Сделай Сам Свою Работу на 5

Программные документы революционных организаций





К концу XVIII в. критика крепостничества перерастает в воз­никновение революционной идеологии. Это явилось важной пред­посылкой начала первого, дворянского этапа революционного дви­жения. Уходящее своими корнями в антикрепостническую борьбу народа, оно на этом этапе еще не сливается с ней. «Узок круг этих: революционеров. Страшно далекиони от народа», — писал В. И. Ленин, характеризуя первый этап революционного движения в России.

Возникновение революционных организаций обусловило' появ­ление их программных документов, характер и специфика которых определялись формой революционных организаций и их тактикой. Основная особенность программных документов революционных организаций первого этапа русского освободительного движения состоит в том, что они еще окончательно не сложились в особую разновидность документации, с определенными, строго обязатель­ными элементами содержания и структуры формуляра. Функции программных документов выполняли весьма разнообразные по своему характеру и типу документы. Среди них были проекты кон­ституций («Конституция» Н. Муравьева, «Русская Правда» П. Пестеля), проекты манифестов восставших, прокламации («Православный Катехизис» С. И. Муравьева-Апостола), докумен­ты, формулировавшие основные нравственные принципы членов революционных сообществ («Правила» и «Присяга» Общества соединенных славян) и др. Все они находились в теснейшей связи с политическими, научными, литературно-художественными про­изведениями деятелей революционного движения и вне их не мо­гут быть правильно поняты и использованы.



В процессе источниковедческого анализа программных доку­ментов революционных организаций возникает много сложных вопросов, обусловленных наличием нескольких редакций докумен­тов, отсутствием их датировки, а иногда и авторства, неопределен­ностью указаний о структуре документов, их завершенности и т. д.. Эти трудности усугубляются тем, что значительная часть материа­лов дошла в переформированном, разрозненном виде в составе вещественных доказательств следственных дел. Направления ана­лиза и методики критики программных документов рассмотрим на примере «Конституции» Никиты Муравьева и «Русской Прав­ды» П. И. Пестеля.



«Конституция» Н. Муравьева дошла до нас в трех редакциях. Это не только показывает наличие внутри декабристского движения различных по степени радикальности течений и направлений, но требует решения вопроса, в каком направлении эволюциониро­вали его участники.

«Конституция» Н. Муравьева предусматривала немедленную отмену «крепостного права и рабства», военных поселений, всех сословий и их сословных прав, привилегий, повинностей и огра­ничений, отмену «Табеля о рангах», лишение всех придворных из­бирательных прав и устранение их от политической жизни. «Конституцией» устанавливались равенство всех граждан перед законом, свобода вероисповеданий, слова, печати, собраний, пе­редвижения. Высшим органом власти в стране должно было стать двухпалатное «Народное вече», а за императором сохранялась лишь исполнительная власть. Все это показывает, что, несмотря на присущую ей ограниченность, «Конституция» Н. Муравье­ва является программным документом революционных органи­заций первого, дворянского этапа революционного движения в России.

Однако «Конституция» Н. Муравьева не являлась программой всего Северного общества. Значительная часть его членов, играв­ших видную роль в событиях 14 декабря, стояла на несравненно более радикальных позициях.

«Русская Правда» Пестеля, напротив, может рассматриваться как программа всего Южного общества. Первая редакция «Рус­ской Правды» относится к 1822—1823 гг., вторая — к 1824 г. Пестель успел завершить окончательную переработку текста вве­дения и двух первых глав. Третья доведена до середины, а осталь­ные остались в первоначальном виде с отдельными набросками для переработки. Источниковедческий анализ «Русской Правды» связан с огромными трудностями, поскольку необходимо опреде­лить, как, в каком направлении подлежали пересмотру те ее час­ти, которые дошли до нас не в окончательной редакции, как их согласовать с теми статьями и главами, которым Пестель успел придать окончательный вид. А направление переработки достаточ­но убедительно показывает следующее. В первой редакции, преду­сматривая ликвидацию самодержавия крепостного права и сосло­вий, Пестель в то же время предполагал осуществить освобожде­ние крестьян постепенно, растягивая этот процесс на ряд лет и со­храняя переходный период с выполнением определенных повинно­стей и выплатой оброка, с тем чтобы освобождение крестьян не привело к уменьшению доходов помещиков. Сохранялись и отдель­ные сословные привилегии за той частью помещиков, которые «оказали Отечеству большие услуги».



Во второй редакции предусматривалось немедленное и безого­ворочное уничтожение крепостного права. Дворянин, пытавшийся помешать этому, объявлялся «извергом» и подлежал немедленно­му аресту и строжайшему наказанию. Крестьяне должны были по­лучить половину всей помещичьей земли. Сословия, все сословные права и привилегии уничтожались и все граждане становились равными перед законом. В соответствии с этим ликвидировалась система сословных судов и сословная система комплектования армии. Самодержавие не только уничтожалось и заменялось рес­публикой, о нем запрещалось даже упоминать. Во избежание опас­ности реставрации уничтожению подлежала вся царская фамилия. Однопалатный парламент избирался всеми гражданами, достигши­ми 20 лет, без всякого имущественного ценза. Другими словами, вторую редакцию «Русской Правды» отличало стремление наибо­лее последовательно, революционным путем решить все коренные проблемы, стоявшие перед страной.

Но, выяснив основные вопросы и их решение в «Русской Прав­де», направление окончательной переработки ее текста, не следует забывать о необходимости определения того, в чем продолжали выступать черты ограниченности, которые были характерны для дворянского этапа русского революционного движения и его про­граммных документов. Укажем, например, что при всей радикаль­ности в решении вопроса о крепостном праве и земле для крестьян Пестель не предусматривал полной ликвидации дворянского зем­левладения, что, предоставляя всем гражданам России равные права, он отрицал право нерусских народов на самостоятельное решение ими вопроса о своей судьбе.

Программные документы декабристов наглядно показывают, какой огромный шаг вперед сделали русская революционная об­щественно-политическая мысль и русское революционное движе­ние по сравнению не только с просветителями XVIII в., со стихий­ными крестьянскими восстаниями, в том числе и с Крестьянской войной под предводительством Пугачева, но и с предтечей револю­ционного движения—А. Н. Радищевым. Они свидетельствуют о все увеличивающемся водоразделе не только между революцион­ными организациями, с одной стороны, и официальной Россией и идеологами откровенных крепостников — с другой, но и с предста­вителями «дворянского либерализма».

Ознаменовавшиеся господством безудержной реакции и поли­цейского террора десятилетия после поражения восстания декаб­ристов были временем, когда в стране не существовало устойчивых революционных организаций. Небольшие революционные круж­ки, возникавшие в это время, быстро выслеживались и раскрыва­лись III Отделением. Не успел превратиться в тайное революцион­ное общество с четкой программой и разгромленный царизмом кружок петрашевцев. Поэтому для характеристики позиций петра­шевцев и их программы историки пользуются «Моими афоризма­ми», «Запасом общеполезного», «Проектом об освобождении крестьян» и другими произведениями М. В. Петрашевского, реча­ми, статьями, набросками Н. А. Спешнева, Н. А. Момбели, «Кар­манным словарем иностранных слов», в создании которого участ­вовали петрашевцы и который отразил идеологию и позицию скла­дывающегося нового революционного общества в России.


Глава 14

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.