и не уделял им большого внимания, — он дернул уголком рта и добавил: — Это было моей ошибкой. Потому что когда ты распахнул куртку и я увидел взрывчатку, со мной произошло что-то непонятное. Словно действовала только моя оболочка, а под ней все кружилось и переворачивалось вверх дном. Я ничего не понимал, пока Мориарти не сказал...

Наступившую тишину заполнил пораженный голос Джона:

— Он сказал, что выжжет твое сердце.

— Именно так, — подтвердил Шерлок. — В этот момент мы посмотрели друг на друга, и я понял, что ты и есть оно. Мое сердце, — он помолчал и добавил, словно не мог оставить такое неоднозначное высказывание без пояснения: — В метафорическом смысле, конечно.

— Само собой, — согласился Джон, и Шерлок покосился на него с подозрением.

— Не смейся над социопатом, Джон, — предупредил он.

Тот поднял руки, защищаясь от обвинения.

— Даже и не думал! — улыбку он надежно удерживал внутри.

— Когда я вышел из комы, — продолжал Шерлок, — я не помнил ничего из произошедшего после того, как я поехал в бассейн. Я не помнил, что именно понял там и понял ли что-нибудь вообще, но ощущение связи, близости между нами никуда не делось. И эти чувства возникли снова, как я и сказал в тот вечер, когда поцеловал тебя, — Шерлок взглянул на Джона, наблюдая за его реакцией. — И они росли до тех пор, пока я не осознал их снова.

От таких откровений у Джона кружилась голова. Злость была забыта; вместо этого он пытался представить себе, что случилось бы, не окажись Шерлок ранен в бассейне. Подчинился бы Шерлок своим чувствам? Присмотрелся бы к Джону внимательнее, увидел бы, что эти чувства взаимны? Пришли бы они к тому же итогу другим путем? Возможно, это действительно было неизбежно.

Джон попытался снова сосредоточиться на разговоре.

— И твое зрение?.. — напомнил он.

— Вернулось вместе с памятью, — закончил фразу Шерлок. — Мой постоянный кошмар про бассейн...

— Тот сон, в котором нас обоих застрелили?

— Не совсем. Я так думал, но в последний раз понял, что мое подсознание постоянно пыталось подсказать мне одно и то же — что выстрел был только один.

— Да, именно это ты и говорил, — вставил Джон. — Когда ты упрямился и ночевал на диване, во сне ты твердил о том, что выстрел был один. Это поразило меня, потому что мне самому снились кошмары про два выстрела, — Шерлок глянул на него с недоумением, и Джон пояснил: — Про то, как тебя ранили. Ты выстрелил в бомбу, а снайпер в тебя, — было два выстрела, хотя должен был быть лишь один, — от воспоминания его передернуло.

Шерлок понимающе кивнул и придвинулся ближе, на расстояние вытянутой руки.

— В моем сне, — он коснулся пальцем лба Джона, — выстрелили в тебя, а ранен был я.

— Разве тебя не ранили в грудь? — растерянно спросил Джон.

Шерлок покачал головой.

— Это было только предположение. Даже во сне мой мозг мог бы работать лучше, — похоже, он был зол на себя за первоначальное толкование сна. — Выстрел, убивший тебя, одновременно уничтожил и меня. Мое сердце, — добавил он.

Его взгляд метался по лицу Джона, открытый и беззащитный, как никогда раньше.

— Ты на самом деле часть меня, Джон. У нас одно сердце на двоих.

Шерлок на мгновение закрыл глаза, а когда открыл снова, в них горел огонь. Он схватил Джона за плечи.

— Так что не спрашивай меня, хочу ли я, чтобы он исчез, — жестко сказал он. — Потому что он похитил тебя и угрожал твоей жизни, и пока он жив, ты никогда не будешь в безопасности. Поэтому если ты дашь мне этот выключатель, я поверну его, или если это будет кнопка, я нажму ее. А если он сейчас войдет в эту комнату, я схвачу его за горло и буду душить, пока его глаза не нальются кровью и он не покинет этот мир. Потому что ты мой, и я до конца моих дней никому не позволю разлучить нас с тобой. Понимаешь?

Джон не знал, что сказать. Часть его стремилась обнять Шерлока, сказать, что он любит его и будет любить всегда, но за сегодняшний день Шерлок пережил уже чересчур много эмоций, и новое проявление чувств вызвало бы у него только неловкость. Он глубоко вздохнул и кивнул:

— Понял тебя.

Это был правильный подход. Шерлок улыбнулся с благодарностью и немного расслабился.

— Итак, нас ждет автомобильное путешествие? — Джон кивнул на лежавший на столе список пожертвований.

— На самом деле, железнодорожное, — ответил Шерлок немного севшим после недавней вспышки голосом, но почти сразу же добавил обычным тоном: — Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я научился водить по пути. Судя по тому, каким идиотам выдают права в наши дни, это должно быть несложно.

При мысли о том, как он пытается научить Шерлока водить[12], Джон стиснул зубы и торопливо ответил:

— Нет-нет, поедем на поезде.

Шерлок сделал задумчивое лицо.

— Поездка займет несколько дней, так что у нас будет время изучить еще один очень важный вопрос.

Джон вопросительно посмотрел на него.

— Какой же?

— Веснушки.

Глава 18. Узнать все

Шерлок откинулся на спинку кресла Джона. Он казался погрузившимся в размышления, но на самом деле просто смотрел, как Джон за столом стучит по клавиатуре своего ноутбука, занимаясь приготовлениями к поездке: проверяет расписание поездов, бронирует билеты и гостиничные номера... Шерлок находил все эти бытовые мелочи крайне нудными, но вот почему-то наблюдать за Джоном ему было не скучно.

Возможно, после всего, что он только что наговорил, пришло время немного сместить приоритеты, подумал он.

С того самого дня, когда Шерлок впервые осознал, что его гениальность лучше всего проявляет себя в раскрытии преступлений, работа всегда оставалась для него на первом месте. Она была важнее, чем еда, сон, социальные нормы, — важнее всего на свете.

Но это было до Джона.

Несколько дней назад, когда он проснулся и обнаружил, что зрение вернулось, первым, что он увидел, было лицо человека, спавшего с ним рядом. Без сомнения, Джон подумал, что он немедленно выскочил из постели и понесся к документам, но все было не так.

Шерлок пролежал в постели еще почти час, глядя на Джона и споря с самим собой. Он чувствовал себя словно разорванным надвое. Логическая, рациональная часть его сознания, которая раньше управляла всем в его жизни, требовала, чтобы он встал и немедленно нашел практическое применение вновь обретенному зрению.

Вместе с тем впервые на своей памяти он чувствовал не менее сильное желание сделать совершенно нелогичную и эмоциональную вещь. Откинуть одеяло, полностью сосредоточиться на Джоне и изучить каждый дюйм его тела; добавить зрительные впечатления к тактильной карте, которая во всех деталях и интимных подробностях навсегда отпечаталась в его мозгу.

Ему было сложно примирить два образа — невидимого Джона, который любил его, и человека, в постели которого он лежал. Этот человек выглядел как его друг, просто друг — не партнер, не любовник, не тот, кто овладел им всего несколько часов назад.

Он хотел разбудить Джона и рассказать ему, что случилось. Хотел потребовать, чтобы Джон снова сказал: «Я люблю тебя», хотел увидеть выражение его лица, узнать, как движутся его губы, когда он говорит это, и как эти слова отражаются в его глазах.

Но ведь это было неправильно, разве нет? Тот человек, которым он был — или которым хотел быть, — должен вести себя не так. В конце концов выгнал Шерлока из постели именно страх. Зов папки с документами из гостиной не смог перебороть его интереса к Джону, но страх потерять себя потянул чашу весов вниз. Джон завладел его сердцем — а Шерлок даже не заметил, как это произошло. Что же еще он отнимет, если позволить ему?

Он снова взглянул на Джона, уткнувшегося в монитор и не замечавшего ничего вокруг себя. Нет, не так: он смотрел на Джона и не мог отвести глаз.

Он знал вкус кожи Джона под этой одеждой, мог с кристальной ясностью вспомнить, как ощущается под пальцами дорожка волос на его животе... Но он не знал, как она выглядит. Разумеется, он представлял ее себе и не сомневался, что его блестящий ум сконструировал исключительно точную картину, но все-таки это не было знанием. Неожиданно эта нехватка данных показалась ему совершенно невыносимой.

Все последние дни в физическом плане он держал Джона на расстоянии. Не настолько далеком, чтобы тот начал беспокоиться, но достаточном, чтобы дать ясно понять: в обычной жизни работа всегда останется на первом месте.

И Джон не спорил. Он не пытался настаивать, словно и не ожидал ничего другого. Похоже, ему и в голову не приходило, каких трудов стоит Шерлоку подчиниться требованиям разума и сосредоточить все внимание на деле.

Он по-прежнему страстно желал раскрыть дело; его тяга к разгадке тайн и поиску истины никуда не делась. Но в присутствии Джона слова «страсть» и «тяга» обретали совсем другое значение... Шерлок усмехнулся про себя: кажется, он стал гораздо лучше различать двусмысленности после своего знакомства с миром секса. Впрочем, «лучше» — не то слово: раньше он не замечал их вовсе.

Джон повел плечами, и Шерлок увидел, как напрягаются, перекатываясь под тонкой тканью, его мышцы. Потом он сцепил руки над головой и потянулся; взгляд Шерлока метнулся к краю футболки, который приподнялся, обнажая узкую полоску кожи... Слишком узкую.

Собственные слова Шерлока эхом отозвались у него в голове. Джон был в опасности, и она угрожала ему не только со стороны Мориарти. Просто сам Джон был не из тех людей, кто ведет спокойную жизнь. Конечно, Шерлок тоже, но это его не беспокоило.

Неужели страх оказаться во власти человеческих чувств затуманил его разум? Разве не должен он использовать все отпущенное им время, хвататься за каждую возможность? В конце концов, преступность вечна: род человеческий не оставит его без работы. А вот Джон, возможно, будет с ним не всегда.

Разум Шерлока попытался увильнуть от этой страшной мысли, но он заставил себя вернуться к ней. Они играют в опасные игры; нерационально исключать возможность того, что одного из них или, возможно, обоих ждет неожиданный и преждевременный конец.

Джон встал, огляделся по сторонам и встретился взглядом с Шерлоком. Его лицо немедленно приняло озабоченное выражение.

— Ты в порядке?

— Да, — Шерлок сам слышал, что его голос звучит ниже обычного, и был поражен тем, как расширились зрачки Джона от одного-единственного слова.

Смерив его внимательным взглядом, Джон направился в кухню.

— Сделать тебе чаю?

Когда он проходил мимо, Шерлок едва удержался от того, чтобы не поймать его за руку и притянуть к себе.

— Да, пожалуйста, — ответил он, провожая Джона взглядом. Насколько опасно позволять привязанности к Джону влиять на его поведение? Шерлок не хотел чересчур сильно меняться. Меньше всего на свете он хотел становиться дружелюбным или, боже упаси, нормальным.

В последний раз на месте преступления он извинился перед Салли по собственному желанию, и это беспокоило его: слишком непохоже на его обычный стиль. Впрочем, поразмыслив, он понял, что сделал это лишь ради Джона. Сам он не чувствовал себя виноватым и ни в малейшей степени не сожалел о своей грубости. Эта мысль доставила Шерлоку несказанное удовольствие.

Он встал и направился на кухню. Джон стоял спиной к нему перед открытым холодильником, заглядывая внутрь. Одной рукой он придерживал дверцу, другой покачивал пакет с молоком, очевидно, размышляя, что приготовить и как уговорить Шерлока это съесть.

Шерлок, разумеется, не отказался бы набить чем-нибудь рот, но еда в настоящий момент его точно не привлекала. Он снова ухмыльнулся про себя: похоже, стоит понять, в чем соль, как сочинять двусмысленные шутки становится проще простого.

К сожалению, застать Джона врасплох было практически невозможно. Не успел Шерлок приблизиться и на пару футов, как он насторожился и обернулся через плечо, неуверенно улыбаясь.

— Хочешь чего-нибудь? — показал он на открытый холодильник.

— О да, — ответил Шерлок, пристально глядя на Джона. Несколько секунд он смотрел ему в глаза, потом сосредоточился на губах, а затем, воспользовавшись расстоянием между ними, медленно повел взгляд вниз, раздевая взглядом каждый дюйм его тела. Вниз, до самых пальцев ног, — и снова вверх. На обратном пути дыхание Джона стало намного чаще, а его джинсы показались Шерлоку гораздо теснее.

Джон прерывисто выдохнул.

— Чего ты хочешь? — спросил он с осторожной надеждой в голосе.

Шерлок медленно поднял голову, запоминая каждую деталь, и посмотрел Джону в лицо.

— Я хочу увидеть тебя без одежды, — его голос был низким, словно звериное ворчание, и все чувства Джона немедленно отразились на его лице, ясные, как текст на экране.

Сначала — откровенное желание: «О боже, да». Потом неуверенность, мимолетное сомнение: может быть, Шерлоку всего лишь необходимо присутствие голого мужчины небольшого роста для какого-нибудь эксперимента? Легким движением головы он отбросил эту мысль, и ее место заняла отчаянная надежда на то, что его желание взаимно, омраченная памятью о недавнем поведении Шерлока и сознанием того, что дело еще не закрыто.

И наконец — принятие. Готовность идти за Шерлоком туда, куда он поведет, даже если их желания не совсем совпадают. Джон поставил пакет с молоком обратно в холодильник, закрыл дверцу и прислонился к ней.

— Здесь? — поднял брови он.

Шерлок прикинул уровень освещенности в кухне. Совершенно недостаточный.

— В моей комнате, — решительно сказал он. — Но прежде всего — в какой сумке?

Джон непонимающе глянул на него, и Шерлок кивнул в сторону покупок на столе.

— В какой сумке, Джон? Сегодня моя очередь.

— Но как ты...

Шерлок вздохнул, мгновенно окинул взглядом гору сумок, безошибочно вытащил из-под упаковки бумажных полотенец пакет с эмблемой аптеки и повернулся к Джону.

— Только после вас, — пригласил он.

В спальне Джон взялся было за край футболки, но замялся с выражением неловкости на лице. Шерлок нетерпеливо вздохнул, сделал шаг вперед, но тут же заставил себя остановиться. Нет, нельзя думать только о своих желаниях. Он внимательно посмотрел на Джона: тот выглядел почти робким — таким Шерлок еще никогда его не видел. Он пробежался по мысленному каталогу своих тактильных воспоминаний — там этого выражения тоже не было.

— Что не так? — спросил он. — Ты должен мне ответить, это твое собственное правило.

Непонятное выражение на лице Джона сменилось знакомым — смущенным. Он выпустил футболку и провел рукой по волосам, потом отвернулся и сел на край постели.

— Я веду себя просто смешно. Ерунда, — он закинул руку за спину, потянул футболку вверх, и Шерлок чертыхнулся про себя, но все же сделал шаг вперед и остановил его.

— Нет, не ерунда, — сказал он. — Для меня важно все, что касается тебя.

Он пристально посмотрел на Джона и сел рядом.

— Да, я хочу увидеть тебя, но понять твои реакции не менее важно. Объясни.

Джон пожал плечами.

— Ты снова скажешь, что я идиот.

— Предположим, что я смогу удержаться от констатации очевидного факта, — нахмурился Шерлок. — Давай, выкладывай. Мне ты не позволял так увиливать.

Он представил себе, как поступил бы Джон в такой ситуации, и осторожно потрепал его по плечу. С легким смешком тот придвинулся чуть ближе и вздохнул.

— Просто ты такой... — он неопределенно взмахнул рукой вверх-вниз.

Да уж, не слишком информативно. Шерлок попытался подсказать:

— Гениальный? Неповторимый? Бесчувственный? Высокий?

На последнем слове Джон хмыкнул.

— Красивый, Шерлок, — он повторил свой жест. — Посмотри на себя. Ты самый потрясающий изо всех, кого я видел в своей жизни, а я... у меня есть шрамы, — Джон опустил голову. — Во мне и раньше-то не было ничего особенного, а сейчас я... а ты...

Он покачал головой.

— На меня это не похоже. Вообще-то я не застенчивый, но на меня еще никто никогда так пристально не смотрел... не посмотрит так, как ты, — он быстро взглянул на Шерлока и отвернулся. — А если тебе не понравится то, что ты увидишь?

Неуверенность в себе — вот что это такое, с изумлением понял Шерлок. Теперь понятно, почему он не распознал ее: Джон никогда раньше не выказывал ни малейших признаков сомнения, был ведущим в их отношениях.

— Ты идиот, — сказал Шерлок. Джон поднял брови, словно напоминая: «Я же говорил...» — И я тоже. Иди сюда.

Он скинул ботинки и вытянулся на постели во весь рост, приглашающе протянув руку. Помедлив, Джон присоединился к нему; теперь они лежали на боку лицом к лицу.

— Меня не привлекает никто, кроме тебя. Следовательно, ты для меня определяешь само понятие привлекательного. Твоя внешность не имеет никакого отношения к этому вопросу, хотя, конечно, с фактической точки зрения она для меня важна.

Похоже, уверенности Джону эти слова не прибавили. Шерлок покачал головой. Он был недоволен собой: почему все, что он говорит, звучит словно чертов учебник? Он попытался снова:

— Ты не эксперимент.

Это прозвучало ничуть не лучше. Слова явно вели в никуда. Он подался чуть ближе.

— Поцелуй меня, — потребовал он, и Джон наконец улыбнулся.

Шерлок отдался поцелую с облегчением. Вот так гораздо лучше... Он расслабленно обнял Джона за пояс одной рукой и почувствовал, как его напряжение уходит по мере того, как он перестает беспокоиться и сосредотачивается на том, что делает.

В следующий раз сначала целуй, а потом уже проси раздеться, сделал себе Шерлок мысленную заметку. В конце концов, не такая уж и сложная штука эти отношения: даже полные дебилы ухитряются как-то справляться...

Но тут пальцы Джона зарылись в его волосы, и мысли Шерлока начали путаться. Он не пытался бороться с этим. В последние дни он много целовал Джона, но каждый раз в его голове тикал таймер; он ясно отдавал себе отчет в происходящем. На этот раз он отпустил руль и с облегчением отдался на волю течения, уносившего его в тихую заводь, где не было никого, кроме них двоих, а все, кроме вкуса, запаха и прикосновений Джона, расплывалось туманом.

Они целовались долго. Шерлок запустил руки под майку Джона, погладил его спину и снова осознал, насколько остро хочет видеть то, к чему прикасается. Он потянул ткань вверх, и Джон тут же принялся расстегивать пуговицы на его рубашке.

Подождав, пока он закончит, Шерлок стянул с него футболку и швырнул ее в угол, где она очень удачно завалилась за стопку папок. Будем надеяться, что Джон не заметил, куда она упала, подумал Шерлок. Ее он совершенно точно не хотел видеть в ближайшее время.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.