КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ

Криминалистическая техника

онятие криминалистической техники относится к числу первых сложившихся в криминалистике понятий. Известно, что на этапе возникновения криминалистики в понятие криминалистической (а в то время — уголовной) техники включали все содержание криминалистической науки[632]. С течением времени криминалистическая техника стала складываться как один из разделов криминалистики, который также вначале именовался уголовной техникой[633]. Этот термин обозначал способы применения естественных наук (главным образом, химии, физики, биологии) при расследовании преступлений[634]. Затем под техникой стали понимать систему “приемов исследования вещественных доказательств и физических признаков в целях розыска, опознания и идентификации лиц и предметов, фигурирующих в следственных делах”[635].

После того, как в 1938 г. Б. М. Шавер резко выступил против деления криминалистики на технику, тактику и методику, как “понятного для буржуазной криминалистики”, но не приемлемого, научно необоснованного для советской криминалистики[636], понятие криминалистической техники, как самостоятельного раздела криминалистической науки, долгое время не появлялось в отечественной литературе. Только в 1958 г. С. П. Митричев вновь употребляет термин “криминалистическая техника”[637].

В 1959 г. А. И. Винберг в учебнике по криминалистике для средних специальных учебных заведений определяет криминалистическую технику как “совокупность научно-технических приемов и средств, применяемых при расследовании преступлений для обнаружения, сохранения, фиксации, изъятия и исследования различных судебных доказательств”[638]. Это определение криминалистической техники некоторое время разделялось большинством советских криминалистов.

Исследуя правовые, методологические основы применения, современное состояние и перспективы развития научно-технических средств расследования преступлений, Н. А. Селиванов в 1965 г. сформулировал иное определение криминалистической техники. Он писал: “Крими­налистическая техника, как раздел науки криминалистики, может быть определена следующим образом. Это — научно выработанная система технических средств и методов, созданных на основе обобщения следственной, экспертной и судебной практики, а также активного применения достижений естественных и технических наук, и предназначенных для использования при осуществлении мер защиты от преступлений, при фиксации материальной обстановки мест происшествий, собирании вещественных доказательств, их следственном осмотре и предварительном исследовании, в уголовной регистрации, при розыске и задержании преступников, а также в процессе криминалистической экспертизы, с целью предупреждения, предварительного расследования преступлений и правильного разрешения уголовных дел в суде”[639].

Достоинство этого определения состоит в том, что технико-криминалистические средства и методы образуют систему и что эта система научно обоснована. Но определение, на наш взгляд, излишне пространно, и, самое главное, оно сводит содержание этого раздела науки к системе уже разработанных, то есть существующих средств и методов. Из определения следует, что научно обоснована криминалистикой лишь сама система этих средств и методов; все остальное в криминалистической технике опирается либо на практику, либо на положения иных наук. Но криминалистическая техника как раздел науки — есть прежде всего система научных положений, теоретических элементов (напомним, что наука — это в первую очередь теоретическое знание) и уже затем результатов приложения этих теоретических положений — технико-криминалистических средств и методов. Последние обоснованы прежде всего положениями криминалистической науки даже в тех случаях, когда представляют собой данные других наук, используемые криминалистикой. В этом и заключается смысл активного, творческого их приспособления криминалистикой для нужд судопроизводства. Наконец, криминалистическая техника не может представлять из себя систему, состоящую только из существующих уже средств и методов, ибо находится, как всякая наука, в постоянном развитии, в постоянном поиске.

Учитывая изложенные соображения, роль и значение общей теории криминалистики для других разделов этой науки, в 1970 г. мы предложили следующее определение криминалистической техники[640]:

Криминалистическая техника — это система научных положений и разрабатываемых на их основе технических (в широком смысле) средств, приемов и методик, предназначенных для собирания, исследования и использования доказательств и иных мер раскрытия и предупреждения преступлений.

С тех пор было предложено еще несколько определений криминалистической техники.

В. Я. Колдин в 1971 г. писал: “Криминалистическая техника — это раздел криминалистики, осуществляющий разработку научно-технических средств и методов расследования и предупреждения преступлений”[641]. По поводу этого определения мы отмечали, что оно страдает, на наш взгляд, серьезными недостатками: в нем не говорится о системе научных положений, составляющих теоретическую основу техники; в определении речь идет только о разработке средств и методов, следовательно, существующие уже средства и методы тем самым исключаются из содержания техники (Курс, т. 1, с. 199).

Видимо, учтя замечания, а также появившиеся в литературе предложения по корректировке нашего определения предмета криминалистики, В. Я. Колдин изменил свое определение техники, изложив его по-иному: “Криминалистическая техника как раздел криминалистики представляет систему теоретических положений и принципов разработки и применения научно-технических средств и методов обнаружения, фиксации, изъятия, накопления и переработки овеществленной информации о расследуемом событии, а также технических средств и способов предупреждения преступлений”[642].

Думается, что это определение точнее предыдущего, хотя едва ли была необходимость упоминать наряду с теоретическими положениями принципы, которые, как известно, тоже суть теоретические положения. И — как и в прежнем определении — снова из содержания техники исключены фактические средства и методы техники: идет речь об их разработке и применении, но не о них самих.

Изменил свое определение техники и Н. А. Селиванов, включив в него в качестве основы для разработки средств и методов соответствующие теоретические положения[643].

С удовлетворением мы можем констатировать, что наше предложение включить в определение криминалистической техники (а впоследствии мы это распространили и на определения тактики и методики) указание на систему научных положений, которые являются базой для разработки технических средств, приемов и методик работы с доказательствами, не встретило возражений и было реализовано[644]. Эти научные положения по своему содержанию представляют собой элементы соответствующих частных криминалистических теорий и, как таковые, становятся частями общей теории криминалистики. Самостоятельного же значения в отрыве от общей теории криминалистики, как уже отмечалось, они не имеют. Сущность разрабатываемых на базе этих положений средств и приемов криминалистической техники заключается в том, что они по своему содержанию представляют собой данные естественных и технических наук, специально используемые криминалистикой в целях борьбы с преступностью. Иногда считают, что естественнонаучный характер отдельных из этих средств и приемов придает термину “техника” (в криминалистическом смысле этого понятия) в известной степени условное значение. Под техникой в собственном смысле слова обычно понимают “совокупность вещей, создаваемых и применяемых человеком на основе целенаправленного использования материалов, законов и процессов природы и выступающих в качестве материальных средств целесообразной (прежде всего трудовой и особенно производственной) деятельности людей”[645].

Необходимо заметить, что не все средства и приемы криминалистической техники соответствуют этому определению. Так, например, строго говоря, к технике в собственном смысле этого слова не относится содержание процесса исследования признаков проявления динамического стереотипа при письме, хотя сама аппаратура, которую использует при этом криминалист, — это техника. Однако несмотря на условное значение термина “техника” как обозначения рассматриваемого раздела криминалистики, в целом его можно принять, ибо тенденции развития криминалистической техники совпадают с тенденциями развития техники в собственном смысле слова.

По мнению Ю. С. Мелещенко[646], существуют три группы закономерностей, определяющих развитие техники.

Первая группа — это изменения техники, связанные с используемыми материалами. Такие закономерности характеризуются следующими тенденциями: а) расширением ассортимента природных материалов, вовлекаемых в орбиту технического применения; б) все более широким применением искусственных материалов; в) постоянным совершенствованием естественных и искусственных материалов. Проявление указанных тенденций в развитии криминалистической техники нетрудно заметить, например, на материалах, применяемых в криминалистике для выявления следов и получения с них слепков и оттисков.

Вторая группа закономерностей развития техники связана с изменением конструктивных особенностей, структуры и функций технических устройств. Тенденциями, характеризующими закономерности этой группы, являются: а) углубляющийся процесс дифференциации и специализации средств труда или их элементов; б) усложнение технических средств наряду с процессом унификации их элементов; в) автоматизация. В криминалистической технике активно протекают процессы дифференциации и специализации средств исследования, что выражается в создании новой аппаратуры и инструментов, приспособленных для решения задач отдельных видов криминалистической экспертизы, а внутри каждого из видов — для исследования отдельных категорий объектов.

Анализируя влияние научно-технического прогресса на деятельность судебно-экспертных учреждений, М. Я. Сегай указывает на активный процесс коренного перевооружения инструментальной базы экспертной техники. Он пишет: “Оснащение судебно-экспертных учреждений современными приборами и исследовательской аппаратурой обеспечили активное освоение и использование в экспертной практике высокочувствительных аналитических методов исследования вещественных доказательств: атомного эмиссионного и абсорбционного спектрального анализов, лазерного микроспектрального анализа, инфракрасной и ультрафиолетовой спектрофотометрии, радиоспектроскопии, масс-спектро­скопии, радиоактивационного анализа, рентгеновского фазового анализа, электронной микроскопии и других. Это обстоятельство ускорило процесс дифференциации и интеграции научных знаний в разработке как узкоспециальных, так и комплексных экспертных методик, углубляющих и расширяющих возможности познания признаков и свойств объектов экспертного исследования, а также процессов их взаимодействия с окружающей средой”[647].

Логическим следствием расширения возможностей экспертизы стало включение в орбиту судебного исследования новых объектов, доказательственные свойства которых ранее были недоступны для следствия и суда. Это не может не повлиять на процесс доказывания, характерной чертой которого, по Н. С. Алексееву, стало “совершенствование старых и введение новых методов исследования доказательств, основанных на развитии науки и техники, и в связи с этим включение в число доказательств все новых и новых предметов материального мира, а также использование в процессе доказывания данных других наук”[648].

Прямое отношение к криминалистической технике имеет и компьютеризация производства, расширение сферы применения электронно-вычислительных машин. О. М. Глотов еще в 1972 г. справедливо указывал в этой связи, что использование ЭВМ может повлечь за собой коренную перестройку криминалистических учетов, что “не исключена и возможность усовершенствования на этой же базе приемов и средств анализа доказательств в уголовном деле с передачей ряда логических операций и действий машине. Первые практические использования машинной обработки криминалистической информации приводят к предположениям, что работа по борьбе с преступностью находится на пороге глубоких качественных изменений”[649].

Вопросы применения компьютерных методов и новых информационных технологий для решения задач криминалистики и судебной экспертизы в настоящее время становятся особенно актуальными[650]; в частности, использование компьютерных методов искусственного интеллекта для формализации и автоматизации судебной экспертизы привело к созданию специальных систем поддержки судебной экспертизы (СПСЭ)[651]. Вопросам применения компьютерных методов для криминалистических целей, в частности, для криминалистических учетов посвящена серия работ Е. Р. Россинской[652].

Усложнение технико-криминалистических средств служит основой для оживления концепции о существовании двух видов криминалистической техники: техники для экспертов и техники для следователей (по А. Р. Шляхову: “следственной техники” и “экспертной техники”[653]).

Концепция “двух техник” в криминалистике была подвергнута резкой критике А. И. Винбергом, который еще в 1955 г. писал: “Криминали­стическая техника как раздел науки криминалистики едина и для следователей и для экспертов, ибо для ее изучения и овладения следователями и экспертами заранее установленных границ нет; применение же этой техники следователями и экспертами различно ввиду четкого разграничения возложенных на них процессуальных функций”[654]. В поддержку этой позиции высказывались С. П. Митричев[655], Н. А. Селиванов[656] и другие криминалисты.

А. И. Винберг был совершенно прав, когда указывал, что криминалистическая техника, как раздел науки, едина. Криминалистическая техника, как предмет научного исследования и разработки, развивается применительно к задачам криминалистики в целом. Но криминалистическая техника, как совокупность средств и приемов осуществления определенной деятельности, не может существовать в отрыве от этой деятельности. И если такая деятельность неоднородна, если компетенция лиц, которые ею занимаются, пределы использования ими криминалистической техники неодинаковы, то и техника, очевидно, не может не испытывать на себе влияния такой дифференциации. Так, помимо общих технико-криминалистических средств и приемов, естественно, возникают научно-технические средства и приемы, специально создаваемые или приспосабливаемые для следственной работы, оперативно-розыскной деятельности и для экспертных исследований. Это и есть проявление такой тенденции развития современной техники, как дифференциация и специализация средств труда и их элементов.

Отрицание существования этой тенденции в развитии криминалистической техники с неизбежностью приводит либо к выводу о том, что криминалистическая техника не специализируется потому, что используется только лишь в какой-то одной узкой сфере деятельности (например, только в следствии или только в экспертизе), а поэтому не нуждается в специализации, либо к выводу о том, что она не специализируется потому, что не развивается. Разумеется, и тот и другой выводы неверны, ибо не соответствуют практике.

Выделение и развитие в составе криминалистической техники, единой по своей принадлежности к криминалистике, средств и приемов для следователей, для экспертов и т. п. вовсе не означает двух (или более) техник. Группы этих средств и приемов не отделены друг от друга барьером принципиальной невозможности их использования лицами с различными процессуальными функциями. Следователь, оперативный работник, эксперт, судья в пределах своих возможностей и полномочий могут применять любое технико-криминалистическое средство или прием. С этой точки зрения, деление средств и приемов на группы не имеет значения, и в этом аспекте криминалистическая техника так же едина, как и в смысле ее научной принадлежности (несмотря на источник возникновения). Вместе с этим “могут применять” еще не значит “приме­няют”: из принципиальной допустимости использования любого технико-криминалистического средства или приема любым участником процесса раскрытия и расследования преступлений еще не следует, что на практике, например, следователь или эксперт применяют все имеющиеся в арсенале криминалистической техники средства и приемы.

Практика применения и есть тот критерий, который позволяет сгруппировать средства и приемы криминалистической техники в “технику для следователей”, “технику для экспертов” и т. п. Хотя границы между этими группами весьма условны, подвижны, тем не менее такие группы существуют (опять-таки в рамках единой по своей сущности и общим целям криминалистической техники). Их существование обусловлено:

1. Различием в технических возможностях и процессуальных функциях субъектов, использующих криминалистическую технику. Какого бы критерия разграничения компетенции, например, следователя и эксперта в исследовании вещественных доказательств мы ни придерживались, все равно нужно будет признать, что в содержании их исследовательской деятельности есть различия. Если не ставить под сомнение тот очевидный факт, что технические средства могут быть приспособлены к конкретному виду деятельности, то неизбежен вывод о различии между какой-то частью этих средств и приемов “техники для следователей” и “техники для экспертов”. Н. А. Селиванов был прав, когда писал: “Несостоятельность искусственного распределения средств изучения вещественных доказательств между различными участниками уголовного процесса объясняется смешением технических возможностей следователя в исследовании вещественных доказательств с его процессуальными полномочиями”[657].

Различие в процессуальных полномочиях следователя и эксперта вовсе не означает, что нет различия и в их технических возможностях. Такие различия есть, и о них упоминает Н. А. Селиванов: “Необходимо четко сформулировать также положение о том, что следователь и лицо, ведущее дознание... из числа средств исследующей техники... могут использовать лишь те, которые не изменяют предметов”[658]. Выходит, что и данный автор вынужден признать существование таких средств, которые, например, следователь и оперативный работник применять не могут, а эксперт может. К ним, например, относятся те средства и приемы, которые изменяют исследуемый объект.

Позже Н. А. Селиванов несколько изменил свою позицию, допустив применение следователем средств и методов, изменяющих исследуемый объект, в случаях, “когда при наличии значительного по объему материала вещественного доказательства воздействию подвергается его малая часть”[659]. Но в то же время он предложил установить в законодательном порядке правило, которое, за исключением этих случаев, запрещало бы следователю пользоваться средствами и методами, могущими внести существенные изменения во внешний вид, строение и состояние изучаемых объектов[660]. Следовательно, все-таки существует какая-то “техника для следователей” и “техника для экспертов”.

2. Целесообразностью использования одних средств и приемов криминалистической техники именно в следственной практике, других в экспертной практике и т. д. Степень эффективности применения одних и тех же средств и приемов в различных областях деятельности может оказаться неодинаковой, и это различие обусловит практику их применения, как правило, только в той области деятельности, где они окажутся наиболее эффективными. Например, специальная фотоаппаратура, применяемая в процессе оперативно-розыскной деятельности, в принципе может быть использована при производстве криминалистических экспертиз, но в силу ее конструктивных особенностей и технических возможностей применение ее окажется малоэффективным.

3. Сложностью устройства и применения одних технических средств по сравнению с другими (процесс усложнения технических средств есть также проявление одной из тенденций развития техники). Следователь может овладеть устройством и методикой применения любого технического средства; степень сложности технического средства или приема не может служить, разумеется, критерием правомерности применения их следователем. Однако практически, именно в силу сложности устройства или применения, некоторые технические средства и приемы используются только в экспертной практике. Таковы, например, средства и приемы профилографии, используемые в трасологических исследованиях, диффузно-копировальный метод, применяемый в технико-криминалистическом исследовании документов, и т. д.

Признание реального существования “техники для следователей”, “техники для экспертов” и т. п. в рамках единой криминалистической техники, как раздела одной науки — криминалистики, — не дает основания для выводов, которые делал из этого положения А. Р. Шляхов, видевший здесь возможность конструирования на базе “техники для экспертов” самостоятельной области знаний — науки криминалистической экспертизы, отличающейся от криминалистики[661]. Существование группы технических средств и приемов, применяемых только или преимущественно в области криминалистических экспертных исследований, вовсе не означает существования “науки криминалистической экспертизы”. Средства исследования не могут быть определяющим элементом при определении степени самостоятельности какой-либо области научного знания. Такое определяющее значение имеет лишь предмет науки[662].

Третья группа закономерностей развития криминалистической техники связана с развитием техники в целом. Тенденции этой группы закономерностей проявляются в том, что: а) развитие различных отраслей техники протекает не одновременно, но вместе с тем во взаимозависимости и взаимодействии; б) революционные изменения в технике начинаются с производственной техники и в ней же завершаются. Развитие криминалистической техники, в которой используются достижения различных наук, как правило, несколько отстает от развития других отраслей техники. Внутри криминалистической техники развитие отдельных ее отраслей протекает также не одновременно, хотя и во взаимосвязи и во взаимодействии. Что касается проявления в криминалистике второй из указанных тенденций, то, по нашему мнению, ее сферой следует считать, в первую очередь, те технические средства и приемы, которые широко распространены в практике и относятся, так сказать, к средствам массового применения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: