Наука, мифология, мистика и лженаука

Уже не в первый раз напомним читателю, что к новой парадигме развития ведут две стези: научная и религиозно-эзотерическая. Некий экскурс в библейскую область и эзотерику мы совершили выше, а как обстоит дело с наукой – насколько она безгрешна? По поводу ножниц «польза – вред» сказано достаточно – потери от ошибок науко-техники ощутимы в глобальных масштабах. Ну, а в содержательном плане – может ли быть наука панацеей в условиях энергетического и экологического кризиса? Надежда имеется, но поиск, как это ни парадоксально, осуществляется на границах с мистикой и мифологией.

Вот за эту парадоксальность нетривиального поиска исследователей часто обвиняют в лженаучности. Профессор Л.В. Лесков в блестящем эссе «Кого будут жечь на костре лженауки» тщательно анализирует деятельность некой комиссии по лженауке, созданной при президиуме РАН. Во главу угла здесь поставлены две проблемы. Первая из них – это распространение мистических верований – астрологии, шаманства, парапсихологии. Вторая – это торсионные генераторы и другие «бессмысленные» проекты. Президиум РАН утверждает, что мутные волны мистики захлестывают страну, угрожая ее духовному здоровью. А за ними медленно поднимается грозный девятый вал торсионных генераторов...

Не имея возможности подробно разбирать многочисленные примеры псевдонауки, заметим, что безудержная инквизиторская погоня за поисками заблуждающегося разума часто приводит к обратным результатам. Всем известны академические разносы Т.Д. Лысенко и его последователей в отношении вейсманистов-морганистов в генетике, ошибок так называемых физических идеалистов, разработок в сфере кибернетики, исследователей «пятой» силы и т.д. Эти разносы, прошедшие через центральную печать, серьезно затормозили развитие биологии и компьютерной техники в нашей стране.

Мистика есть обязательный элемент двух различных, но родственных систем мировоззрения – мифологической и религиозной. Психологические корни мистических верований уходят в мифологическое сознание. Это хорошо известная истина.

Истоки мифотворчества очень глубоки, они связаны с психологией личности, с процессами становления социального на основе биологического. Миф важен для человека потому, что дает ему ощущение психологической защищенности и смысла бытия. И, следовательно, пишет историк культуры А.Ф. Лосев, миф есть необходимая категория мысли и жизни, в нем нет ничего случайного, ненужного. Для мистически ориентированного человека это безусловно подлинная и максимально конкретная реальность.

Но в то же время миф, по определению, есть абсолютизация одной идеи как последней, высшей истины. Отсюда неизбежно возникает фетишизация этой идеи, превращение ее в догмат, не подлежащий ни изменению, ни развитию. А потому переубедить человека, вставшего на позиции мифологического мировоззрения, – задача исключительно трудная.

В силу этих причин бороться с мифологическим сознанием трудно, само по себе оно неодолимо до тех пор, пока старому мифу не придет на смену миф новый. Такие мифы знает и наука – их иногда называют парадигмами. Например, одна другой на смену приходили механистическая, релятивистская, квантовая, синергетическая, информационно-энергетическая картины мира. Они не уничтожали, а взаимодополняли друг друга, хотя борьба часто была драматической: в ней, начиная с эпохи святой инквизиции, погиб Джордано Бруно, пострадали Галилео Галилей и Леонардо да Винчи, научные инквизиторы драматизировали жизнь таких ученых, как Роберт Майер, Людвиг Больцман, Георг Ом, а в России – астрофизик Н.А. Козырев, биологи А.А. Любищев, Г.Р. Иваницкий, Ф.Ф. Белоярцев и многие другие.

Сейчас академики В.Л. Гинзбург и Э.П. Кругляков с удивительным усердием ругают энтузиастов идеи торсионных полей А.Е. Акимова и Г.И. Шилова. Здесь, пожалуй, вместе с водой академических амбиций выплескивается рациональное зерно крайне необходимых XXI веку научно-технических решений. Реальность бессиловых информационных взаимодействий, неисчерпаемые энергоинформационные ресурсы квантового вакуума, перспективность новых квантовых источников энергии с КПД более 100%, новый информационный канал во Вселенной и другие «достаточно сумасшедшие» (Н. Бор) концепции совершенно необходимы для выживания человечества. Иначе не преодолеть экологического и энергетического тупика.

Поскольку поиски идут нетривиальными путями, они не укладываются в прокрустово ложе существующих научных парадигм. И проще всего эти поиски объявить лженаукой. Но как сказал древний мудрец: «Если наглухо перекрыть путь ошибочным поискам, то где же просочится истина?» Как отмечалось выше, в новой парадигме наряду с вещественным миром должен найти место некий идеальный мир информационных бессиловых полей, и даже гипотеза Творца может не противоречить науке. Если представителям академического официоза смириться с тем, что современная наука принимает свои достижения вместе с ошибками не как опровергающие тысячелетние религиозно-эзотерические познания, а как дополняющие их, то, пожалуй, комиссию по лженауке необходимо будет закрыть. Пусть добросовестный исследователь имеет право на ошибку.

3.4. Иисус Христос – историческая и научная реальность?!

Почему существует Нечто, а не Ничто.
Ведь последнее проще...

М. Хайдеггер

Приведенное высказывание некоторые мыслители рассматривают как основной вопрос философии сегодня. Автор с этим тезисом вполне согласен. Именно на него опирается вся концепция неуклонного развития сознания в номогенезе в рамках IEV-концепции при переходе от косного к живому и, наконец, к сознанию человека и Духу Творца.

Философский вопрос о том, что первично, а что вторично – материя или сознание, – нас теперь не беспокоит: он потерял смысл. Согласно новой научной парадигме, Мир имеет как минимум два «измерения» – постоянное (непроявленное) и временное – проявленное в вещественном или телесном мире. Но вот вопрос – Бог есть или Бога нет? – остается актуальным и сегодня, как тысячи лет назад. Научно доказать или опровергнуть этот тезис невозможно в силу его метафизического характера. Говорят, нужно верить...

Христогенез. Для человека, внимательно читавшего обе книги Тейяра де Шардена и знакомого с учением исихазма Григория Паламы, особых сомнений в реальности Иисуса Христа не возникает. С научной точки зрения вполне можно принять некую сущность в Универсуме, проникающую всюду как некий поток энергии. В нашей IEV-концепции нужно ввести только одну поправку – Христос проявляет себя как поток энергоинформации, в котором присутствуют все возможные силы и все смыслы жизни. Никаким законам фундаментальной физики такая концепция не противоречит – вопрос в том, в какой системе какой вид энергии используется и как преобразуется информация.

Рассматривая поочередно косные и живые системы на IEV-диаграмме, мы можем считать ее не только диаграммой номогенеза, но и, точнее (по Шардену), диаграммой Христогенеза. С позиций принципа «бритвы Оккама», конечно, мы имеем здесь избыток терминов, но нельзя отказать богословам в творчестве... Не вызывает категорических возражений сам факт рождения богочеловека. Это убедительно показано П.П. Гаряевым в книге «Волновой геном».

Внимательное чтение Библии, если ее принимать всерьез как реальный источник знаний, показывает нам через серию притч и мифов, как тысячелетиями развивался диалог между Господом и человеком. Господу приходилось применять жесточайшие меры, чтобы смирить дикие нравы разных народов, в том числе своего любимого – израильского. Если согласиться с моделью Святой Троицы, то все ветхозаветные деяния совершались сообща всем божественным синклитом, но язычество с его проявлениями дикости не «унималось».

И вот тогда, 2000 лет назад, вполне логично было (с нашей научной точки зрения) Богу Отцу «отправить» из непроявленного в проявленный мир Земли своего возлюбленного Сына. Сын Божий прошел все этапы жизненного пути человека и, будучи зачат от Духа Святого, родился от женщины как человек. Весь путь Иисуса Христа, его учение изложено в Новом Завете. В целом вся история богочеловека от рождения до Голгофы и воскресения, вызывает глубокую веру в реальность происшедшего.

В то же время мученическое принятие христианства его учениками и весь дальнейший путь Церкви Христовой говорят нам о том, что хотя 2000 лет и прошли, но христианство вновь начинается именно сейчас. Современный Апокалипсис – это уже не следствие ошибки неразумного человека, а плод его технократического развития на ниве гибнущей природы. Надо возвращаться к нравственным заповедям Христа, к принятию христогенеза не формально, а душой.

Вера и разум

Все кружась исчезает во тьме,
неподвижно лишь Солнце Любви.

Вл. Соловьев

Владимир Соловьев ушел из жизни сто лет тому назад, в июле 1900 года. Его значение в истории русской философской мысли десятки лет недооценивалось. А вот Даниил Андреев в своей «Розе мира», в книге X «К метаистории русской культуры», в главе 4 «Миссии и судьбы» написал о Соловьеве так: «Что в Синклите России могуч Пушкин, велик Достоевский, славен Лермонтов, подобен солнцу Толстой – это кажется естественным и закономерным. Как изумились бы миллионы и миллионы, если бы им было показано, что тот, кто был позабытым философом-идеалистом в России, теперь досягает и творит в таких мирах, куда еще не поднялись даже многие из светил Синклита». Уже в двадцать лет Соловьев понял мистическую цель своей жизни: христианство должно стать синтезом веры и разума.

По его мысли, разум, укрепившись современной наукой, восстал против «христианства с хламом». Он также отметил, что подмена христианства формальным православием – несомненное зло. Нужны новые подвиги ученых-святых, чтобы эмоциональная вера, которая была для христиан достаточна 2000 лет тому назад, была заменена верой осознанной. Известна ставшая нарицательной фраза Тертуллиана: верую, ибо абсурдно! Но он имел в виду принципиальную парадоксальность обычной логики и рационального знания в мире Абсолюта, его доступность только для веры. Опираясь на приоритет веры, господствовавший в основном в восточном христианстве, выдающиеся западные теологи, такие как Августин Блаженный и Фома Аквинский, пытались ввести в нее элементы рационализма. При этом они отталкивались от античного наследия Платона и Аристотеля.

Можно считать, что современная наука как экспериментальное, математическое естествознание началась с эпохи Декарта, Галилея, Ньютона (XVII век). Теперь, в XX веке, как и предсказывал Вл. Соловьев, Разум настолько обогатился новыми научными знаниями, что может не только примириться с верой, но и внести в нее по-настоящему рациональное зерно.

Пожалуй, наиболее удачно это удалось показать П. Тейяру де Шардену, объединившему в себе ученого и теолога высокого уровня. В России духовным наследником Соловьева является отец Александр Мень. Собрание его сочинений в шести томах, и особенно том I «Истоки религии», стало сейчас всемирно известным как вклад в сотрудничество науки и религии. В наши дни существенный шаг в осмыслении отношений между наукой и религией делает д-р филос. наук П.П. Гайденко из Института философии РАН. В частности, примечательна ее последняя книга «Прорыв в трансцендентное».

Заметим, что в определении веры совсем не обязательно должен присутствовать Бог. По мнению известного богослова Линденберга (Челищева), вера есть ожидание встречи... Тот, кто ожидает встречи с Богом, верит в Бога, и эта вера столь же стара, как и само человечество. Более того, поскольку верить можно во что угодно, как с радостью, так и со страхом, а верить тогда, возможно, способны и высшие животные, то вера вечна как мир...

Папа Иоанн Павел II в 1998 году издал энциклику «Вера и Разум». В ней тщательно разбираются многочисленные коллизии, связанные с этими двумя важнейшими понятиями. Анализировать энциклику мы не будем – это богословский вопрос. Однако для лучшего понимания проблемы изобразим некий график (рис. 10.3, 10.4), в котором «поле» веры, условно ограниченное пунктиром, занимает практически все пространство листа: предполагаем веру беспредельной. На определенном этапе развития жизни, по нашему мнению, в ней возникают зачатки рефлексии, а затем разума. В «недрах» поля веры как бы формируется некая вертикальная последовательность: ум, рассудок, разум, интеллект и, наконец, менталитет.

Вокруг центра «разумности», но в метафизическом поле веры организуются такие понятия, как дух, душа, любовь, благо, добро и зло... Рассмотренная схема, конечно, весьма условна, но подкупает своей наглядностью. А это весьма полезно в схоластических спорах о соотношении веры и разума. Заметим, кстати, что менталитет как граничное понятие включает в себя элементы и веры, и разума. То же относится к душе, любви...

Что касается соотношения веры и знания, то можно высказать некий афоризм: вера – вектор, зовущий душу к идеалу, а знание – скаляр, отражающий спокойствие обретшего свою истину интеллекта. Особое место занимает вера как некая интеллектуальная установка, возникающая в умах ученых, глубоко убежденных в правоте своих научных выводов. Но завтра эти выводы могут оказаться ошибочными, поэтому интеллектуальная вера принципиально ограничена сферой рационального познания.

Религиозная же вера иррациональна, мистична и часто даже невербальна, а это означает, что она беспредельна. О знании можно сказать, что оно присуще не только человеку, но и другим живым системам. Например, «кошка знает, чье мясо съела». А муравьи знают, что и как им делать в муравейнике, но это уже не ум, а результат генетического программирования на уровне инстинкта.

В предыдущих разделах неоднократно обсуждались проблемы научного и ненаучного знания, требование объективности сугубо научного познания. Не будем повторяться, а обратим внимание на то, что все в большем количестве космологических моделей используют при построении метафизические краевые условия. На рациональность изучения наряду с физикой метафизики указывал еще Аристотель. Теперь его утверждения оказываются гораздо более актуальными. Напомним, что как только был сформулирован сильный антропный принцип с его начальной точкой сингулярности альфа, открылись и другие возможности для метафизических или эзотерических краевых условий. В предложенной нами IEV-модели Универсума таких точек сингулярности по крайней мере пять: альфа, бета, дельта, гамма, омега; причем область дельта имеет место на каждой границе между системами (Δ₁...Δ_n). Соответственно между информационными полями всех живых систем и сознанием человека имеется область сингулярности Δ_∑.

В заключение данного параграфа приведем текст христианского Символа Веры, в котором мы видим своеобразный мост между нашей концепцией и догматами христианства.

Символ Веры.Так называется краткое и точное изложение всех истин христианской веры, составленное и утвержденное на I и II Вселенских Соборах (II-IIIвека н.э.) – Кто эти истины не принимает, тот уже не может считаться православным христианином.

Весь Символ Веры состоит из двенадцати утверждений, и в каждом из них содержится особая истина, или, как еще называют, догмат православной веры. Приведем семь из них, которые наиболее важны в нашей модели.

•Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.

•Верую и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков; Света от Света, Бога истинного от Бога
истинного, рожденного, несозданного, одного существа с Отцом, через Которого все сотворено.

•Для нас людей и для нашего спасения сошедшего с небес, принявшего плоть от Духа Святого и Марии Девы, и сделавшегося человеком.

•Распятого же за нас при Понтии Пилате, страдавшего и погребенного.

•И воскресшего в третий день, согласно с пророческими писаниями.

•И восшедшего на небеса и сидящего одесную Отца.

• Верую и в Духа Святого, Господа, подающего жизнь, исходящего от Отца, поклоняемого и прославляемого равно с Отцом и Сыном, говорившего через пророков.

Внимательно вчитываясь в смысл приведенных догматов, нельзя не удивляться их глубине и логичности. И каждый вдумчивый читатель может проследить четкие параллели между этими религиозными утверждениями и главными научными параметрами информационно-энергетической модели Универсума. Правда, эти параметры, как выше отмечалось, являются метафизическими и отвечают областям сингулярности в IEV-диаграмме.

Православная культура и экуменизм.Напомним, что под экуменизмом мы понимаем движение к духовно-интеллектуальному сотрудничеству различных религий. Именно сотрудничество на основе диалога, а не механическое объединение. К сожалению, в нашей православной среде понятие экуменизма часто имеет отрицательный оттенок, что связано с некоторыми экстремистскими проявлениями экуменизма на Западе. Однако, если подходить к проблеме без предвзятости, то экуменизм как некий «общий дом» для всех верующих может стать опорой для выхода человечества из духовного кризиса. Конфронтация религий, религиозные войны усугубляют нравственно-экологический кризис цивилизации.

Поэтому идеи единства христианства актуальны и сегодня. Однако, например, Вл. Соловьев, как личность и как философ, вызывал и продолжает вызывать критику в кругах православного священноначалия и богословов. В частности, его упрекают в склонности к католичеству и идеализации экуменического движения. Подобные же упреки имели место в отношении А. Меня. Автор, не будучи профессиональным философом или богословом, не считает для себя возможным вникать в эти подробности. Однако он уверен, что в современную кризисную для нашей цивилизации эпоху должен развиваться межконфессиональный диалог как внутри христианства, так и в целом.

Нельзя забывать, что в мире насчитывается более одного миллиарда христиан, тесно связанных с католицизмом. В их числе миллионы священнослужителей, прекрасно образованных как в духовной, так и в научной сферах. Ватикан за свою тысячелетнюю историю накопил громадный опыт миссионерства. И вот теперь мы видим в поступках и выступлениях папы Римского высокое и постоянное стремление к межконфессиональному диалогу. Это наиболее ярко проявилось в связи с двухтысячелетием христианства. Папа от имени всех католиков принес покаяние за все грехи и ошибки своей Церкви. При посещении Иерусалима и Палестины он поцеловал палестинскую землю в знак уважения к мусульманам и их религии. Он везде и всегда активно проповедует неотвратимость сотрудничества религий.

Православных меньше, чем католиков, но православие, теснейшим образом связанное с русской культурой, имеет глубочайшие нравственные корни. Поэтому вряд ли нам нужны многочисленные западные проповедники, а вот православное миссионерство оставляет желать лучшего. Хотелось бы, чтобы преувеличенные страхи перед «засильем» католицизма сменились спокойным диалогом между верующими христианами разных стран, ибо их единство – залог духовного развития человечества. Вспомним, что еще Иван Грозный принимал у себя папского легата, а Петр I разрешил построить католический храм в Москве.

Думаю, что положительный опыт западной технической цивилизации никак не должен принижать нашу православную культуру. Более того, именно глубокая православная нравственность должна стать заслоном дикому разгулу шоу- и медиа-бизнеса, убивающему подлинное искусство и культуру. Прекрасным примером может служить открытие светских православных университетов (Московского, Царицынского и др.), ежегодные образовательные Рождественские чтения в Москве, организуемые руководителем отдела религиозного образования и катехизации Московской патриархии игуменом Иоанном (Экономцевым).

Регулярно проводятся конференции в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне по теме «Наука, философия, религия». Подобные встречи также ежегодно происходят в Духовной академии Санкт-Петербурга. Издаются сборники докладов этих конференций. Таким образом, встречное движение науки и религии становится у нас реальностью. В рамках семинара «HOMO» МГТУ им. Н.Э. Баумана все эти идеи постоянно обсуждаются широким кругом ученых, философов и священнослужителей. Православную культуру надо постоянно строить в сердцах людей. Ведь эта культура десятилетиями подвергалась поруганию и разрушению. В нее вновь надо свято верить.

4. Спасет ли мир красота? Красота Христа – спасет!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: