УГЛУБЛЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

Я также лично участвовал в создании ряда других организаций, имевших международную направленность. Особенно горжусь двумя из них: Международным корпусом добровольных экспертов (МКДЭ), осуществлявшим партнерское взаимодействие между федеральным правительством и американскими корпорациями для предоставления технического содействия частному сектору в странах развивающегося мира; и Чрезвычайным комитетом американской торговли (ЧКАТ), цель которого заключалась в поддержании и расширении американского участия во внешней торговле.

К началу 1960-х годов проблема бедности во многих развивающихся странах приобрела острый характер, так же как и проблема коммунистического вызова, который неизбежно сопровождал процесс освобождения Азии и Африки от европейской колониальной зависимости. Хотя правительство США дало мощный ответ на этот вызов, МКДЭ возник как следствие моей убежденности, что частный сектор США мог делиться своими знаниями и опытом непосредственно с представителями делового мира в других странах. Мой личный опыт убеждал меня в том, что для них было очень важно приобрести современные навыки управления, потребность в которых была еще более неотложной, чем потребность в капитале.

Лондонский инвестиционный банк, подразделение «Швейцарской банковской корпорации» (SBC). - Прим. ред.

Бельгийская банковско-промышленная корпорация. - Прим. ред.

Имея это в виду, выступая на тринадцатом Международном конгрессе по управлению в 1963 году, я призвал к созданию Корпуса деловых служащих, который был бы аналогом Корпуса мира, созданного президентом Кеннеди несколькими годами раньше. Аудитория отреагировала на это положительно, и я получил несколько сотен писем по этому вопросу. С активным участием главного исполнительного директора компании «Ксерокс» Сола М. Линовица и других мы создали МКДЭ для предоставления технических консультаций и помощи по вопросам управления для развивающихся стран во всем мире. Президент Линдон Джонсон официально объявил о создании МКДЭ на церемонии в Розовом саду Белого дома в июне 1965 года.

На протяжении последних тридцати пяти лет МКДЭ направил более 50 тыс. административных работников, вышедших на пенсию, в поездки за рубеж. Они приняли участие в завершении почти 30 тыс. проектов: от реорганизации фабрики по переработке куриного мяса на Филиппинах до консультирования правительств Польши, Венгрии и Чешской Республики относительно перехода к экономике свободного рынка. МКДЭ представляет собой истинное партнерство - значительная часть его финансирования предоставляется Агентством по международному развитию, а кадры - это американские администраторы в сфере бизнеса. Помимо помощи в строительстве более современного частного сектора в странах Азии, Африки, Латинской Америки, а теперь и Восточной Европы, МКДЭ также сыграл важную роль в стимулировании спроса на американскую продукцию.

БОРЬБА С ПРОТЕКЦИОНИЗМОМ

Сразу после того, как в конце 1967 года были завершены переговоры «раунда Кеннеди» ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле), У. Майкл Блюменталь, занимавший тогда должность заместителя специального представителя по торговым переговорам, выступил в Нью-Йорке перед Международным консультативным комитетом «Чейза». Майк предупредил нас о том, что силы протекционизма вновь поднимают голову в Соединенных Штатах. Двадцать лет снижения тарифов и резкий рост недорогого импорта создал для американских изготовителей текстиля и стали огромное конкурентное давление, и они хотели бы введения квот или облегчения за счет тарифов. Согласно тому, что говорил Майк, Конгресс был на пути к удовлетворению их требований. Ситуацию дополнительно ухудшает то обстоятельство, сказал он, что американское деловое и банковское сообщество не предпринимало ничего для противодействия протекционистским аргументам. Он призвал нас к быстрым действиям, в противном случае система международной торговли, приведшая к резкому экономическому росту в годы после Второй мировой войны, могла рассыпаться.

После этого совещания Юджин Блэк, Уильям Хьюитт, занимавший пост главного исполнительного директора «Дир энд компани», и я встретились с Артуром К. Уотсоном из компании «ИБМ уорлд трейд» и убедили его взять на себя инициативу создания ЧКАТ, группы, состоявшей из руководителей примерно 50 крупных американских корпораций, имевших деловые связи за рубежом. Мы пригласили Боба МакНила, который был одним из переговорщиков в «раунде Кеннеди», на пост исполнительного директора и в результате смогли отразить непосредственную угрозу.

Мы думали, что после того, как давление в плане протекционизма спадет, ЧКАТ можно будет распустить, однако это давление не уменьшалось, и ЧКАТ продолжал существовать и продолжает быть одним из самых сильных голосов в поддержку свободной торговли в Вашингтоне, который становится все более и более протекционистским городом.

ТРЕХСТОРОННЯЯ КОМИССИЯ

Никакая другая из организаций, в основании которых я сыграл какую-то роль, не привлекала столько пристального интереса и внимания со стороны публики, как Трехсторонняя комиссия. Пэт Робертсон настаивал на том, что Трехсторонняя комиссия пытается создать мировое правительство, он заявлял, что она поднимается «из глубин зла». Мой сын Ричард, учившийся в Гарвардском университете в 1970-е годы, рассказывал мне, что, по мнению его друзей, Трехсторонняя комиссия является частью «гнусного заговора».

На менее серьезной ноте автор популярной серии комиксов «Дунсбери» Гарри Трюдо наслаждался высмеиванием Трехсторонней комиссии. В одном из классических примеров бизнесмен с небольшим животиком говорит бармену, что он хочет отпраздновать то, что его «только что приняли в члены Трехсторонней комиссии». Бармен никогда не слышал об этой группе, и бизнесмен объясняет: «Это влиятельная команда государственных деятелей и международных финансистов, которые периодически проводят тайные встречи, чтобы определить судьбу западного мира». Моя работа, продолжает бизнесмен, заключается в том, чтобы определять «мировые цены на цинк».

Трехсторонняя комиссия, подобно Бильдербергской группе, является гораздо более безобидной организацией, чем ее изображают сторонники теории заговоров. Это имеющая широкую основу попытка перекинуть мост между национальными различиями и, в данном случае, пригласить японцев в международное сообщество.

Идея создания организации, включающей представителей из Северной Америки, Европы и Японии - трех центров демократического капитализма, была результатом того, что в начале 1970-х годов я осознал, что баланс сил в мире претерпел фундаментальные изменения. Относительная экономическая мощь Соединенных Штатов, по-прежнему игравших доминирующую роль, снизилась, тогда как Западная Европа и Япония восстанавливались после опустошения, вызванного Второй мировой войной, и там начался период быстрого экономического роста и экспансии. В результате обходительность, характеризовавшая отношения между этими регионами на протяжении более чем двух десятилетий, стала в тревожащей степени сходить на нет, и я посчитал, что необходимо что-либо предпринять.

Я выступал с этой темой в марте 1972 года, на инвестиционных форумах «Чейз-бэнк» в Монреале, Лондоне, Брюсселе и Париже, призывая к созданию «международной комиссии по вопросам мира и процветания», состоящей из частных граждан стран НАТО и Японии, для анализа «таких жизненно важных областей, как международная торговля и инвестиции, проблемы окружающей среды, борьба с преступностью и наркоманией, контроль за народонаселением, помощь развивающимся странам».

Я думал, что по ряду соображений было важно включить в эту организацию Японию. Прежде всего Япония стала глобальной экономической державой, и ее высококачественная продукция, в частности автомобили и электроника, пришла на все рынки. Успех японского экспорта, однако, вызвал враждебную реакцию в Соединенных Штатах и Европе, и присутствовало сильное ощущение того, что Япония является «бесплатным пассажиром» в международной системе торговли, агрессивно использующим возможности, существующие за рубежом, и лишь нехотя открывающим свой национальный рынок. Экономические достижения Японии в сочетании с ее странным нежеланием принимать серьезное участие в международном диалоге требовали включения японцев в процесс, который я имел в виду.

В том году одним из участников Бильдербергской конференции был Збигнев Бжезинский - в то время преподаватель Колумбийского университета, и когда мы летели в Бельгию на конференцию, разговаривали об этой идее. Я призывал организационный комитет пригласить участников из Японии уже на протяжении нескольких лет, но на нашем заседании в апреле того года мне опять вежливо, но твердо сказали «нет». Збиг посчитал, что этот отказ является дополнительным доказательством того, что моя идея имеет хорошую основу, и рекомендовал мне продолжать пытаться реализовать ее. Я организовал затем встречу с участием Збига, Роберта Боуи из Центра международных исследований в Гарварде, Генри Оуэна из Брукингского института и МакДжорджа Банди из Фонда Форда, причем все они искренне поддержали мое предложение о создании трехсторонней организации.

После этого я собрал более представительную группу, включавшую пять европейцев и четырех японцев, для встречи в моем загородном доме летом 1972 года. С японской стороны участвовали Сабуро Окита, который позже стал министром иностранных дел, и Киити Миядзава, занимавший посты министра иностранных дел, министра финансов и премьер-министра. После продолжительного обсуждения мы приняли решение о создании новой организации. Збиг согласился быть ее директором, а Бенджи Франклин, мой сосед по комнате в университетские годы и коллега по Совету по внешним сношениям, согласился оказать помощь в организационных вопросах.

Трехсторонняя комиссия была создана на экспериментальной основе; по завершении трех лет мы должны были рассмотреть ее деятельность и достижения и принять решение, следует ли нам продолжать. Каждый из регионов имел собственный исполнительный комитет и секретариат. На первом заседании исполнительного комитета в Токио в октябре 1973 года две группы делали доклады относительно политических и финансовых отношений между тремя регионами, и мы опубликовали эти данные в попытке оказать влияние на поведение наших правительств. На втором заседании исполнительного комитета в Брюсселе в июне 1974 года -непосредственно после первого «нефтяного шока», вызванного ОПЕК, и призывов к «новому международному экономическому порядку» - мы сосредоточили внимание на энергетическом кризисе и отношениях с развивающимися странами.

Мы широко забросили свои сети с точки зрения членства и привлекли профсоюзных лидеров, руководителей компаний, известных демократов и республиканцев, а также влиятельных ученых, президентов университетов и руководителей некоммерческих организаций, ведущих деятельность за рубежом. Мы собрали, как нам казалось, лучшие умы в Америке. Европейцы и японцы собрали делегации аналогичного калибра.

Включение в первую группу малоизвестного губернатора-демократа штата Джорджия Джеймса Эрла Картера имело незапланированные последствия. Неделю спустя после первого совещания исполнительного комитета Трехсторонней комиссии в Вашингтоне в декабре 1975 года губернатор Картер объявил, что он будет добиваться выдвижения в кандидаты в президенты Соединенных Штатов от Демократической партии.

Я должен признаться, что в тот момент думал, что его шансы на успех невелики. К моему большому удивлению, он не только добился выдвижения от Демократической партии, но и победил президента Джеральда Форда на ноябрьских выборах.

Кампания Картера имела тонкую антивашингтонскую направленность и оттенок противостояния истеблишменту; он пообещал привести в новое правительство новых людей и выдвинуть новые идеи. Поэтому вызвало немалое удивление, когда в свою команду он выбрал 15 членов Трехсторонней комиссии, многие из которых служили в правительстве при предыдущих президентах; в состав его команды вошли вице-президент Уолтер Мондэйл, государственный секретарь Сайрус Вэнс, министр обороны Хэролд Браун, министр финансов Майкл Блюменталь, а советником по национальной безопасности стал Збигнев Бжезинский. В своей автобиографии 1975 года под названием «Почему не лучший?» Картер писал: «Членство в этой комиссии дало мне прекрасные возможности пополнить свои знания, а многие из других членов помогли в изучении вопросов, относящихся к иностранным делам». Как и можно было предсказать, меня обвинили в том, что я попытался захватить контроль над внешней политикой Картера.

Когда в конце 1970-х годов экономические условия ухудшились и Соединенные Штаты столкнулись с рядом неудач во внешней политике, кульминацией чего был кризис с заложниками в Иране и советское вторжение в Афганистан, в адрес Трехсторонней комиссии прозвучало немало осуждающей критики. Во время президентской кампании 1980 года, в ходе первичных выборов, например, один из сторонников Рональда Рейгана опубликовал объявление, которое гласило: «Люди, которые дали вам Джимми Картера, теперь хотят, чтобы вы голосовали за Джорджа Буша», подчеркивая, что они оба были членами Трехсторонней комиссии. Я не уверен, изменилось ли мнение многих избирателей в результате этого объявления, однако такова природа политики в демократическом обществе. Должен отметить, однако, что президент Рейган в конечном счете пришел к пониманию ценности Трехсторонней комиссии и пригласил всех ее членов на прием в Белом доме в 1984 году.

В декабре 1999 года, возвращаясь с церемоний, отмечавших официальное возвращение Панамского канала[69], президент Картер и я, входившие в делегацию США, говорили о Трехсторонней комиссии. Он вновь высоко отозвался о комиссии, поскольку она расширила его понимание международных вопросов и их рассмотрение влияет на Соединенные Штаты. И я хотел бы сказать, что в этом действительно суть дела. Трехсторонняя комиссия никогда не представляла собой злой силы; напротив, она предоставила неоценимый форум для диалога между руководством трех важнейших регионов мира. Я рад тому, что Трехсторонняя комиссия остается активным и эффективным участником деятельности на мировой сцене.

«КОНСТРУКТИВНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ»

Описанные организации отражают мою веру в принцип «конструктивного взаимодействия». Будучи офицером разведки во время Второй мировой войны, я понял, что эффективность моей работы зависела от способности опереться на сеть людей, обладающих надежной информацией и влиянием.

Некоторые могут считать, что эта методика цинична и связана с манипулированием людьми. С этим я не согласен. Такой подход позволил мне встретиться с теми, кто был полезным для достижения целей, и дал возможность завязать прочные узы дружбы, которые в огромной степени обогатили мою жизнь.

Я вел учет большинства из тех, с кем я встречался начиная с 1940-х годов. Их имена хранятся в электронной картотеке фирмы «Родонекс», содержащей более 100 тыс. записей. На каждой карточке зарегистрирован мой первый контакт и все последующие встречи, и я могу быстро проанализировать природу моих прошлых контактов с человеком перед новой встречей. В целом ряде стран, например в Мексике и Бразилии, я встречался с каждым из глав государства, занимавшим этот пост после Второй мировой войны, с несколькими из них я встречался многократно. Непрерывность этих отношений во многих случаях сослужила мне хорошую службу.

Сейчас мир стал настолько сложно переплетенным, что Соединенные Штаты не могут действовать в одиночку, хотя некоторые выдающиеся политики призывали к тому, что мы должны действовать именно так. Мы являемся единственной сверхдержавой в мире и страной, доминирующей в экономическом плане. Одна из наших главных обязанностей заключается в том, чтобы обеспечить благоразумное и последовательное руководство, надежно опирающееся на наши национальные ценности и идеалы. Иной подход является гарантией возврата к конфликтам, которые характеризовали кровавый XX век. Опасение такого возврата, а также надежда на лучшее делают меня гордым интернационалистом.

ГЛАВА 28

К ЮГУ ОТ ГРАНИЦЫ

Выход в отставку из «Чейза» в 1981 году дал мне возможность уделять больше времени постоянно интересовавшим меня латиноамериканским делам. По существу я считаю началом своего личного интереса к Латинской Америке, который стал формироваться вскоре после Второй мировой войны, тот романтический второй медовый месяц, который мы с Пегги провели в Мексике в начале 1946 года. Нельсон дал нам с Пегги рекомендательные письма к своим друзьям в динамичном художественном мире Мексики, а также письма к бизнесменам, с которыми он работал во время войны; в результате мы встретились с несколькими людьми, ставшими нашими друзьями на всю жизнь.

После посещения Мехико мы с Пегги арендовали автомобиль с водителем и отправились на север в Сан-Мигель-де-Альенде, Гуанахуато и Мансанильо, а затем на юг в штаты Пуэбла, Оаксака и город Орисабу. Эта поездка открыла нам глаза на новый мир: живописные деревни, заполненные людьми, одетыми в яркую одежду, толпящимися на рынках, где продавалось все, начиная от лепешек тако до замечательно исполненных предметов народного промысла; и очаровательный старый испанский город Пуэбла на границе долины Мехико, где делали такие замечательные гончарные изделия, что мы не могли удержаться от того, чтобы не купить несколько штук. Мы также много узнали о древних цивилизациях этой страны. Следы древних цивилизаций ольмеков и майя, а также более поздней цивилизации ацтеков были буквально повсюду.

ВСТРЕЧИ В БРАЗИЛИИ

К 1948 году я стал много ездить в Латинскую Америку по делам «Чейза», начиная со стран Карибского бассейна, Панамы и Мексики. Постепенно освоил в необходимом для работы объеме испанский язык и быстро попал под очарование теплоты латиноамериканского гостеприимства.

Дополнительным стимулом для моей первой поездки в Бразилию по делам «Чейз-бэнк» в 1948 году была возможность отправиться вместе с Нельсоном в страну, которую он прекрасно знал и считал, что она имеет безграничный экономический потенциал. Мы начали поездку с огромного индустриального города Сан-Паулу, где он представил меня своим многочисленным друзьям, включая принимавшего нас хозяина Вальтера Морейра Саллеса, банкира, латифундиста, политика и бывшего бразильского посла в Соединенных Штатах. Вальтер сопровождал нас в поездке через штаты Парана, Сан-Паулу и Мату-Гросу. Это было началом дружбы, которой я дорожил последующие полвека.

Главным продуктом экспорта Бразилии был кофе, а Вальтер был крупнейшим производителем кофе в Бразилии. На его плантации Матао росло более миллиона кофейных деревьев, что производило сильнейшее впечатление. Вальтер был образованным человеком с широкими интересами в области искусств. Его добрая и скромная манера поведения скрывала то обстоятельство, что он был председателем и главным акционером третьего по величине банка Бразилии и имел обширную собственность в различных отраслях промышленности по всей стране.

Одна из остановок в ходе нашей недельной поездки произошла на огромном скотоводческом ранчо под названием Фазенда Бодокена в штате Мату-Гросу-ду Сул на дикой и незатронутой цивилизацией границе с Парагваем. На ранчо, находившемся в географическом центре Южной Америки, изобиловали представители животного мира - обезьяны, попугаи, ягуары и аллигаторы. Его владельцы-англичане предлагали его на продажу, поскольку их управляющий был убит местными индейцами. Для покупки Вальтер создал синдикат и пригласил Нельсона присоединиться. Заинтригованный романтической удаленностью ранчо, а также экономическим потенциалом, я попросил о небольшой доле для себя и на протяжении последующих двадцати лет несколько раз посещал ранчо.

В 1967 году Нельсон, которому были нужны наличные деньги для финансирования его очередной президентской кампании, предложил мне купить его долю в Бодокена. После определенных колебаний я согласился, понимая, что мне теперь придется принимать более активное участие в управлении, на что у меня не было ни времени, ни опыта. После разговора с Вальтером мы решили выкупить доли других членов синдиката и пригласить Роберта О. Андерсона, которого я знал еще с той поры, когда проходил подготовку в Чикагском университете, стать нашим партнером. Помимо того, что он занимал пост главы компании «Атлантик рифайнинг», он владел одним из крупнейших скотоводческих ранчо в Соединенных Штатах. Он взял на себя обязанности по управлению Бодокена и на протяжении последующего десятилетия увеличил стадо до более 90 тыс. голов. В 1980 году мы продали ранчо, получив значительную прибыль.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: