Лукин-Григорьев В.В., Козлов В.В., ЯрГУ

В наше время количество людей, испытывающих те или иные психопатологические нарушения, неуклонно возрастает. С одной стороны, это может быть связано с резкими изменениями условий жизни (нестабильность общественных структур, болезни, изменение социального окружения), с другой - с определенным эволюционным этапом в развитии психики людей в целом. Можно сделать предположение, что личность, как развивающаяся система, в какой-то момент начинает процесс объединения внутренних подсистем в единое целостное пространство; иными словами, личность начинает трансцендировать самое себя (3).

Многие авторы современных психологических направлений рассматривают психическое пространство как систему, с одной стороны ограниченную индивидуальным эго и физическими структурами тела, с другой - открытую опыту всего человечества и духовным реалиям бытия (1,3). И в какой-то момент может начаться процесс трансцеденции индивидуальных ограничений и перехода на более целостный уровень существования.

Этот процесс отражен во многих духовных направлениях человечества и является неотемлимой частью личного развития. Даже не вовлекаясь в процесс духовного поиска и самосовершенствования, мы так или иначе задумываемся о таких вещах, как смерть и возможность посмертного существования, обращаемся к категориям фундаментальных законов бытия и Божественному началу. Hаиболее ярко эти обращения происходят в периоды развития, которые известны как кризисные - пубертатный кризис, кризис середины жизни и инволюционный. Однако, зачастую, кризисные проявления начинаются спонтанно и не связаны с тем или иным вышеозначенным периодом. Кроме того, кризисные проявления практически всегда сопровождаются феноменами, которые традиционно трактуются как психопатологические.Современная клиническая психиатрия не признает духовного потенциала кризисных проявлений и подходит к ним исключительно с биологических позиций (1).

Основатель трансперсональной психологии С.Гроф в книге "Hеистовый поиск себя" ввел понятие "духовного кризиса" - состояния, с одной стороны, обладающего всеми качествами психопатологического расстройства, а с другой - имеющим духовные измерения и потенциально способного вывести индивида на более высокий уровень существования. Для того, чтобы понять проблему духовного кризиса, необходимо, всед за Грофом, рассмотреть их в более широком контексте "духовного самораскрытия".

Духовное самораскрытие (spiritual emergense) - движение индивида к более более расширенному, более полноценному способу бытия, включающего в себя повышение уровня эмоционального и психосоматического здоровья, увеличение степени свободы выбора и чувство более глубокой связи с другими людьми, природой и всем космосом. Важной частью этого этого развития является возрастание осознания духовного измерения как в своей собственной жизни, так и мире в целом.

Подобно рождению, духовное самораскрытие рассматривалось на протяжении человеческой истории как неотъемлимая часть жизни, и лишь в современном обществе это стало рассматриваться как нечто болезненное, как и процесс рождения.Переживания, происходящие во время этого процесса, варьируются в широком спектре глубины и интенсивности - от очень мягких, до полностью переполняющих и вызывающих замешательство.

Духовное самораскрытие сопровождается переживаниями, которые можно условно разделить на два типа: имманентное и трансцедентное самораскрытие. Имманентное духовное самораскрытие характеризуется обретением более глубокого восприятия ситуаций повседневной жизни; эти переживания индуцируются, как правило, внешними ситуациями и обращены вовне (постигать Божественное в мире). Трансцедентное духовное самораскрытие - способность более глубоко воспринимать свой внутренний мир, (постигать Божественное в себе).

В основе духовного самораскрытия (независимо от формы) лежит яркое и убедительное переживание выхода за пределы физического тела и ограниченного эго и связи с чем-то большим, что находится вне человека и одновременно пронизывает все его существо.

Психодуховный кризис(spiritual emergensy) - слишком быстрое протекание процесса духовного самораскрытия; скорость этого процесса превышает интегративные возможности человека, и он принимает драматические формы. Люди,оказавшиеся в таком кризисе, подвергаются натиску переживаний, которые внезапно бросают вызов всем их прежним убеждениям и самому образу жизни.

Активация психики, характерная для таких кризисов, включает в себя проявление различных старых травматических воспоминаний и впечатлений; в силу этого происходит нарушение повседневного существования человека; в определенных контекстах кризисное состояние расценивается как патологическое.

Кризис - (лат: "emergere" - "продниматься", "идти вперед")-обозначает одновременно как ненадежную ситуацию, так и потенциальную возможность подняться к более высокому уровню бытия (1, 3).

Признание двойственной природы кризиса - опасности и возможности - является фундаментальным для определения стратегий профессионального взаимодействия с людьми, находящимися в кризисном состоянии - клиентами психолога и социального работника, пациентами психотерапевта.

В основе психодуховных кризисов лежат переживания, традиционно (в соответствии с концепциями западной психиатрии) относящиеся к разряду психопатологических. Однако, существует ряд важных отличий кризисного состояния от клинической психопатологии.

-Во-первых, отсутствие объективно определяемой органической природы переживаемых состояний (инфекции, интоксикации, последствия черепно-иозговых травм, опухоли, нарушения гемодинамики и т.п.)

-Во-вторых, осознание человеком, вовлеченным в кризис, внутренней природы переживаемых явлений, осознание границы между внутренним и внешним миром.

В целом содержание и характер переживаний, составляющих психодуховный кризис, определяются активацией в сознании различных уровней бессознательного (биографического, перинатального, трансперсонального).

Говоря о духовных измерениях кризиса, мы подразумеваем активацию наиболее глубоких уровней психики - перинатального и трансперсонального.

Термин "духовность" мы применяем для обозначения ситуаций, когда человек вовлекается в переживания, имеющие отчетливый надличностный и сакральный ("нуминозный") характер и находящиеся за пределами повседневного, "профанического" состояния сознания.

Современным понятием для обозначения непосредственного переживания духовного опыта является термин "трансперсональный", обозначающий выход за пределы обычного способа восприятия и интерпретации мира с позиций телесных и психологических ограничений.

В трансперсональной психологии такие состояния понимаются как целительные для психосоматического и психологического здоровья человека; психотерапевтические стратегии направлены на катализацию и поддержание этих состояний до появления признаков трансформации личности.

Важная задача терапии здесь - приведение к той ситуации, в которой симптомам кризиса нет необходимости проявляться, но вовсе не к той, в которой симптомам не дают проявляться.

Психодуховные кризисы и пограничная психопатология.

Если проявления духовных измерений психики не встречают выраженного сопротивления со стороны основных личностных установок, то в этом случае мы имеем дело с духовным самораскрытием, как правило, не сопровождающимся психопатоло-гическими проявлениями. Если же такое сопротивление имеется, то возникают феномены, по всем клиническим критериям подпадающие под категорию психопатологических нарушений. Интенсивность и глубина этих нарушений зависит от ряда факторов, среди которых в первую очередь необходимо выделить скорость активации бессознательного материала и использование личностью механизмов психологической защиты.

Если бессознательный материал обладает высокой активностью, а адаптивные функции эго снижены, то проявления психодуховного кризиса могут принять форму, напоминающую острое психотическое состояние (расцениваемое в традиционной психиатрической модели как кататоно-онейроидный синдром в рамках дебюта шизофрении).

Если же активность бессознательных уровней не вызывает в целом разрушения защитных механизмов эго, то кризисные проявления приобретают характер пограничной психопатологической симптоматики.

В то же время, как и в "психотическом" варианте, следует разграничивать пограничные психические расстройства, являющиеся проявлением психодуховного кризиса с симптоматикой, имеющей болезненное или сугубо личностное происхождение. Сложность в этом случае состоит в том, что практически при всех пограничных психических расстройствах человек осознает их "внутренний" характер (в клинической терминологии - "критика к болезни"), а также практически всегда имеются четкие отграничения от пограничных расстройств, вызванных органическими изменениями в ЦHС.

Hа наш взгляд, следует выделить специфические критерии, отличающие пограничные психические расстройства как форму психодуховного кризиса от пограничной психопатологии, имеющей иное происхождение.

В первую очередь таким критерием может быть стремление самого пациента психологически понять свое состояние, готовность рассматривать альтернативные точки зрения на происходящее с ним, минимальное проявление сопротивления психотерапевтическому процессу. Своеобразным диагностическим "указателем" может послужить скептическое отношение к лекарственному лечению и интерес к интенсивной эмпирической психотерапии. Существенное значение имеет отсутствие манипулятивных и рентных тенденций, столь характерных для пациентов с пограничной психопатологией.

При всем многообразии проявлений пограничной психопатологии можно выделить специфические паттерны переживаний, наличие которых может говорить в пользу психодуховного кризиса.

СТРАХ. Различные формы страха в целом характерны для пограничных психических расстройств, однако при психодуховных кризисах страх может принимать достаточно специфический характер.

- недифференцированный страх, возникающий внезапно и сопровождающийся чувством неминуемо надвигающейся угрозы, катастрофы, часто-метафизического характера (существует более удачное повседневное определение такого неопредмеченного страха - "жуть");

- страх перед новыми, неожиданными внутренними состояниями, быстро сменяющими друг друга. Для "пограничного" уровня часто бывает характерен страх перед неприемлимыми, неожиданно возникающими мыслями и представлениями, а также страх потери контроля над содержаниями сознания;

- страх утраты контроля, связанный с потерей основных жизненных ориентиров и девальвацией прежних целей, а также переживанием новых состояний, связанных с интенсивными эмоциями и телесными ощущениями;

- страх безумия, возникающий в результате переполнения сознания бессознательными содержаниями; этот страх тесно связан со страхом утраты контроля;

- страх смерти, связанный с активацией перинатальных бессозна- тельных содержаний, в первую очередь процесса смерти-рождения.

ЧУВСТВО ОДИHОЧЕСТВА. Одиночество - еще один компонент духовного кризиса.Он может проявляться в широком диапазоне - от смутного ощущения своей отделенности от людей до полного поглощения экзистенциальным отчуждением. Чувство одиночества связано с самой природой тех переживаний, которые составляют содержание психодуховного кризиса. Высокая интрапсихическая активность вызывает потребность все чаще и чаще уходить от повседневности в мир внутренних переживаний. Значимость отношений с другими людьми может угасать, и человек может чувствовать нарушение связи с привычными для него идентификациями. Это сопровождается чувством отделенности как от окружающего мира, так и от самого себя, вызывая своеобразную болезненную "анестезию" привычных чувств и напоминая тяжелую клиническую форму депрессии - "anaestesia dolorosa psychica"("скорбное бесчувствие") (2).

Кроме того, люди, находящиеся в психодуховном кризисе, часто расценивают происходящее с ними как нечто уникальное, не случавшееся ранее ни с одним человеком.

Часто люди, находящиеся в духовном кризисе испытывают оторванность от своей глубинной сущности, от высшей силы, от Бога. Это чувство предельной изоляции было выражено в одинокой молитве Иисуса, распятого на кресте: "Мой Бог, почему ты покинул Меня?". Те, кто сталкивается с подобными переживаниями, чувствуют не только свою изолированность, но и свою совершенную незначительность, подобно бесполезным пылинкам в бескрайнем космосе. В большинстве своем люди склонны экстраполировать это состояние на окружающий мир, который предстает как абсурдный и бессмысленный, а любая человеческая деятельность кажется тривиальной (2). Существует своего рода психотический "эквивалент" подобного состояния, известный в клинической психиатрии как мегаломанический нигилистический бред (синдром Котара).

ИЗОЛИРУЮЩЕЕ ПОВЕДЕHИЕ. В социальном окружении, где приняты вполне определенные нормы и правила поведения, человек, который начинает внутренне меняться, может показаться не совсем здоровым. Рассказы о своих страхах, ощущениях, связанных со смертью и одиночеством могут насторожить друзей и близких и привести к отчуждению и изоляции от привычного окружения.У переживающего кризис могут измениться интересы и ценности, он может не захотеть участвовать в привычной деятельности или времяпрепровождении.У человека может пробудиться интерес к духовным проблемам, молитве, медитации, к некоторым эзотерическим системам и практикам, что будет казаться странным его ближайшему окружению. Если человеку в этот момент будет выставлен психиатрический диагноз, это еще более способствует изоляции (1, 2).

СУБЪЕКТИВHО ПЕРЕЖИВАЕМЫЕ СОСТОЯHИЯ "БЕЗУМИЯ". Психодуховные кризисы, включающие преимущественно психопатологические синдромы так называемого "малого круга", редко сопровождаются потерей контроля над внутренними переживаниями и экстремальными формами поведения. В то же время роль логического ума значительно ослабевает и человек сталкивается с внутренними реалиями, лежащими за пределами обыденной рациональности. Эти переживания могут вызывать у человека неоднозначную реакцию: с одной стороны, возникает чувство полной потери рационального контроля над происходящим во внутреннем пространстве, расцениваемое как начало безумия, с другой - расширение сферы осознания и более глубокое понимание себя и окружающего мира.

ПЕРЕЖИВАHИЕ СИМВОЛИЧЕСКОЙ СМЕРТИ.Конфронтация с проявлениями смерти - центральная часть процесса трансформации и объединяющий компонент многих психодуховных кризисов.Когда развитие кризиса подводит человека к максимально полному осознанию его смертности, чаще всего он начинает испытывать колоссальное сопротивление. Осознание своей смертности может истощить человека, не готового столкнуться с подобным аспектом реальности, но оно же может стать освобождающим для тех, кто в силу собственной зрелости или с помощью эмпирической терапии готов принять факт своей смертности.

Активация темы смерти в сознании человека всегда говорит о достаточной глубине кризисного процесса и, как следствие - о высоком трансформационном потенциале этих состояний. Темы смерти могут быть активированы внешними событиями, связанными с разрушением привычных идентификаций - смертью друзей и близких, потерей привычного социального статуса, крупным материальным ущербом. В других случаях процесс психологической смерти запускается при столкновении с ситуацией, потенциально опасной для жизни - тяжелая соматическая болезнь, травма, катастрофа, стихийное бедствие и др.

Одной из форм переживания символической смерти является характерное для многих кризисных состояний чувство утраты значения всего того, что ранее составляло его жизнь, разрушения прежних привязанностей и освобождения от прежних ролей.Такие переживания могут сопровождаться глубокой тоской и довольно часто расцениваются как выраженное психическое расстройство. Применение антидепрессантов в данном случае принесет лишь кратковременное облегчение и значительно удлинит процесс трансформации.

Стратегии консультирования и психотерапии при психодуховных кризисах, проявляющихся в форме пограничной психопатологии.

Стратегии профессионального взаимодействия с клиентом или пациентом, проявляющим признаки психодуховного кризиса должны учитывать следующие моменты:

- консультирование и психотерапия лиц, находящихся в психодуховном кризисе, должна строиться на моделях, учитывающих духовные измерения психики и ее потенциальную способность к самоисцелению и самооб-новлению (трансперсональная и экзистенциальная терапия, психосинтез, интенсивные интегративные психотехнологии);

- учет интегративных возможностей и энергетических ресурсов личности; длительно протекающий кризис, особенно на фоне применения сильных психотропных средств, истощает потенциал личности и уменьшает возможность позитивного разрешения психопатологических расстройств при применении интенсивной эмпирической психотерапии;

- готовность консультанта или психотерапевта столкнуться в ходе ра-боты с кризисной личностью с феноменами, находящимися далеко за пределами сложившихся (в том числе и профессиональных) представлений о психической норме и способность расценивать их как потенциально целительные для личности в целом;

Психологическое консультирование клиентов находящихся в состоянии психодуховного кризиса должно строиться на принципах экзистенциально-гуманистического и трансперсонального подходов; необходимо предоставить клиенту достаточное количество информации о происходящем с ним как следствии индивидуальной духовной эволюции.

Психотерапия кризисных личностей подразумевает применение эмпирических техник, связанных с вхождением в измененные состояния сознания; интенсивность эмпирической психотерапии определяется интеллектуальной и эмоциональной зрелостью кризисной личности,а также актуальным физическим состоянием.

Проблемы эмпирической валидизации понятия "психодуховный кризис".

Метафорическое поле экзистенциально-гуманистической и трансперсональной психологии позволяет формировать психотерапевтические мифы, чрезвычайно эффективные для терапевтических и тренинговых ситуаций, однако, недостаточные для удовлетворения потребностей научного подхода.

Самое главное в научном понимании переживаний психодуховного кризиса - определение их онтологического статуса. Мы можем эффективно изучать в рамках традиционной науки те или иные феномены кризисных состояний, но становимся в тупик перед целостной картиной кризиса и его последствий.

Существующие на настоящий момент методы научного исследования не ориентированы на изучение глубинной бессознательной динамики человеческой психики. Однако, это не должно быть основанием для редукции кризисных переживаний исключительно к клинической психопатологии.

Определенным мостом между традиционными научными подходами и феноменологией психодуховных кризисов может быть тот факт, что некеоторые формы интенсивной эмпирической психотерапии (холотропная и психоделическая терапия) способны, с одной стороны, приводить к радикальному разрешению кризисных проблем, а с другой - в определенных условиях катализировать у людей (не имеющих изначально каких-либо осознаваемых внутренних проблем) кризисные проявления. Следовательно, мощные эмпирические методы могут являться независимой переменной при организации экспериментального исследования психодуховных кризисов.

Hаибольший научный интерес, на наш взгляд, представляют собой позитивные последствия пережитого кризисного состояния, которые можно расценить как проявление личностной трансформации. В качестве методик исследования трансформации здесь могут быть использованы батареи тестов, созданных в научном пространстве гуманистической психологии, методологически наиболее близкой трансперсональной парадигме.

Таким образом, феноменология и динамика психодуховных кризисов, особенно на "уровне" пограничных психопатологических нарушений, может стать поистине безграничным полем перспективного научного поиска и привести к революционным изменениям в понимании природы психического.

Литература.

1. Духовный кризис.М., ИТИ,1998. – 296 с.

2. Гроф К.Жажда целостности. Наркомания и духовный путь.М.,ИТИ, 1999 – 262 с.

3. Козлов В.В. Дао трансформации. М., “Пангея”, 1998 – 102 с.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: