История религий и нравственность

От язычества и пантеизма – к монотеизму. Представление высокой нравственности априори заложено в большинстве, если не во всех, религиях. Даже в древних языческих традициях существовали некие этические табу – нравственные запреты. Первоначально эти табу не носили характера явных социокультурных запретов, а существовали на уровне постбиологической авторегуляции. Первые социальные табу касались популяционной устойчивости рода. Например, раньше других утвердился запрет на кровосмешение в сексуальных и, позднее, брачных отношениях. Вероятнее всего, приблизительно в это же время возникает и запрет на убийство соплеменников, но не чужих, жесткая конкуренция с которыми диктовалась требованиями борьбы за средства и условия выживания.

В более поздний период возникает табуирование и отношений с природой. Тем самым обеспечивалось поддержание равновесия между человеческими сообществами и растительным и животным мирами, создающими непо вторимую красоту Божественного Творения. Древний человек интуитивно не отделял себя от окружающего мира. Хотя этот мир нередко был ему враждебен. Именно наличие неосознанных, а позднее – явных экоэтических законов часто спасало те или иные биогеоценозы от возможной деградации при чрезмерном увеличении числа людей.

Однако древних табу оказалось слишком мало, и неразумная человеческая деятельность сплошь и рядом приводила к уничтожению диких животных и других природных богатств. Заметим, что древние экологические кризисы были локальными. Но в результате неумолимого процесса эволюции на смену эпохе «собирательства милостей от природы» пришла эпоха земледелия и скотоводства. Ну, а в дальнейшем постепенно человечество пришло к технической и информационной формам цивилизации.

В процессе развития человеческого общества в разных регионах возникали разные религиозные направления. На определенном историческом этапе религиозное мировоззрение приняло форму монотеизма. В Ближневосточном регионе она реализовалась через иудаизм, христианство и ислам. Христианство в дальнейшем включило в сферу своего влияния практически весь мир.

Восток же – дело тонкое! Начиная с западного Индостана, в двух крупнейших очагах восточной религиозно-философской культурной традиции – Индии и Китае – многообразие и богатство религиозных систем и представлений не поддаются однозначной классификации. Например, из более чем десяти религиозных направлений Индии большая часть по существу пантеистичны и даже атеистичны – они не содержат в себе идею личностного Бога, или Творца. Это касается, в том числе, буддизма и конфуцианства.

Христианство, иудейство, ислам.Согласно Библии, иудейство – основной исток христианства. Возникший в VI веке н.э. ислам связан как с иудейством, так и с христианством. Например, в Коране Мохаммеда фигурируют многие ветхозаветные пророки вплоть до Иисуса Христа. Правда, имена пророков написаны на арабский лад, например, Авраам – Абрахам, Моисей – Муса, Иисус – Исса...

Эпоха христианства фактически связана с рождением образа нового человека. Святой апостол Павел, передавая нам слова Христа, пишет, что в христианстве нет ни эллина – ни иудея, ни варвара – ни скифа, ни раба – ни свободного... Но все и во всем – Христос. В основе христианства лежат идеи терпимости и любви.

Таким образом, христианство сразу как бы претендует на статус наднациональной мировой религии. В то же время израильтяне, которые могли выбрать себе заповеданный им многими пророками христианский путь, пошли, осудив Христа, по законническому, фарисейскому пути.

Заметим, что переоценка «законнического» пути часто приводит к фундаментализму. А фундаментализм прямо противоположен терпимости и вызывает агрессивность его приверженцев. Иудейство превратилось в иудаизм как узко национальную религию.

Используя термины IEV-модели, мы можем сказать, что израильтянам была уготовлена Творцом ниша христианства. Народ Израиля имел свободу выбора, которой он и воспользовался, не заняв предназначенное ему место. В IEV-пространстве израильский этнос как бы отступил назад. Правда, ранжировать это движение по оси витальности не представляется возможным.

Израильтяне, отступившие от христианского пути, по словам апостола Павла, ожесточились. Это ожесточение, выражаясь в некотором оттенке фундаментализма, в какой-то степени сохранилось и до настоящего времени. Действительно, современное положение богоизбранного народа в самом Израильском государстве, воссозданном в 40-х годах XX века, весьма сложно из-за постоянной войны с арабами. Во всем остальном мире для израильтян также существуют некоторые проблемы.

Отнюдь не пытаясь углубляться в сферу религиоведения, хотелось бы отметить, что в нравственном аспекте наиболее совершенным религиозным мировоззрением нам представляется христианство. Христианство – религия любви, которая определяет и пронизывает собой всю его нравственную систему. В наивысшей степени христианская любовь проявляется в идее богочеловечности и появлении Спасителя среди людей.

В свою очередь, в исламе превалирует идея справедливости. Например, мусульмане часто говорят: «Аллах справедливый и милосердный». Милосердие, безусловно, как-то связано с любовью, но оно здесь оказывается подчиненным идее справедливого воздаяния. Опираясь на авторитет Корана и законы шариата, воинствующие исламисты ставят во главу угла борьбу за специфически понимаемую справедливость, в частности, борьбу верных с неверными. Однако смысл справедливости зависит от точки зрения того, кто его реализует. То есть от того, кто судит.

Здесь как бы косвенно оправдывается любое насилие над неверными вплоть до тотальной войны – джихада. А ведь в новозаветных заповедях сказано: «Не судите, да не судимы будете». Согласно христианской этике, широко представленной в посланиях апостола Павла, невозможно зло победить злом. Достойный христианин должен избегать зла, уходить от него в сторону, а не бороться с ним.

Сотрудничество ислама и христианства – единственный выход из межконфессионального тупика. Анализ современной религиозной ситуации в мире говорит о противостоянии трех указанных выше направлений: иудаизма, христианства, ислама. Наибольшую опасность в военно-политическом плане сейчас представляют группы исламских фундаменталистов. Заметим сразу, что исторически мусульманство сначала было весьма терпимым к религиозному инакомыслию. Например, известный богослов и автор христианских песнопений Иоанн Дамаскин был министром при дворе халифа. Таким образом, фанатизм не есть свойство ислама, а проявление поведения конкретных людей в конкретное время.

Кто был более фанатичен в крестовых походах – вопрос спорный. В средние века арабский мир отличала терпимость. Христианство в это же время проявилось фанатизмом инквизиции, охотой на ведьм и борьбой против научных идей. Пророк ислама Мохаммед говорил: пусть все религии соревнуются в делах своих..., а Бог един. Поэтому, осуждая мусульманских террористов, появляющихся сейчас во всем мире, нельзя винить в этом ислам как религию.

Толкования Корана (так же как и Евангелия) могут быть различными и даже взаимоисключающими. И, наверное, надо винить не муллу или учителя медресе, а тех политиков, финансовых и нефтяных тузов, которые стоят за их спинами. Если центры террористов находятся в Ираке, Афганистане, Ливии и других мусульманских странах, то нельзя бомбить все эти страны. Ведь политики, руководящие террористами, при бомбежках не страдают, а гибнут невинные люди. Таким образом, вновь растет зло, но уже не от мусульман, а как бы от христиан. Получается полный абсурд.

В то же время следует отметить растущую непримиримость различных мусульманских сообществ, фактически выделяющихся из сложившихся ранее региональных структур. Имеются в виду, в частности, Северный Кавказ и Балканы, где исламские группы добиваются полной самостоятельности. Например Чечня, формально не выделившись из России, вводит у себя шариатское законодательство, в корне не совпадающее с российским.

Известно, что шариат требует стопроцентного подчинения ему и верующих, и неверующих. В то же время установления шариата различаются между собой не только в разных исламских странах, но даже в разных районах той же Чечни. Каждый полевой командир может учреждать свой собственный закон. Надо сказать, что правоверные мусульмане, как правило, безропотно принимают решения шариатских судов. Ропот не проявляется внешне, поскольку здесь превалирует общинное, а не личностное сознание.

Заметим, что в таких странах, как Саудовская Аравия, Алжир или Турция, ислам существовал издавна и имел хорошее богословское обоснование. И в то же время Турция и Алжир отстаивают светский характер государства, стремясь войти в мировую цивилизацию.

Некоторые мусульманские республики Северного Кавказа, Балкан и Средней Азии склоняются к жесткой исламизации и даже фундаментализму. А ведь за время советской власти они растеряли многие религиозные ценности, забыли Коран... Таким образом, в криках «Аллах акбар!» часто больше идеологии, чем веры. Здесь ислам в первую очередь – политика, хотя рядовые граждане искренне пытаются молиться Аллаху.

Ясно, что ислам в Чечне и других малых странах отнюдь не богословская, а скорее социальная проблема. Для властей важно, чтобы народ голосовал на выборах так, как ему скажут, – здесь важна опора на авторитет Корана. Следует также учесть стрессовую ситуацию, возникшую среди населения постсоветских мусульманских стран вследствие военных столкновений. «Старший брат» исчез, и никакой прежней иерархии решений быть не может. Однако население осталось многонациональным. Спрашивается, как избежать противостояния, приводящего к войне?

Вывод ясен: необходима терпимость и компромиссы, в первую очередь на уровне политиков и власть имущих. Властям необходимо поддерживать национальные и религиозные меньшинства, оберегать их от фанатизма экстремистов. С фанатиками, террористами в любых странах, наверное, должны бороться их более терпимые единоверцы. Именно они, демократически настроенные и облеченные властью, должны останавливать психологический и вооруженный террор в своих странах. Для этого нужно использовать в первую очередь средства массовой информации и достижения Интернета.

Религиозный фанатизм и любая форма ксенофобии – явление преходящее. Правда, времени у человечества в связи с приближением экологической катастрофы остается все меньше. Все опасней новые средства вооружения, и не исключено их попадание в руки террористов.

Кто же должен остановить вооруженный терроризм и предшествующий ему психотерроризм и психофашизм? Наверное, ни одна сверхдержава не может брать на себя функции всемирного религиозного полицейского. Дополняя слова как христианских, так и исламских пророков, скажем, что государственные сообщества тоже должны соревноваться. В этом плане укрепление Евросоюза, появление новой валюты евро, безусловно, шаг к установлению некоторого баланса между США и остальным миром. Ведь борьба с любым видом терроризма невозможна без международного контроля, а Организация Объединенных Наций не может опираться только на одну сверхдержаву.

Однако сотрудничество и соревнование религий ни в коем случае не означают их слияния. Каждая религия вносит свой вклад в разнообразие планетарного духовного мира, а слияние религий могло бы привести к некоему аморфному, усредненному духовному содержанию и потере культурного потенциала.

В то же время для сотрудничества мировых религий необходимо принятие ими идеи единого Бога-Творца, будь то Иисус Христос, Аллах или Иегова. Здесь очень важной становится позиция науки, поскольку научное мировоззрение в современную эпоху разделяется, как правило, большей частью общества. Поэтому приятие современным естествознанием идеи Творца как не противоречащей научному миропониманию весьма важно.

Рассмотренная выше IEV-модель мира сознания вносит существенный вклад во взаимопонимание науки и религии. Напомним, что в IEV-модели витальности Универсума научным видением Творца служит точка сингулярности омега. Структура тонкого мира в своем совершенствовании завершается областью омега, в которой Творец вполне может отождествляться с понятием христианской Троицы.

Троичность, как было выше показано, в данном контексте соответствует пониманию трех видов информации – непроявленной (Абсолют и Бог Отец), проявленной (Логос и Бог Сын) и отображенной – творящей (Любовь и Святой Дух). Заметим, что IEV-модель дает высокую наглядность и даже масштабность в оценке таких понятий, как информация, сознание, нравственность, этика, духовность... Однако прежде чем исчислять на IEV-диа-грамме нравственные масштабы, надо определить исходные смыслы таких сложнейших понятий, как этика и нравственность. Ниже мы попытаемся осуществить такой поиск в рамках IEV-модели. При этом еще раз напомним, что в гносеологическом плане сознание мы понимаем как осмысление своего знания.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: