Дьявол и Господь Бог (Le Diable et le Bon Dieu)

Пьеса (1951)

Действие происходит в развороченной крестьянской войной Герма­нии XVI в. Однако история для автора — всего лишь фон, герои, об­рядившиеся в старинные костюмы, мыслят вполне современно, пытаясь ответить на извечные вопросы: что есть Добро и Зло, в чем состоит свобода человеческой личности.

Гец — распутник, богохульник, полководец-бандит, незаконно­рожденный, вместе с братом, рыцарем Конрадом сражается против архиепископа. Но стоит архиепископу пообещать Гецу отдать ему владения брата, если тот перейдет на его сторону, как Гец предает Конрада, убивает его во время сражения и вместе с людьми архиепи­скопа осаждает мятежный город Вормс.

В городе голод, народ озлоблен, священники затворились в храме. По улицам растерянно бродит единственный священник Генрих. Он всегда утешал бедняков, поэтому его не тронули. Но сейчас его угово­ры уповать на Господа и любить ближнего не находят отклика у го­рожан. Им гораздо понятнее слова их предводителя, булочника Насти, призывающего сражаться до последнего.

В надежде найти хлеб голодная беднота громит замок епископа и убивает его владельца. Но епископ сказал правду: амбары замка пусты. Значит, погромы будут продолжаться и следующими жертва­ми станут священники. Умирая, епископ вручает Генриху ключ от подземного хода в город. Генрих оказывается перед выбором: «Бедня­ки убьют священников — или Гец убьет бедняков. Двести священни­ков или двадцать тысяч человек». Отдав ключ Гецу, Генрих предаст горожан и спасет слуг Господних. Чьи жизни важнее? В отчаянии Генрих идет в лагерь Геца.

Генриха приводят к Гецу; священнику кажется, что перед ним сам дьявол, и он отказывается отдать ключ. Но Гец уверен, что «поп предаст», он чувствует в нем родственную душу. Как и Гец, Ген­рих — незаконнорожденный; он старается постоянно творить Добро, он полон любви к людям, но результат и у него, и у кровожадного Геца один: зло и несправедливость.

К Гецу приходит банкир и просит его не разрушать город; взамен он предлагает Гецу огромный выкуп. Гец отказывается: он хочет за­хватить город «ради Зла», ибо все Добро уже сделано Господом.

В лагерь приходит Насти. Он просит Геца стать во главе мятеж­ных крестьян, но и это предложение Гец встречает отказом. Ему не­интересно сражаться с аристократами: «Бог — единственный достойный противник».

«Я творю Зло ради Зла, — горделиво заявляет Гец, — все же ос­тальные творят Зло из сластолюбия или корысти». Но это не имеет никакого значения, возражает ему Генрих, ведь это «Бог пожелал, чтобы Добро стало невозможным на земле», а стало быть, нигде нет ни Добра, ни справедливости. «Земля смердит до самых Звезд!»

«Значит, все люди творят Зло?» — спрашивает Гец. Все, отвечает ему Генрих. Что ж, тогда он, Гец, будет творить Добро. Гец заключа­ет с Генрихом пари сроком на год и один день: в течение этого срока он обязуется делать исключительно Добро... И чтобы напоследок «прижать Бога к стенке», Гец предлагает сыграть в кости на город. Если он выиграет, то сожжет город, и Бог будет за это в ответе, а если проиграет, то пощадит город. Катерина, любовница Геца, кото­рую он некогда изнасиловал, играет и выигрывает. Гец уходит тво­рить Добро, Генрих идет за ним — чтобы самому судить дела Геца.

Заступив во владение землями брата, Гец раздает их крестьянам. Но крестьяне боятся брать господские земли: они не верят в искрен­ность намерений Геца. Бароны — соседи Геца избивают его: ведь их крестьяне могут потребовать, чтобы они тоже отдали свои владения. Гец уклоняется от ударов, но не сопротивляется.

К Гецу приходит Насти. Он тоже просит его оставить себе земли: «Если ты нам желаешь добра, сиди спокойно и не затевай перемен». Вспыхнувший в неподходящую минуту мятеж заранее обречен на по­ражение, Насти же хочет победить, а для этого нужно как следует подготовиться. Но Гец не внемлет ему: он возлюбил всех людей, и поэтому он раздаст свои земли и построит на них Город Солнца.

Крестьяне собираются возле церкви. Появляется Гец. Он спраши­вает крестьян, почему они по-прежнему несут ему в амбар оброк, когда он ясно всем сказал, что больше не будет ни оброка, ни повин­ностей. «Пока оставим все как есть», — отвечают ему крестьяне, ведь «у каждого свое место». Тут появляются монахи и, словно ярма­рочные зазывалы, с шутками и прибаутками продают индульгенции. Гец пытается остановить их, но его никто не слушает: товар идет на­расхват.

За индульгенцией приходит прокаженный. Чтобы доказать свою безграничную любовь к людям, Гец целует его, но его поцелуй вызы-

вает лишь отвращение — как у прокаженного, так и у столпившихся вокруг крестьян. Зато, когда монах дарит прокаженному отпущение. все приходят в восторг. «Господи, укажи мне путь ких сердцам!» — в отчаянии восклицает Гец.

Появляется Генрих. Он больше не священник - он оклеветал себя, и его лишили права совершать обряды. Теперь он, словно тень, следует за Гецем. Генрих сообщает Гецу, что Катерина смертельно больна. Она любит Геца, но его коснулась благодать, и он «дал Кате­рине кошелек и прогнал ее. Вот от чего она умирает». Пытаясь об­легчить страдания Катерины, Гец заявляет, что берет все ее грехи на себя. Бросаясь к распятию, он молит Христа позволить ему носить стигматы и, не дождавшись ответа, сам наносит себе раны. Увидев кровь, струящуюся по его рукам, крестьяне падают на колени. Они наконец поверили Гецу. «Сегодня для всех начинается царствие божие. Мы построим Город Солнца», — говорит им Гец. Катерина умирает.

В деревне Геца царит всеобщая любовь, «никто не пьет, никто не крадет», мужья не бьют жен, родители — детей. Крестьяне здесь счастливы «не только ради себя, но и ради всех», они всех жалеют, не хотят драться даже за собственное счастье и готовы умереть в мо­литвах за тех, кто станетих убивать.

Появляется Гец, затем Насти. Вспыхнул мятеж, и в нем повинен Гец; он доказал крестьянам, что они «могут обойтись без попов, и те­перь всюду появились проповедники ярости, они призывают к мести». У мятежников нет ни оружия, ни денег, ни военачальников. Насти предлагает Гецу возглавить крестьянское войско — он же «луч­ший полководец Германии». Ведь война все равно найдет его. Гец ко­леблется. Согласиться — значит вновь «вешать кого попало для острастки — правого и виноватого», платить за победу тысячами жизней.

И вое же Гец уходит к людям, «чтобы спасти мир», перед уходом приказывая своим крестьянам не ввязываться ни в какие драки:

«Если вам станут угрожать, отвечайте на угрозы любовью. Помните, братья мои, помните: любовь заставит отступить войну». Уверенный, что это Бог направляет его шаги, он идет сражаться во имя любви.

Входит Генрих с цветами на шляпе. Он сообщает Гецу, что крес­тьяне ищут его, чтобы убить. На вопрос, откуда он это знает, Генрих указывает на дьявола, безмолвно стоящего у него за плечами. С неко­торых пор эта парочка неразлучна.

Генрих доказывает Гецу, что все добро, которое он сделал, на деле обернулось злом еще большим, нежели когда он просто творил зло. Ибо Богу плевать на него. «Человек — ничто». В ответ Гец сообщает ему свое открытие, или, по его определению, «величайшее жульниче­ство» — Бога нет. И поэтому он начинает свою жизнь сначала. По­трясенный Генрих, чувствуя его правоту, умирает. «Комедия добра закончилась убийством», — констатирует Гец.

Гец берет на себя командование войском: закалывает отказавше­гося подчиниться ему начальника, приказывает вешать дезертиров. «Вот и началось царствие человека на земле», — говорит он испуган­ному Насти. Гец не намерен отступать: он заставит людей трепетать перед ним, раз нет иного способа любить их, он будет одинок, раз нет иного способа быть вместе со всеми. «Идет война — я буду вое­вать», — заключает он.

Е. В. Морозова

Робер Мерль (Robert Merle) р. 1908

Остров (L'lle)

Роман (1962)

В основе сюжета лежит подлинное событие — мятеж на английском бриге «Баунти» (первая половина XVIII в ).

Безбрежные воды Тихого океана. Красавец «Блоссом» стремитель­но летит по волнам. Третий помощник капитана Адам Парсел любу­ется кораблем, но при виде истощенных матросов ему становится стыдно за то, что он хорошо одет и сытно пообедал. Команда совер­шенно затравлена капитаном Бартом,

Боцман Босуэлл следит за тем, как убирается палуба. В наряде есть парни, способные взбаламутить весь экипаж: это прежде всего шотландец Маклеод, валлиец Бэкер и метис Уайт. Из камбуза вылеза­ет юнга Джимми с ведром грязной воды. Не заметив появления ка­питана, он выливает воду против ветра, и несколько капель попадают на сюртук Барта. Капитан обрушивает на мальчишку свой могучий кулак — юнга падает замертво. Далее события развиваются стреми­тельно. Бэкер словно не слышит приказа Барта выбросить тело за борт, а Парсел просит разрешения прочитать молитву. Первый по­мощник капитана Ричард Мэсон, которому юнга приходился племян-

ником, стреляет в Барта. Великан Хант, получив незаслуженный удар линьком, сворачивает шею боцману. Маклеод расправляется со вто­рым помощником Джоном Симоном, попытавшимся взять власть на корабле.

Путь на родину мятежникам заказан. Они плывут на Таити, чтобы запастись водой и провиантом. Но сюда слишком часто захо­дят английские корабли, и Мэсон предлагает поселиться на затерян­ном в океане острове. Вскоре Парсел приносит список девяти добровольцев. У каждого имеются свои резоны. Мэсона, Маклеода и Ханта на родине ждет петля за убийство. Парсел и Бэкер вступили в открытый конфликт с Бартом, что при сложившихся обстоятельствах не сулит ничего хорошего. Юный Джонс готов идти на край света за Бэкером, а коротышка Смэдж — за Маклеодом. Желтолицый Уайт опасается расплаты за старые грехи: когда-то он зарезал человека. Не вполне понятны лишь мотивы Джонсона — самого старого из матро­сов. Позднее выясняется, что он ушел в плавание, спасаясь от меге­ры-жены.

Парсел уже бывал на Таити. Он хорошо знает язык и обычаи доб­рых островитян. В свою очередь, таитяне всей душой любят «Адамо», а их вождь Оту с гордостью называет себя его другом. Парсела встре­чают с ликованием: лейтенант переходит из объятий в объятия, и это очень не нравится Мэсону. Впрочем, помощь «черных» он принимает охотно. Шесть таитян и двенадцать таитянок соглашаются на пересе­ление. Но Мэсон отказывается взять на борт еще трех женщин — это означает, что некоторые колонисты останутся без пары. Лейте­нанту Парселу подобное не грозит: золотоволосого стройного «перитани» (британцы на языке таитян, не выговаривающих букву «б») страстно любит темнокожая красавица Ивоа, дочь Оту. На корабле происходит их свадьба. Вскоре возникают и другие союзы по симпа­тии: громадная Омаата становится подругой Ханта, миловидная Авапуи выбирает Бэкера, молоденькая Амурея проникается пылкими чувствами к юному Джонсу. С Парселом откровенно заигрывает пре­лестная Итиа. Лейтенант пугливо отклоняет ее ухаживания, что весьма забавляет остальных женщин — по их понятиям, мимолетная любовная «игра» никак не может считаться изменой законной жене. Добрые отношения портятся во время морской бури: непривычные к шторму таитяне забиваются в трюм, и матросам кажется, будто «черные» их предали. Когда на горизонте возникает остров, Мэсон предлагает истребить туземцев, если таковые окажутся. С этой целью «капитан» обучает таитян стрелять из ружья. К счастью, остров ока-

зывается необитаемым. Брат Ивоа Меани сразу замечает главныйего недостаток: единственный источник пресной воды находится слиш­ком далеко от места, пригодного для жилья.

Колонисты начинают обустраиваться на острове. Таитяне селятся в одной хижине, англичане предпочитают жить порознь. Матросы от­меняют офицерские звания. Власть на острове переходит к ассамблее, где все решения принимаются большинством голосов. Невзирая на возражения Парсела, «черных» в парламент не приглашают. Лейте­нант с изумлением убеждается, что Маклеод обладает задатками не­дюжинного демагога: Хант поддерживает его по тупости, Джонсон — из страха, Смэдж — по злобе, а Уайт — вследствие недоразумения. Оскорбленный до глубины души Мэсон устраняется от всех дед. У Маклеода оказывается устойчивое большинство, а Парсел представля­ет бессильную оппозицию — его поддерживают только Бэкер и Джонс.

Матросы не желают учитывать интересы таитян и при разделе женщин. Впрочем, здесь Маклеода подстерегает неудача: бросая вызов Бэкеру, он требует себе Авапуи, но таитянка тут же устремляется в лес. Бэкер готов броситься на шотландца с ножом, и Парседу с боль­шим трудом удается остановить его. Затем в лес убегает Итиа, не желая доставаться Уайту. Когда же коротышка Смэдж заявляет, что не признает законным брак Парсела с Ивоа, могучая Омаата отвеши­вает «крысенку» несколько оплеух. Мэсон, к великому негодованию Парсела, присылает на ассамблею записку с просьбой выделить ему женщину для ведения хозяйства, и в этом вопросе Маклеод охотно идет навстречу бывшему капитану — как подозревает Парсел, шот­ландцу просто хочется поставить «черных» на место. Когда Парсел приходит с извинениями в хижину таитян, его встречают не слиш­ком дружелюбно. Ивоа объясняет мужу, что Меани любит его, как и прежде, но остальные считают отступником. Тетаити, признанный вождем по старшинству, разделяет это мнение.

Следующее голосование едва не завершается казнью. Когда матро­сы решают сжечь «Блоссом», Мэсон пытается застрелить Маклеода. Взбешенный шотландец предлагает повесить его, но при виде петли тяжелодум Хант внезапно требует убрать «эту пакость». Парсел одер­живает свою первую парламентскую победу, но радость его длится недолго: матросы приступают к разделу земли, вновь исключив из списка таитян. Тщетно Парсел умоляет не наносить им подобного оскорбления — на Таити самые захудалые люди имеют хотя бы садик. Большинство не желает его слушать, и тогда Парсел объявляет

о выходе из ассамблеи — его примеру следуют Бэкер и Джонс. Они предлагают таитянам свои три участка, но Тетаити отказывается, счи­тая такой раздел позорным — по его мнению, за справедливость нужно бороться. Парсел не желает брать на душу грех братоубийства, а Бэкер не может принять решения, не зная языка. Кроме того, на­блюдательный валлиец заметил, что Оху ревнует Амурею к Ропати (Роберту Джонсу) и охотно прислушивается к словам Тими — само­го злобного и враждебного из таитян.

Маклеод также понимает, что война неизбежна. Он убивает двух безоружных мужчин, а остальные мгновенно скрываются в зарослях. Парсел с горечью говорит, что англичанам придется дорого за это за­платить — Маклеод плохо представляет себе, на что способны таи­тянские воины. Мирный прежде остров становится смертельно опасным. Таитяне, устроив засаду у источника, убивают Ханта, Джон­сона, Уайта и Джонса, которые пошли за водой. Бэкер и Амурея по­мышляют теперь лишь о мести за Ропати — вдвоем они высле­живают и убивают Оху. Потом женщины рассказывают Парселу, что Бэкера застрелили на месте, а Амурею подвесили за ноги и распоро­ли живот — это сделал Тими.

Перед лицом общего врага Мэсон примиряется с Маклеодом и требует судить Парсела за «предательство». Но струхнувший Смэдж голосует против расстрела, а Маклеод заявляет, что не желает лейте­нанту зла — в сущности, лучшими на острове были те времена, когда «архангел Гавриил» состоял в оппозиции.

Парсел пытается вступить в переговоры с таитянами. Тими при­зывает убить его. Тетаити колеблется, а Меани приходит в ярость: как смеет это свинячье отродье посягать на жизнь его друга, зятя ве­ликого вождя Оту? Женщины прячут Парсела в пещере, но Тими выслеживает его — тогда Парсел впервые поднимает руку на челове­ка. В последней схватке гибнут оставшиеся в живых англичане и луч­ший друг Парсела Меани. Беременная Ивоа, скрывшись в лесу с ружьем, велит передать Тетаити, что убьет его, если хоть волос упадет с головы ее мужа.

Пока идут длительные переговоры между женщинами и Тетаити, Парсел предается горьким размышлениям: не желая проливать кровь, он погубил своих друзей. Если бы он встал на сторону таитян после первого убийства, то мог бы спасти Бэкера, Джонса, Ханта — воз­можно, даже Джонсона и Уайта.

Тетаити обещает не убивать Парсела, но требует, чтобы тот поки­нул остров, поскольку не желает больше иметь дела с лживыми, ко-

варными «перитани». Парсел просит отсрочки до рождения ребенка. Вскоре на свет появляется маленький Ропати, и это становится гро­мадным событием для всей колонии — даже Тетаити приходит по­любоваться младенцем. А женщины лицемерно жалеют «старого» вождя: емууже целых тридцать лет — он надорвется со своими же­нами. Исчерпав тему неизбежной смерти Тетаити, женщины заводят другую песню: таитяне слишком черные, перитани слишком бледные, и только у Ропати кожа такая, как нужно — если Адамо уедет, ни у кого не будет золотистых детей. Тетаити слушает невозмутимо, но в конце концов не выдерживает и предлагает Парселу опробовать шлюпку. Они выходят в море вдвоем. Таитянин спрашивает, как по­ступит Адамо, если на остров высадятся перитани. Парсел без коле­баний отвечает, что будет защищать свободу с оружием в руках.

Погода внезапно портится — начинается страшный шторм. Те­таити и Парсел плечом к плечу борются со стихией, но не могут найти остров в кромешной тьме. И тут на скале вспыхивает яркий огонь — это женщины разожгли костер. Оказавшись на берегу, Пар-сел теряет из виду Тетаити. Из последних сил они ищут и находят друг друга. На острове больше нет врагов.

Е. Д Мурашкинцева

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: